Тарас Шевченко - крестный отец украинского национализма - Н. ГРЕКОВ

Что у него болит, о том кобзарь и говорит. Но зачем же вкладывать свои желания в уста Богородицы? Разве что для богохульства.

Вместо Ангела Божия - веселый молодой парубок.

Вместо Благовещения - революционная пропаганда.

Вместо схождения Святого Духа - пошлость "в ярочку", привычная для Т. Шевченко.

А ведь Спаситель предупреждал: "Кто будет хулить Духа Святого, тому не будет прощения вовек, но подлежит он вечному осуждению" (Мк. 3:29).

Евангелие христиане читают стоя. Кобзарь же, войдя в раж, стал неудержим в своей лжи: для него не было ни Воскресения Христова, ни схождения на учеников Духа Святого, ни основания Христом Святой Соборной Апостольской Церкви. А было вот что:

Брати його, ученики,Нетвердії, душеубогі,Катам на муку не дались,Сховались, потім розійшлись,І ти їх мусила збирати…Отож вони якось зійшлисьВночі круг тебе сумовати.І ти, великая в женах!І їх униніє, і страхРозвіяла, мов ту полову,Своїм святим огненним словом!Ти дух святий свій пронеслаВ їх душі вбогії! Хвала!І похвала тобі, Маріє!Мужі воспрянули святиє,По всьому світу розійшлись.І іменем твойого сина,Твоєї скорбної дитини,Любов і правду рознеслиПо всьому світу. Ти ж під тином,Сумуючи, у бур'яніУмерла з голоду. Амінь.

Вот вам и Успение Богородицы. А вот - дальнейшая история Церкви: А потім ченці одягли

Тебе в порфіру. І вінчали,

Як ту царицю… Розп'яли

Й тебе, як сина. Наплювали

На тебе, чистую, кати;

Розтлили кроткую!

Антицерковный дух Тараса Шевченко неистребим:

Зацвіла в долиніЧервона калина,Ніби засміяласьДівчина-дитина…… Якого ж ми раюУ бога благаєм?Рай у серце лізе,А ми в церкву лізем,Заплющивши очі… (1849)

Радетель за чистоту апостольской веры (мы видели, как он отделал апостолов) поливает грязью Отцов Церкви, которые для него являются лжеучителями: "О, святые, великие, верховные апостолы, если бы вы знали, как мы запачкали, как изуродовали провозглашенную вами простую, прекрасную светлую истину. Вы предрекали лжеучителей, и ваше пророчество сбылось. Во имя святое, во имя ваше так называемые учители вселенские подрались, как пьяные мужики на Никейском вселенском соборе".

Здесь имеется в виду история со святым Николаем Угодником, который на Никейском соборе не сдержался и ударил еретика Ария. Шевченко или не знает, или умалчивает о том, что Собор осудил поступок епископа и запретил ему совершать богослужения.

Далее продолжается апелляция к апостолам и жалобы на тупое человечество: "Во имя же ваше поклоняемся безобразным суздальским идолам и совершаем в честь вашу безобразнейшую вакханалию. Истина стара и, следовательно, должна быть понятна, вразумительна, а вашей истине, которой вы были крестными отцами, минает уже 1857 годочек. Удивительно, как тупо человечество."

Но как же мудр его поводырь!

Не устраивает его как христианство в целом, так и православие в частности: "… город Чебоксары. Ничтожный, но картинный городок. Если не больше, то, по крайней мере, наполовину будет в нем домов и церквей. И все старинномосковской архитектуры. Для кого и для чего они построены? Для чувашей? Нет, для православия. Главный узел московской старой внутренней политики - православие. Неудобозабываемый Тормоз по глупости своей хотел затянуть этот ослабевший узел и перетянул. Он теперь на одном волоске держится". (1857).

Украине, конечно, православие без надобности. И подлежит уничтожению:

Світе ясний! Світе тихий!Світе вольний, несповитий!За що ж тебе, світе-брате,В своїй добрій, теплій хатіОковано, омурано(Премудрого одурено),Багряницями закритоІ розп'ятієм добито?Не добито! Стрепенися!Та над нами просвітися,Просвітися!… Будем, брате,З багряниць онучі драти,Люльки з кадил закуряти,Я вленими піч топити,А кропилом будем, брате,Нову хату вимітати! (1860)

Было, все было по кобзарю - и печь иконами топили, и багряница шла на портянки… не пропали зря его труды. Ибо до последних дней проповедовал он бешеную ненависть к Православной Церкви и всему с нею связанному:

Моя ти любо! Мій ти друже!Не ймуть нам віри без хреста,Не ймуть нам віри без попаРаби, невольники недужі!Заснули, мов свиня в калюжі,В святій неволі! Мій ти друже,Моя ти любо! Не хрестись,І не кленись, і не молисьНікому в світі! Збрешуть люде,І візантійський СаваофОдурить! Не одурить бог… (1860)

Неизвестно, какого "бога" имеет в виду Шевченко, а "Саваоф" - это одно из имен библейского Бога.

Последние стихи принадлежат, разумеется, наместнику Бога на земле, которому дано судить Церковь. По его мнению, в храмах Божьих служат лакеи или языческие жрецы:

Кума моя і яВ Петрополіськім лабірінті,Блукала ми - і тьма, і тьма…"Ходімо, куме, в піраміду,Засвітим світоч". І зайшли,Єлей і миро принесли.І чепурненький жрець Ізіди,Чорнявенький і кавалер,Скромненько длань свою простер,І хор по манію лакея,Чи то жерця: "Во ІудеїБисть цар Саул". Потім хорРевнув з Бортнянського: "О скорбь,О скорбь моя! О скорбь велика!" (1860)

Священнослужители достойны только оскорблений, которые им щедро раздаются - в прозе: "Рано поутру пошел в трактир, спросил себе чаю и нарисовал из окна Благовещенский собор. Древнейшая в Нижнем церковь. Нужно будет узнать время ее построения. Но от кого? К пьяным косматым жрецам не хочется мне обращаться, а больше не к кому".

И - в стихах:

… А маги, бонзи і жерці(Неначе наші панотці)В храмах, в пагодах годувались,Мов кабани царям на салоТа на ковбаси.

Высший подвиг христианина - монашеский подвиг. Но не для Тараса Шевченко. Об одной своей героине, ушедшей в монастырь, он говорит следующее:

… А її немаєІ не буде вже, святої…Де ж вона поділась?У Києві пресвятомуВ черниці постриглась.Родилась на світ жить, любить,Сіять господнею красою,Витать над грішними святоюІ всякому добро творить,А сталось ось як. У черницяхЗанапастилося добро… (1847)

В конце жизни он создает "ГІМН ЧЕРНИЧИЙ" (1860), в котором якобы от имени монахов богохульствует:

Удар, громе, над тим домом,Над тим божим, де мремо ми,Тебе ж, боже, зневажаєм,Зневажаючи, співаєм:Алілуя!Якби не ти, ми б любились,Кохалися б, та дружились,Та діточок виростали,Научали б та співали:Алілуя!Одурив ти нас, убогих,Ми ж, окрадені небоги,Самі тебе одурилиІ, скиглячи, возопили:Алілуя!Ти постриг нас у черниці,А ми собі молодиці…Та танцюєм, та співаєм,Співаючи, примовляєм:Алілуя!

Ненависть к священникам была у него такой, что и мертвых Шевченко не оставлял в покое. В 1860 году умер митрополит Петербургский Григорий, который кроме всего прочего был известен протестом против изготовления женской одежды из тканей, разрисованных крестиками. Вот издевательский отклик на смерть митрополита:

Умре муж велій в власяниці.Не плачте, сироти, вдовиці,А ти, Аскоченський, восплачВоутріє на тяжкий глас.І Хомяков, Русі ревнитель,Москви, отечества любитель,О юбкоборцеві восплач.І вся, о Русская беседа,Во глас єдиний ісповєдуйСвої гріхи.І плач! і плач!

Аскоченский - русский журналист из "Русской беседы". Хомяков - русский религиозный мыслитель и поэт. В своем дневнике Шевченко дважды переписал его стихотворение "Кающаяся Россия". Очевидно, ему нравилось, когда каются другие. Самому, правда, подобное и в голову не приходило.

Его не устраивает ни существо православия, ни обрядность Православной Церкви. Вот впечатления от пасхального богослужения 1858 года: "… В 11 часов я отправился в Кремль. Если бы я ничего не слыхал прежде об этом византийско-староверском торжестве, то, может быть, оно бы на меня и произвело какое-нибудь впечатление, теперь же ровно никакого. Свету мало, звону много, крестный ход, точно вяземский пряник, движется в толпе. Отсутствие малейшей гармонии и ни тени изящного. И до которых пор продлится эта японская комедия?