Дело толстых - Оксана Обухова

Михаил Валерьевич пролистал блокнот с записями, наткнулся на рисунок кошачьей мордочки и пририсовал острым ушкам пушистые кисточки. Из лукавой киски получилась рысь. Хищная, хитрая и опытная — Марта Игоревна Гольдман — коммерческий директор «Гелиоса».

Михаил Валерьевич собрался было пририсовать еще пару отточенных клычков, но передумал и отложил ручку. Если в Марте Игоревне и была злоба, то не внешняя, а внутренняя, клыки уважаемая директриса хорошо скрывала. На первый взгляд Марта Игоревна была дама очаровательная и хорошо воспитанная, так что зубы, если уж руки чешутся и очень хочется, можно добавить на следующую страницу блокнота — лощеному волчаре в нарядном галстуке.

Хищник в нарядном галстуке, чушь несусветная, но суть заместителя директора по общим вопросам — Гудовина Владимира Александровича — передавалась шаржем замечательно верно.

Подобные шаржи были старой и не всегда безобидной страстишкой капитана Тарасова. Где бы ни находился Михаил Валерьевич, руки его вечно искали перо и листок бумаги. Штрихи и закорючки помогали сосредоточиться, из шаржа выплывал истинный характер модели, и несколько раз Михаил Валерьевич ловил себя на мысли — руки выполняют работу, невозможную для логически налаженного мозга опера. Голова еще и определиться не успела, а пальцы уже нацарапали характерный портретец.

Пару раз Валерыч откровенно горел со своими карикатурами. (Привычка превратилась в манию и начала мешать карьерному росту.) Первый пожар случился в курсантские годы. Сидел себе слушатель Высшей школы милиции на лекции, внимал речам доцента Куроедова и лениво водил шариковой ручкой по конспекту.

— Позвольте полюбопытствовать, товарищ курсант, — внезапно сказал доцент Куроедов, в один шаг достиг Мишиной парты и взял тетрадь. Законспектированной лекции он там не увидел. На половине листа сидел лис с курицей в зубах. В лисьей морде четко проступали черты самого доцента, из пасти свисала несушка — точь-в-точь единственная дама курса, коротконогая и прыщавая Вера Горицвет.

Пририсуй Миша Тарасов доценту в зубы Брижит Бардо, возможно, и обошлось бы без пулеметной очереди «неудов» по основному предмету. Но лис волок клушу Горицвет, и выглядел при этом крайне довольным.

Второй раз Валерыч горел уже при лейтенантских погонах. На совещании у начальства.

Сидел себе неоперившийся опер на камчатке — на противоположном от майора Володина конце длинного стола, — мечтал о прекрасной фельдшерице Марье Филипповне, в суть нагоняя не вникал и… как всегда лениво водил шариковой ручкой по листу бумаги.

Майор Володин подкрался незаметно. Только что орал где-то в районе Сочи, бац — и на камчатке: из-за Мишиного плеча залюбовался своим портретом — свиньей в фуражке.

Свинья получилась очень колоритная, и в сорок пять лет Михаил Валерьевич все еще оставался капитаном.

…Несколько кабинетов второго этажа головного офиса фирмы «Гелиос» Михаил Валерьевич назвал «филиалом Уголка Дурова». Редкий случай, каждый из девяти фигурантов дела четко вписывался в анималистический портрет.

Тарасов перелистнул странички с кошкорысью и волчарой в галстуке и остановил свой выбор на цапле. Именно со дня рождения офис-менеджера (в просторечии «секретарши») Юлии Антоновны Прискиной и начался отсчет сценарного времени.

3 сентября, в пятницу, Юлии Антоновне стукнуло двадцать пять. В этом возрасте женские юбилеи отмечаются весело, шумно, без слез печали над рюмкой водки. Юлечка принесла из дома кастрюльку салата оливье с докторской колбасой, банку корейской морковки маминого засола, маринованных огурцов того же производства, купила в ларьке две куры гриль, а в супермаркете приобрела торт-мороженое «Венеция» и баночку собачьего паштета.

Надо сказать, что присутствие мороженого на праздничном столе было обязательным. Оно всегда выставлялось на стол для владельца «Гелиоса» Бориса Аркадьевича Гольдмана. Паштет был не таким обязательным, так как выкладывался в мисочку тойтерьера Гольдмана — Тяпы. Борис Аркадьевич был принципиальным трезвенником и прочно сидел на пломбирно-мороженной диете; Тяпа обожал праздники, на которых подавались гусиные паштеты.

Главбух предприятия Ангелина Ивановна Троицкая принесла домашний пирог с косичками над яблочным повидлом. (Ангелина Ивановна предлагала запихнуть в пирог черничного варенья, но дамская часть коллектива, по вполне понятным причинам — о, ужас, фиолетовые зубы! — предложение отвергла.)

В половине четвертого четыре дамы — новорожденная Юлия, Ангелина Ивановна и два бухгалтера, Галина Федоровна и Ирина Владимировна, — накрыли стол в зале для совещаний. Уборщица тетя Маша в сервировке участия не принимала, так как уборщицу поставили на чистку картофеля.

В четыре часа в зал вошло начальство с цветами, шампанским и подарками. Четыре бутылки шампанского брют «Абрау-Дюрсо» — идея Марты Игоревны. Жена владельца «Гелиоса» пила только настоящий, проверенный брют, вина с добавлением сахара презрительно обзывала «компотами» и покупку шампанского третьим лицам не доверяла.

— А… Бориса Аркадьевича дожидаться не будем? — пискнула юбилярша.

— Он в отъезде, Юлечка, — сказал начальник охранных служб «Гелиоса» Васнецов Александр Николаевич.

Юбилярша вздохнула, однофамилец живописца открыл шампанское, первый акт спектакля проходил как мизансцена дружеского застолья. Мужчины целовали Юлю в розовые щечки, дамы приязненно улыбались и с завистью замечали — красота и свежесть новорожденной затмили пышные букеты.

В начале шестого тетя Маша внесла в зал блюдо с разварным картофелем, Ирочка Владимировна две тарелки с разогретыми в микроволновке курами, мужчины плавно перешли с шампанского на водку, с восхвалений секретарши к тихим деловым беседам.

Пятнадцать минут седьмого Марта Игоревна посмотрела на часы и дернула бровью, юбилярша поняла — пора закругляться десертом. И, прихватив с собой Ирочку, Юлечка отправилась на кухню.

Там под присмотром тети Маши давно вскипела вода и заварился чай, в пироге с повидлом стояли двадцать пять свечей, ждали огня и «хеппи бесдей». Ирочка чиркнула спичкой, тетя Маша достала из кухонной тумбы блюдца и чашки, Юлечка полезла в морозильный шкаф за «Венецией».

Через несколько секунд до зала совещаний донесся трехголосый дамский визг.

На поднятые кверху брови коммерческого директора Владимир Александрович Гудовин пожал плечами:

— Мышь увидели.

Но визг не прекращался. Он стал исполняться дуэтом и наполнился явно истерическими нотками. Плюнув на рюмку с водкой, Васнецов встал, одернул пиджак и отправился выяснять причину переполоха.

Мизансцена, встретившая его в декорациях кухни, очень не понравилась Александру Николаевичу. На полу, рядом с открытым морозильником, валялась в обмороке тетя Маша, вся в чашках и блюдцах; Ирочка и Юлечка (сопрано и альт) визжали и готовились проделать тот же номер, что и уборщица. Обогнув дуэт и обморок, Александр Николаевич заглянул в морозильный шкаф и тихо выругался. На коробке с тортом «Венеция» лежало заиндевевшее тельце собаки Тяпы — единственного друга хозяина фирмы Бориса Аркадьевича Гольдмана.

В понедельник утром Михаила Валерьевича Тарасова вызвал к себе начальник городского УВД полковник Николай Иванович Морозов. С полковником Морозовым Валерыч был знаком давно.

Лет десять назад они операми топтали землю на одном участке, полковник был старше капитана всего на восемь лет, но по карьерной лестнице шагал легко, так как не имел вредных художественных наклонностей.

— Как дела, как Марьюшка? — Полковник перебирал бумаги на столе и начинал беседу издалека. Морозовы и Тарасовы дружили семьями, их жены встречались регулярно, мужчины встречались реже, но при каждом удобном случае передавали друг другу приветы.

— Работает, астму лечит, Аленку воспитывает…

— Она у тебя на третьем? — Дочь Тарасовых училась в медицинском институте.

— Да. Отличница.

— Молодец, — похвалил Морозов. — Отпуск у тебя когда?

— Через неделю, — насторожился Тарасов.

— Куда поедешь? Или, Марья говорила, вы собираетесь грядками обзавестись?

— Какие грядки. — Валерыч махнул рукой. — Для дачи время нужно и машину.

— Понятно, — протянул полковник и наконец перешел к сути дела. — Просьба у меня к тебе, Миша. — Сказал и замолчал, гоняя по круглому лбу десяток морщин.

— Какая? — немного удивленно поторопил Тарасов.

— Ты о фирме «Гелиос» слышал?

— Ну. Аптеки?

— И не только, — кивнул Морозов. — Оптовый склад, оздоровительный женский центр «Волшебная заря» — тоже их. Сейчас собираются открывать центр семейного отдыха и клинику, специализирующуюся по пластической и реабилитационной хирургии. Под клинику выкуплен старый санаторий железнодорожников в сорока километрах от города. Место тихое, воздух свежий, от Москвы не так далеко… Собаку у них убили и в холодильник подкинули…