Гении Барсума - Эдгар Берроуз

— Нам нужно уходить отсюда поскорее, — сказала Фао.

Когда мы подошли к панели, через которую проникли в камеру, я заметил, что она отодвинута, хотя я был уверен, что Фао задвигала ее. Более того, я мог бы поклясться, что из тьмы потайного коридора на нас кто-то смотрел.

Я ринулся в темное отверстие, обнажив меч, но в коридоре никого не было…

Глава VII. Смерть

Во главе с Фао мы пошли по коридору к кабинету Е Сено. Когда мы добрались до него, Фао остановилась и прислушалась, чтобы понять, есть ли кто-нибудь в кабинете. Было тихо, как в могиле.

Мы остановились, и Фао, попрощавшись с нами, приоткрыла панель и выскользнула из коридора, а мы с Тавией погрузились в полную темноту.

Долгие часы ожидания в кромешной тьме могли бы показаться бесконечными. Но мы с Тавией удобно устроились, сидя на полу и опираясь на стену, и шепотом разговаривали. Время прошло незаметно, и я даже вздрогнул от неожиданности, увидев, что панель скользнула в сторону и появилась Фао. Она поманила нас за собой, и мы послушно двинулись за ней.

Мы прошли по пустому коридору, спустились по лестнице. Все было спокойно. Мы не встретили ни единого человека. И вот, наконец, Фао открыла перед нами двери покоев принца и пригласила войти.

Но, когда мы вошли, сердце мое упало: вдоль стен стояли воины, поджидавшие нас. Я спрятал за себя Тавию и бросился с нею к двери. Но весь коридор уже был наполнен воинами. Обратного пути не было.

Мы были обнаружены. И моею первой мыслью была мысль о предательстве Фао, которая заманила нас в западню. Нас затащили в комнату, окружили. И тут я увидел Е Сено. Он стоял, злобно ухмыляясь. Но Тавия заверила меня, что он не причинил ей вреда, и поэтому я сразу же не бросился на него, хотя в противном случае я не посмотрел бы и на десяток мечей, направленных на меня.

— Ну? — сказал Е Сено, — вы хотели одурачить меня. Но я не идиот. Я понял ваш план и проследил за вами. Я слышал все. Теперь вы в моих руках. — Он показал на маленькую дверь и приказал воину:

— Давайте сюда и этого!

Воин открыл дверцу. В шкафу стоял связанный Нур Ан с кляпом во рту.

— Освободите его, — приказал Е Сено. — Он уже никого не сможет предупредить.

Мы все четверо стояли перед Е Сено и ухмылка на его лице сменилась взглядом, полным ненависти.

— Вы двое были приговорены к Смерти, как это было положено воинам. Нет более ужасной смерти. Но за то, что вы убили двух наших товарищей, вам придется страдать еще больше.

Значит, они нашли убитых охранников. Ну и что же? Что еще более страшное они могли уготовить нам? Мы приговорены к Смерти, а это — самое страшное.

— У вас есть что сказать? — спросил Е Сено.

— Мы еще живем! — сказал я и рассмеялся ему в лицо.

— Вскоре вы будете молить богов, чтобы они послали вам смерть, — прошипел хранитель ключей. — Но она не придет к вам так скоро, а никто не знает, сколько времени Смерть убивает человека. Мы не можем добавить вам физических мучений, но мы увеличим ваши душевные страдания, не сообщив вам, какая судьба ждет ваших сообщниц, — и он кивнул в сторону Фао и Тавии.

Это был хорошо рассчитанный удар. Но я не дал ему возможности насладиться своей болью и снова рассмеялся ему в лицо. Его терпение достигло предела, так как он повернулся к падвару и приказал увести нас.

Когда нас выводили из комнаты, Нур Ан крикнул слова прощания Фао.

— Прощай, Тавия, — крикнул я. — Помни, мы еще живы!

— Мы еще живы, Хадрон из Хастора, — прокричала в ответ Тавия и исчезла из виду. Нас повели по коридору.

Затем мы спустились по лестницам, ведущим в самые глубины подвалов дворца, и, наконец, оказались в огромной подземной комнате. Здесь я увидел Хай Озиса, сидящего на троне в окружении советников, придворных и вождей. Совсем, как при моей первой аудиенции.

Против трона, в центре комнаты, на тяжелой цепи висела железная клетка. Нас втолкнули в нее, закрыли дверь на замок. Я не понимал, что это все значит и имеет ли это отношение к Смерти. В это время десять солдат убрали тяжелую плиту из-под клетки. Снизу пахнуло холодным затхлым воздухом, и все тело мое пронизала дрожь. Мне вдруг показалось, что я нахожусь в холодных объятиях Смерти. До моих ушей донеслись отдаленные вопли и вой.

Не было сказано ни единого слова, но по жесту Хай Озиса воины начали медленно опускать клетку в бездонную пучину. Холодный сырой воздух сомкнулся вокруг нас, а жуткие крики стали слышнее.

Все ниже и ниже опускались мы во тьму. Крики становились все громче, постепенно переходя в какофонию.

Не могу сказать, сколько прошло времени и на какую глубину мы опустились. Нур Ан предположил, что футов на тысячу. Постепенно мы стали различать слабое свечение вокруг. Крики и стоны превратились в неумолкающий рев. Чем глубже мы опускались, тем больше этот рев напоминал нам свист ветра и рокот волн.

Внезапно дно клетки открылось и мы, не успев ни за что ухватиться, упали в рокочущие волны.

Вынырнув на поверхность, я понял, что могу видеть. Слабый свет проникал откуда-то, рассеивая тьму. Почти сразу же рядом со мной из-под воды появилась голова Нур Ана. Сильный поток понес нас вперед. По всей вероятности, мы попали в одну из подземных рек Барсума. Вдалеке я увидел берег и поплыл туда, Нур Ан — за мной. Вода была холодная, но я не беспокоился: у нас еще хватало сил, чтобы добраться до берега.

К тому времени, когда мы доплыли до камней и выбрались на сушу, наши глаза привыкли к слабому свету. Я осмотрелся. Какая огромная пещера! Высоко вверху слабо светился потолок — это мерцали микроскопические радиевые включения. Но противоположного берега реки мне рассмотреть не удавалось.

— Так это и есть Смерть? — воскликнул Нур Ан.

— Думаю, там, наверху понятия не имеют, что здесь находится. По реву ветра и рокоту волн они предположили нечто ужасное.

— Вероятно, самые большие мучения жертв заключались в ожидании того, что же будет с ними в этих мрачных глубинах, — предположил Нур Ан. — А оказывается, самое худшее, что ожидает их, это опасность утонуть.

— Или смерть от голода.

Нур Ан кивнул.

— И все же, — сказал он, — мне хотелось бы вернуться, чтобы увидеть их разочарованные рожи. Они же сойдут с ума, когда узнают, что Смерть вовсе не так ужасна, как они думают.

— Какая могучая река, — добавил он, помолчав. — Может, это приток Иссы?

— Или сама Исса.

— Тогда нам предстоит долгое путешествие до моря Корус, в долину Дор, — угрюмо заметил Нур Ан. — Вероятно, это прекрасное место, но я пока не хочу туда.

— Это жуткое место, — заметил я.

— Молчи, это святотатство.

— Это было святотатством до тех пор, пока Джон Картер и Тарс Таркас не сорвали завесу тайны с долины Дор и не развенчали миф об Иссе, Богине Вечной жизни.

И я рассказал Нур Ану трагическую историю развенчания фальшивых богов Марса, но даже после этого он был настроен весьма скептически, так крепки были путы суеверия.

Мы оба очень устали после долгого сражения с мощным потоком, и, кроме того, сказывалось нервное напряжение, поэтому мы решили пока отдохнуть здесь, на каменистом берегу таинственной реки. Постепенно наш разговор перекинулся на тему, которая волновала нас обоих: что же будет с Тавией и Фао.

— Хотел бы я, чтобы их тоже приговорили к Смерти, — сказал я. — Тогда мы были бы сейчас вместе.

— Боюсь, что мы никогда не увидим их больше, — угрюмо сказал Нур Ан. — Как все же жестока ко мне судьба: я нашел Фао лишь для того, чтобы снова потерять ее.

— Действительно, странный каприз судьбы. Сначала Тул Акстар украл ее у тебя, затем тоже ее потерял. И вот вы снова встретились в Тьянате.

Он удивленно посмотрел на меня, затем лицо его прояснилось.

— Фао — это не та женщина, о которой я говорил тебе в камере. Фао — моя первая любовь. После того, как я потерял ее, я решил, что никогда не найду счастья с женщиной. Но потом другая женщина вошла в мою жизнь. Уверенный, что Фао погибла, я полностью отдался новой любви; но в глубине души всегда чувствовал, что никто не может заменить Фао.

— Ты однажды уже терял Фао, но нашел снова. Может быть, тебе еще улыбнется судьба.

— Мне бы хотелось, чтобы ты оказался прав. Мы еще живы! — со смехом добавил он.

Почувствовав себя отдохнувшими, мы пошли по берегу реки, не зная, куда она приведет. Может, к морю Корус, а может, к Омину, подземному морю. Мы шли, пробираясь меж камней, бездумно и бесцельно. Изредка нам встречались растения, странные, совершенно бесцветные, — они ведь были лишены солнечного света. Мы видели растения, похожие на деревья, ветки которых обламывались при малейшем прикосновении. Да, это был мир, не похожий на реальный, воображение обыкновенного человека, наверное, не смогло бы его нарисовать.