Кровавый снег Даманского. События 1967-1969 гг. - Виталий Дмитриевич Бубенин

Цзэдуна были развешаны по всему поселку. Все повторилось и 5 ноября. Ночью в поселке слышались одиночные выстрелы. В ночь с 4-го на 5-е на этом направлении нами был задержан перебежчик из Китая. Он оказался жителем поселка, бежавшим от репрессий и преследований новых властей. А власть в период «культурной революции» в Китае фактически принадлежала военным.

От перебежчика, а он называл себя коммунистом, стало известно, что несколько дней назад приехали военные и сразу начали облавы и аресты. Были якобы арестованы секретарь партячейки местной коммуны с семьей и другие, кто хорошо настроен к Советскому Союзу. Многих арестованных с семьями уже увезли, но аресты продолжаются.

Напряженность на границе нарастала.

В нашей стране полным ходом шла подготовка к 50-летию Октябрьской революции. Каждый день замполит лейтенант Кочкин в установленное время включал радиоприемник и записывал последние новости по стране и за рубежом, а в часы политинформаций доводил их до личного состава. Шахтеры Кузбаса, металлурги Череповца, строители, колхозники, воины рапортовали о трудовых и ратных успехах. Вдруг в радиоприемнике послышалась знакомая с детства мелодия песни «Русский с китайцем братья навек», а потом на довольно чистом русском языке мы услышали: «Дорогие советские граждане, временно проживающие на китайской территории». Адрес радиостанции не назывался. Но она была достаточно мощной и накрывала все приграничные районы Приморья и Хабаровского края. Передачи велись ежедневно с 20.00 до 21.00 и продолжались вплоть до февраля 1969 г.

Китайцы в этих передачах яростно критиковали КПСС и Советское правительство за разрыв с КПК, за ревизионистскую политику, за сговор с мировым империализмом по главе с США против Китая. Ругали КПСС и за предательство интересов Международного коммунистического и рабочего движения. Населению приграничных советских территорий вдалбливалась идея о несправедливости прохождения гос-границы. В интересах Китая толковались Пекинский и другие договоры Китая с Россией. Они признавались неравноправными, а территории Приморского и Хабаровского краев объявлялись китайскими. Населению советского приграничья предлагалось мирно и побыстрей покинуть оккупированную территорию. А нам, пограничникам, они предлагали просто сдаться китайцам или уйти с границы. Нагло заявляли, что настало время, когда китайский народ под мудрым руководством великого Мао вернет китайцам их историческую родину.

Эти передачи носили не только политический характер, но порой были просто наглыми и хамскими. Заявлялось, например, что великий Мао Цзэдун подарит своей любимой жене к новому 1968 г. Владивосток, а к 8 марта — Хабаровск. Или высказывали пошлые советы типа «Дорогие советские женщины, крахмальте простыни, китайские солдаты скоро придут». И кто бы тогда мог подумать, что это станет когда-то возможным.

А ведь стало. Без единого выстрела. Поезжайте в Хабаровск или во Владивосток, и вы в этом убедитесь. Сейчас только нежелающий видеть не видит, что экспансия российского Дальнего Востока Китаем сегодня налицо и успешно продолжается. Мне представляется, что любить, дружить и уважать соседей обязательно надо, но не до такого же маразма.

А тогда мы тревожно слушали радиопередачи, разного толка слухи, которые создавали напряженность среди населения приграничья. К нам со Стрельниковым не раз приезжали секретарь Пожарского райкома партии, председатель исполкома и просили разъяснить обстановку. Что же все-таки происходит на границе и к чему надо быть готовыми. Их волновал и начавшийся отток населения из приграничных районов. Но мы и сами многое не могли понять. На границе пока было тихо.

«Тактика живота»

6 ноября 1967 г. в 20.00 по местному времени пограничный наряд 1-й погранзаставы 57-го пограничного отряда, который нес службу на участке левого фланга против северной оконечности острова Киркинского, доложил, что наблюдает, как протоку, отделяющую китайский берег от нашего острова, преодолевает группа китайцев в количестве 15 человек. Группа нарушителей границы направлялась в сторону нашего берега и на момент доклада вторглась на советскую часть реки Уссури. Я поставил наряду задачу: в случае выхода китайцев на наш берег, принять все меры к задержанию. Резерв заставы выдвигается к нему на помощь. Подняв заставу по команде «В ружье», я доложил обстановку в штаб отряда и с тревожной группой в количестве до 12 человек в пешем порядке выдвинулся к месту нарушения границы.

Когда прибыли туда, ситуация выглядела следующим образом. Китайцы в количестве 15 человек усиленно долбили лунки во льду и устанавливали уже свои рыбацкие сети в нескольких десятках метров от нашего берега. Наряд, наблюдавший за китайцами, доложил, что они установили уже две сетки и теперь устанавливают третью.

Наш пограннаряд до моего прибытия себя не демаскировал, а только вел скрытное наблюдение. Конечно, китайцы не могли не знать, что мы рано или поздно появимся. Но появление наше для них было, кажется, неожиданностью. Они сразу прекратили работу и сбились в кучу. О чем-то совещались. Уточнив обстановку, я доложил оперативному дежурному по погранотряду. Но так как прямой связи тогда еще не было, доклад шел по радиостанции «Р-105» вначале на заставу, а потом уже по гражданской линии в отряд. Связь была неустойчивой и поэтому в отряде долго не могли разобраться и понять, что же произошло. Пока уточняли, время шло, и китайцы, несколько успокоившись, продолжили работу. Наконец поступила команда выдворить китайцев. Для этого следовало подойти к нарушителям на безопасное расстояние, не вступая в переговоры, дать отмашку рукой, что означало: вы, уважаемые китайские граждане, случайно оказались на советской территории, и мы просим вас покинуть ее. При этом нам предписывалось: проявлять корректность и выдержку и на провокацию не поддаваться.

Когда мы подошли, как было приказано, на безопасное расстояние, а это 3—5 метров от китайцев, я вышел несколько вперед, чтобы нарушители видели меня, и дал опять отмашку. Китайцы быстро собрались в кучу. Я какое-то время еще помахал в сторону китайского берега, но ничего не менялось.

Картина, конечно, впечатляющая. Ночь. Глухая тайга. Тишина. На льду Уссури молча стоят полтора десятка китайских рыбаков, вооруженных ломами, баграми, топорами и лопатами, с одной стороны, и в нескольких метрах от них — тоже полтора десятка доблестных советских вооруженных пограничников. Все наблюдают, как один лейтенант зачем-то машет рукой и молчит. Чувствовалась какая-то несуразность в практической реализации поступивших команд. Скоро мне это надоело, и я, как можно тверже, заявил китайцам, что те нарушили государственную границу и потребовал, чтобы они покинули советскую территорию. Но, к моему удивлению, они никак не реагировали. Я вновь доложил о ситуации в отряд и попросил разрешение задержать эту группу. Мне категорически запретили, но предложили попытаться ее мирно выдворить.

Я проинструктировал солдат. Развернутой цепью мы стали подходить к китайцам. Они сбились в кучу и