Волчий выкормыш - Евгений Рудаков-Рудак

Волосы зашевелились от страха на головах, казалось, от дрожи, даже мясо с костей сползает. Основание скалы вышло из кургана метров на восемь, а может быть и все десять – у страха глаза велики. Что было внизу, в яме, само собой, никто не видел. Неожиданно в луче, из ямы под камнем, появилось тело Шиктыбая и зависло под скалой, проплыло к самому краю, потом стало медленно передвигаться по лучу, обогнуло скалу и поплыло вверх. Перед тем от его тела, сбоку, как будто что-то упало, и через несколько секунд, а может и минут – время-то остановилось от страха, скала со звуком, похожим на мощный выдох, ушла в яму, на своё место. Шиктыбай выправился, словно встал на ноги, поднялся по лучу в «хреновину» и растворился, как растаял! А эта штука резко ушла в небо и… тоже растаяла.

Только через несколько минут мужики начали: сначала робко шевелиться, потом едва слышно покашливать, отряхиваться, оглядываться, вверх-вниз, по сторонам. Поднимались еле-еле: сначала на дрожащие колени, потом, по-тихому матерясь, на четвереньки, а уж потом, переглянулись и… не сговариваясь, побежали что было сил в сторону дома. Федор, как самый молодой, бежал впереди всех и нога уже не болела. Остановились только перед огородами, попадали на землю, зачем-то проползли еще несколько метров и отдышались. Вспомнили, как несколько дней назад Шиктыбай говорил, что видел, вроде бы во сне, летающий люменевый таз с лучами. Может и у них это был всего лишь сон! Договорились молчать, до поры даже домашним не рассказывать. Прижмут если, можно намекнуть, для важности, мол, случайно, видели военные учения. Мол, посмотрели только, и всё. Не участвовали.

Такая пора наступила для Андрея уже ночью, и он в который раз убедился, что против лома нет приема. После его рассказа Валентина не долго думала.

– Брехло! Ну и брехло! Видать, нажрались там до люменевой горячки!

Она грубо отвернула на другую сторону подругу Маню, и так ущипнула пожарника, что Андрей взвыл. Они долго не могли уснуть, ворочались, пинали друг друга, причем больше молча, но, в конце концов, усталость от жутких потрясений за прошедшие дни сморила.

Конец ознакомительного фрагмента.