Звезда бессмертия - Виктор Федорович Цокота

Кое-что в рангоуте, правда, придется переделать. Добавится несколько блоков. Вместо управляющих канатов – стальные гибкие тросики с колечками фиксаторов, скажем, на каждые пять или десять сантиметров длины тросика. Можно изменить и сами паруса, сделать их из прочного тонкого пластика в виде заходящих один за другой длинных узких сегментов.

Выдержит ли только “Зевс” такую нагрузку? Датчики, киберы, электромагниты, стальные тросики, различные моторчики, блок автомата-исполнителя, реактор – все это добрую тонну потянет… А почему, собственно, “Зевс”? Почему не катамаран или даже тримаран?! Ведь если оглянуться на всю пройденную им парусную эпопею, если говорить со всей откровенностью, то нужно признаться хотя бы самому себе, что в душе он давно мечтает именно о таком корабле с его удивительными скоростными качествами и исключительной устойчивостью на воде, солидной грузоподъемностью, гондолой для отдыха и пусть с небольшой, но настоящей палубой.

Подойдя к видеофону, Олег набрал знакомый код.

Его сигнала, как видно, ждали: уже через несколько секунд на экране появилось изображение Тани.

– Как руки? – спросил он.

Девушка подняла руки, перебинтованные до локтей, и легонько потрясла ими над головой.

– Доктор сказал – до свадьбы заживет.

– А если серьезно?

– Больно, – опустила она глаза. – Тренироваться смогу теперь не раньше чем через месяц.

Она посмотрела на Олега, грустно улыбнулась.

– Целый месяц теперь не увидимся.

– То есть как? Почему не увидимся? – удивленно воскликнул он. – Завтра же пойдем побродить куда-нибудь! В парк, на Владимирскую горку, а еще лучше в театр попасть. Давно мечтаю посмотреть вместе с тобой что-нибудь в русской драме. Или ты против?

Но лицо девушки говорило совсем о другом.

– Что ты, конечно, не против! – качнула она головой. – Я очень люблю театр. Просто я думала…

Она вдруг смутилась и спрятала лицо в свои забинтованные руки.

– Что же ты думала, Танюша?

– Что тебя только яхты интересуют. Яхты и киберы. Больше ты ничего и никого не замечаешь…

Она как-то странно посмотрела на него.

Олегу стало жарко под ее взглядом. Жарко и радостно. Но он не был полностью уверен в мелькнувшей где-то в подсознании догадке и поэтому заговорил с нарочитой непринужденностью, пряча за нею свой страх ошибиться или – еще хуже – испугать то светлое, теплое, нежное, что увидел сейчас в ее глазах.

– Ты ошиблась, – весело рассмеявшись, сказал он. Правда, не совсем. Что ты скажешь, если мы поменяем нашего тяжелого “Зевса” на тримаран? Таня от удивления даже приподнялась с кресла. – На тримаран?!

Глаза ее смотрели на него с растерянностью.

– Так ведь с ним нам вдвоем ни за что не управиться, – явно волнуясь и стараясь скрыть это, медленно проговорила она. – Нужно будет вдвое, если не больше, увеличить команду, от нуля начинать все тренировки, заново отрабатывать координацию… И потом… Ты сам должен понять.

Даже на экране было видно, как загорелось ее лицо.

– Я все понимаю, Танюша, – серьезно ответил он. – И никто в наш экипаж больше we понадобится. И тяжело не будет. Справимся вдвоем. Нам помогут мои киберишки. А твои руки больше никогда не будут болеть!

Всю осень и зиму, с трудом выкраивая часы и минуты, Олег занимался расчетами, чертил схемы сложной электропроводки прямой и обратной связи, намечал точки установки кибернетических устройств, реле, датчиков. А когда после этого подсчитал количество команд, которые посредством тумблеров, установленных на общей панели управления, предстояло передавать кибернетическим устройствам – фиксаторам, датчикам, реле, удивленно поднял свои густые брови: их нужно было устанавливать не две-три сотни, а значительно больше.

Если, как он планировал, изготовить паруса из полосок пластика шириной в двадцать сантиметров и при этом учесть, что каждая полоска должна заходить за другую на семь сантиметров, то только на один грот потребуется 176 полосок, а значит и вдвое большее число реле. Но ведь на двухмачтовом тримаране будет, по крайней мере, семь парусов! Кроме главного – грота, грот-марсель, грот-трисель, бизань, крюйсель, кливер, бом-кливер. Да еще по парусу на каждом поплавке!

Было над чем подумать… К каждому реле, датчику, блоку нужно протянуть самостоятельную пару проводков, расположив их в общей схеме так, чтобы проходящие в них энергетические импульсы не влияли на соседние пары, не терлись, не рвались и по возможности даже не пересекались…

Нет, Олега не смущала сложность разработки схемы сетей потоков направляемой информации и ее энергообеспечения. Молодежь из отдела с удовольствием поможет разобраться во всем хозяйстве и смонтировать самую сложную схему команд управления. Не волновала и тяжесть пяти-шести тысяч кибернетических устройств. Десяти-двенадцатиметровый тримаран, каким его видел Олег, сможет спокойно принять до двадцати тонн груза, а вес экипажа из трех-четырех человек даже с месячным запасом продуктов и воды, с радиостанцией, телевизором, походной библиотекой, аквалангами, фотокиносъемочной и демонстрационной аппаратурой, с множеством других бытовых мелочей не потянет и пяти тонн. Досаду вызывало другое: он представил себе огромную панель с тысячами тумблеров-включателей и… протяжно свистнул.

Положим, если хорошо подумать, кое-что можно здесь упростить, но все равно меньше, чем в тысячу прямых команд, не вложиться. Хоть ЭВМ устанавливай!

Стоп! А почему бы и нет? Что мешает? Отчего, действительно, не установить на борту один из старых компьютеров, скажем, типа “МИР”? Машина малогабаритна, да и модернизировать ее частично можно, ввести дополнительно несколько блоков из миниатюрных электронно-акустических устройств. Электронно-вычислительная машина не только укажет наиболее оптимальный вариант работы всех систем корабля на данный отрезок времени, учитывая заданный курс и скорость, но и сама включит нужное реле, чтобы привести всю систему корабля в соответствие с заданным режимом работы.

И вдруг он вспомнил сектор детской кибернетики института, тихий голос Дегтева: “Может быть, именно ты научишь их самих выполнять свои собственные советы…”

Он сел за стол и углубился в расчеты.

Шуршал по бумаге фломастер. Падали на пол исписанные рядами цифр и формул листки. Иногда, скомкав очередной лист бумаги, он несколько минут сосредоточенно думал, потом поднимал с пола накопившиеся мятые комочки, аккуратно разглаживал их, старательно складывал один к другому, спокойно разрывал пополам и бросал в корзину.

Но вот один из листков, покрытый строгими рядами цифр и математических знаков, находит наконец свободное место в правом углу письменного стола. Еще через час рядом ложится второй…

Кажется, все…

– А ЭВМ мы сблокируем с системой кибернетических устройств. Назовем ее “Практикой”, – улыбнулся Олег.

…Дни стремительно набегали один за другой, загруженные до секунды, заполненные до краев неотложными, безотлагательными делами. Работа, работа, работа… Схемы, усложненные бесчисленными, все новыми и новыми источниками информации. Первое время их приходилось переделывать по два-три раза в неделю. Рулоны чертежей, которые