Пятеро детей и Оно - Эдит Несбит

Детям сейчас было страшно даже дышать. Никто ведь из них не знал, как себя поведут эти люди, когда опомнятся. Вдруг, осознав свое глупое поведение, от стыда впадут в ярость?

Это был очень трудный момент, и Антея внезапно пошла на отчаянный шаг.

– Возьмите его, – протянула она Ягненочка мужчине с платком на шее.

Тот испуганно отшатнулся.

– Мне не хотелось бы вас лишать его, мисс, – хрипло ответил он.

– Любому, кто хочет, могу уступить свою долю, – сказал другой мужчина.

– А мне и своих довольно, – объявила Эстер.

– Он у вас очень миленький крохотный человечек, – проговорила Амелия, единственная из своих соплеменников еще сохранившая интерес к ребенку.

А девушка Зилла смущенно пробормотала:

– Верно, мне солнцем голову напекло, потому как уж мне-то он вовсе не нужен.

– Значит, мы его забираем с собой? – осторожно осведомилась Антея.

– А то, – с облегчением выдохнул Фараон. – Вам до дому давно пора.

И табор бросился торопливо готовить к ночлегу свои палатки. Рядом с детьми осталась только Амелия. Проводив их до поворота, она попросила:

– Позвольте мне, пожалуйста, юная мисс, я его поцелую. Прямо в толк не возьму, что нас дернуло так по-дурацки себя повести? Мы, цыгане, младенцев-то не воруем, пусть даже вас таким и стращают, когда вы расшалитесь. У большинства наших своей ребятни предостаточно, только вот я всех своих потеряла.

Она склонилась к Ягненочку, а он, посмотрев ей в глаза, вдруг начал гладить ее лицо пухлой грязной ладошкой и сказал:

– Хоосая, хоосая.

А потом не только позволил цыганке поцеловать себя, но и сам ответил ей поцелуем в смуглую щеку. И это был замечательный поцелуй, а не какой-нибудь там слюнявый, какие порой позволяют себе малыши его возраста. Цыганка провела пальцем по его лбу, будто бы что-то на нем написав, затем сделала то же самое на его груди, руках и ногах и сказала:

– Пусть будет он храбрым и мудрым. С отважным сердцем, полным любви. Руками, ловкими для любой работы. И ногами, выносливыми даже для очень длительных странствий. И пусть он, куда б ни отправился, всегда возвращался целым и невредимым к своим.

Она что-то еще добавила на своем языке, но дети, ясное дело, ни слова не поняли, а затем с улыбкой произнесла:

– Ну, а теперь до свидания. Очень рада была повстречаться с вами. – И, повернувшись, направилась быстрым шагом к одной из палаток, разбитых на придорожной траве.

Дети смотрели ей вслед, а когда она скрылась из виду, Роберт высокомерно бросил:

– По-моему, на нее даже закат не подействовал. Что за чушь она нам несла?

– А мне показалось, с ее стороны это было даже довольно по-доброму, – возразил ему Сирил.

– Довольно? – возмутилась Антея. – Да это было как раз очень-очень по-доброму.

– Я считаю, она просто очень хорошая, – подхватила Джейн.

И они поспешили домой, опоздав очень сильно к пятичасовому чаю и просто катастрофически на обед, за что Марта, конечно, им выдала по первое число. Но даже это было совершеннейшей ерундой по сравнению с главным: малыш остался в целости и сохранности.

– А интересно ведь, да? – начал чуть позже с задумчивым видом Роберт. – Выходит, Ягненочек был нам сегодня нужен не меньше, чем всем остальным.

– Конечно, – разом кивнули сестры и брат.

– Но разве после захода солнца для нас в этом смысле что-нибудь изменилось? – продолжил Роберт.

– Нет, – откликнулись остальные.

– То есть на нас заход солнца не повлиял, – сказал Роберт.

– И не мог повлиять, – убежденно произнес Сирил. – Нам же Ягненочек нужен не из-за сегодняшнего желания. Мы ведь на самом деле в душе всегда любили его. Просто сегодня утром себя повели совершенно по-свински. Особенно Роберт.

И Роберт, стоически выслушав эти слова, ответил:

– Ну да, я сегодня утром и впрямь подумал, будто Ягненочек нам не нужен. И, наверное, в этом деле себя вел по-свински. Но как только возникла угроза его потерять, я начал думать совсем другое.

Такой вот моралью, мои дорогие, и завершается эта глава. Вообще-то я не была намерена писать главу с моралью. Но мораль существо упрямое и настойчивое, словно незваный гость. Вы ее вроде не приглашали, а она захотела и влезла. И если она, пусть даже и вопреки моему желанию, пожаловала сюда, мне остается пойти у нее на поводу и дать вам совет. Пожалуйста, вспомните эту историю, когда вам в очередной раз вдруг покажется невыносимым общество младших братьев или сестер и вас дернет повести себя по отношению к ним по-свински. Надеюсь, подобные чувства вас охватывают лишь изредка, однако убеждена, даже с вами это случается.

Глава 4

Крылья

Следующий день оказался слишком дождливым и для прогулки и тем более для встречи с песчаным эльфом. Нечего было даже надеяться, что он в такую мокрядь покинет свое убежище. Ведь вода была для него губительна, и всего лишь какая-то капля ее, попавшая ему много тысячелетий назад, еще в каменном веке, на левый усик, до сих пор вызывала в нем боль.

Из-за сидения дома день показался детям ужасно длинным, и они начали писать маме – каждый свое письмо. Но Роберт имел несчастье почти сразу же перевернуть большую и под завязку наполненную содержимым чернильницу на ту часть стола, где Антея держала конструкцию из склеенного резиновым клеем и разрисованного тушью картона, которую называла своим тайным ящиком.

Роберт был совершенно не виноват. Все случилось из-за стечения обстоятельств. Он просто-напросто поднял чернильницу над столом, чтобы немного ее переставить. Но почему-то именно в этот момент Антее приспичило поднять крышку своего ящика, а Ягненочку – забраться под стол и сломать там свою пищащую заводную птичку, внутренности которой исторгли замечательно подходящую остренькую пружинку, словно специально созданную для того, чтобы деятельный малыш моментально вонзил ее Роберту в ногу. Ну и, конечно, в таких условиях чернилам просто не оставалось иного пути, как низвергнуться на тайный ящичек, а вместе с ним – и на полунаписанное письмо Антеи.

И оно стало выглядеть так:

Дорогая мама! Надеюсь, с тобой все в порядке, а бабушке уже лучше. На днях мы… Далее следовало чернильное озеро, а за ним Антея приписала карандашом: Это не я опрокинула чернила, но у меня ушло столько времени, чтобы их собрать, что больше тебе сейчас ничего не напишу, так как настала пора отправлять почту. Твоя любящая дочь Антея.

Роберт к моменту, когда пролились чернила, текст своего письма еще только обдумывал, рисуя на промокашке корабль, а после того, как чернильница опрокинулась, вынужден был помогать Антее с очисткой стола, вслед за чем пообещал ей соорудить новый тайный ящик, еще лучше прежнего, и она сказала:

– Тогда сделай это, пожалуйста, прямо сейчас.

Словом, к моменту отправки почты письмо его так и не состоялось, как, впрочем, и новый ящик.

У Сирила, наоборот, очень быстро вышло замечательное большое письмо, и, справившись с ним, он отправился устанавливать ловушку на слизней, про которую прочитал в журнале «Домашний садовник». Но к моменту отправки почты выяснилось, что его послание бесследно исчезло и ни в тот день, ни потом нигде не нашлось. Возможно, его съели слизни.

В итоге маме ушло только письмо Джейн, в котором она хотела написать про Саммиада, однако столь долго думала, как правильно пишется его имя, что на рассказ о нем у нее не хватило времени. Ведь нет никакого смысла о чем-то рассказывать, если не можешь сделать это как следует. Вот ей и пришлось ограничиться следующим:

Моя дорогая, мама дорогая!

Мы все ведем себя, как ты нам говорила, хорошо по возможности. У Ягненочка небольшой насморк, но Марта сказала, что это сущая ерунда по причине того, что он на себя вылил золотую рыбку. Когда мы тут как-то ходили в гравийный карьер, то пользовались безопасной дорогой, по которой ездят повозки, и там мы нашли…

Здесь-то она и задумалась над правописанием имени песчаного эльфа. И на это ушло полчаса, которые оставались до отправки почты. Потому что она не знала, и остальные тоже не знали, и в словаре, хотя они в него и заглядывали, ответ не нашелся. Вот Джейн и успела только добавить:

Мы нашли что-то такое ужасно странное, но почту уже пора отправлять, поэтому твоя маленькая девочка больше тебе ничего не напишет.

P. S. Если бы ты знала, что любое твое желание исполнится, то что захотела бы пожелать?

Тут как раз протрубил в рожок почтальон, и Роберт понесся навстречу ему с письмом Джейн под дождь. Вот так и вышло, что, несмотря на стремление всех четверых рассказать маме про песчаного эльфа, она ничего о нем не узнала. Были, впрочем, еще причины, в силу которых она о нем не узнала, но о них вы узнаете позже.