С «Джу» через Тихий океан - Дончо Папазов

Дождь вызывает раздражение и досаду. Но ветер добрый, попутный, и мы идем со скоростью 3,5 узла. Я доволен. Наверстываем потерянное за ночь. Волны стали по-настоящему океанскими, и я с удовольствием управляю лодкой. Наше суденышко держится на волнах очень хорошо.

Джу жалуется на головные боли: голову будто обручем сжимает. Глаза у Джу потускнели, и вокруг появились темные круги. Особенно пугает левый глаз: распух, налился кровью и почти закрылся.

Могучие волны – это самое любимое мое зрелище. Я всегда ими восхищаюсь.

От погоды добра не ждем. Надвигается шторм. Через несколько часов прекрасное зрелище превратится в муки и страдания. Предстоит тяжелая ночная вахта. Взбесившийся ветер и скачущие волны. Джу пришла меня сменить. Хочет во всем быть на равных и не позволяет мне ее подменять. Жду ухудшения погоды, и потому мне необходимо хорошо отдохнуть, быть готовым к серьезным испытаниям. Еще неизвестно, сколько придется бодрствовать. Не знаю, что будет с Джу. Конечно, воля ее давно проверена, я верю в нее, но сотрясение мозга – дело нешуточное. Я не могу позволить, чтобы она переутомлялась. Но этого же не могу позволить и себе. Я должен быть в строю, должен выдержать любые испытания! От бессонницы реакция замедленная, рефлексы притупляются, и я могу натворить бед, например перевернуть лодку. Когда мы очень устаем, то всегда сожалеем, что на нашей лодке нет киля. Могли бы задраить люки, и спи себе, сколько душе угодно. К сожалению, у нас единственно возможная роскошь, если свободен от вахты: забраться в рубку. В эту ночь заснуть мне не удастся, факт. Разъяренные волны сильно бьют по корпусу. Рев бури кажется особенно жутким в закрытом пространстве. Естественно, и мысли всякие лезут в голову: эта шести-семимиллиметровая пластмассовая перегородка, отделяющая тебя от рассвирепевшего океана, может не выдержать могучих ударов волн и лопнуть… У нашей лодки нет шпангоутов. Корпус состоит из двух стеклопластиковых половинок, скрепленных по шву алюминиевой полосой тоньше мизинца. Ее-то мы и называем гордым именем – киль. Длинный путь проделало кораблестроение, пока мощный киль с форштевнем средневекового судна – галиона не превратился в наш алюминиевый киль.

Ночью Джу позвала:

– Дончо!

– Что случилось?

– Мачта сломалась!

Я вскочил как ошпаренный. Мачта сломалась на высоте 1,5 метра выше рубки. Безвозвратно!

Темно, хоть глаз выколи. Впотьмах ощупал мачту руками. Будто мог чем-то помочь! Как ножом срезало! Печальная картина. В месте полома торчали щепки.[9] Перелом почти горизонтальный.

Зверская качка. Ветер очень сильный. Джу объясняет, что не успела и глазом моргнуть, как мачты не стало.

Я ошеломлен, подавлен. Что это? Всему конец? Перевернемся, если ветер усилится? Но не надо впадать в панику.

Джу

Неожиданно ветер стих, стало совершенно темно. Тьма кромешная. Неясная тревога и напряженное состояние. Длилось это 2–3 минуты. Потом я ничего не услышала, даже ветер не засвистел, а парус вдруг сильно надулся, задрожал, послышался треск ломаемого дерева, и мачта вместе с гафелем рухнула в воду. Все свершилось мгновенно, в считанные секунды. И только после этого послышался свист очень сильного ветра, хлынул проливной дождь.

Позвала Дончо, сказала, что мачта сломалась. Он немного помолчал, затем быстро отозвался: «Иду, Джу. Не волнуйся». Бросили плавучий якорь и отдались на волю волн. А они вздымаются ежеминутно.

– Единственное, что нам еще не хватает, так это перевернуться, – выдавила я мрачно.

Достали резиновую спасательную лодку. Я наполнила два мешка консервами, в каждый положила пенопласт, чтобы мешки не утонули, а могли всплыть. Еще в один мешочек уложила пластмассовый секстан, карту, устройство для опреснения морской воды (представления не имею, как оно действует), сигнальное зеркальце, удочки, сеть для планктона, ракеты и нож. Два резиновых резервуара с водой привязала к надувной лодке длинным тросом. И это все, что смогла сделать в непроглядную темень при бушующем океане.

Все готово на случай, если лодка перевернется. Надеюсь, мешки не утонут. Болтанка сильная, передвигаться можно только на четвереньках. Меня охватило такое чувство, будто в любой момент может случиться беда.

Дончо

Океан пришел в бешенство. Разъяренные, с белыми опрокидывающимися гребнями, волны похожи на зубы оскалившегося огромного чудовища.

Плавучий якорь не действует. Я это знал и раньше, но в душе надеялся на какое-то чудо. Извлек из воды грот, стаксель и гик. Они запутались где-то под корпусом лодки. Ругал их на чем свет стоит, убеждая, что их место не там. Напрягаясь до предела, пытался втащить и мачту, но даже с места не сдвинул. В кромешной тьме не смог определить точно, что ее так держит. Лодка повернута бортом к волнам. Ее заливает и сильно болтает. Огромные водяные валы перекатываются через нас. Часто даже крыша рубки остается под водой. Лодку затопляет. Бросился в воду за борт. Не могу же я оставить на произвол бушующего океана нашу оснастку. Совсем закоченел. Дождь все хлещет, а ветер крепчает. Пробыл в воде долго. Хорошо, что удалось спасти самое важное – паруса. Пригодятся ли они нам еще?

Вокруг лодки хаос: фалы, шкоты и ванты – все переплелось, спуталось. Ни зги не видать, и я никак не могу их распутать. В темноте лодка так и норовит ударить меня по голове, и это пугает. Не хватало еще, чтобы и я вышел из строя. Я не пристегнулся страховочным поясом, потому что можно запутаться в фалах и вантах и тогда – конец. Часто гребни гигантских волн опрокидываются близ лодки, и тогда я попадаю в настоящий водоворот. Несколько раз не успевал уцепиться за ванты, и меня отбрасывало прочь от лодки, уносило в океан. Но недалеко – метров на десять. И я без особого напряжения добирался до лодки еще и потому, что ветер возвращал ее ко мне. Худо было бы, если бы я с ней разминулся. Изможденному, беспредельно уставшему, мне, конечно, трудно было бы настигнуть лодку. В полной темноте, даже если относит всего на несколько метров, появляется чувство, будто тебя зашвырнуло на другой конец света. Мало-помалу я все-таки все распутал и убрал в лодку паруса и фалы.

Вершина сломанной мачты держится лишь на вантах. Потому мачта плавает почти свободно и то и дело ударяется о корпус лодки. Пока пытался распутать один из фалов, меня подхватила волна, сил не хватило, и я выпустил ванты, за которые держался одной рукой. Я уже привык к тому, что меня то и дело относит в сторону. Вдруг что-то тяжелое ударило меня в плечо. «Акула», – промелькнуло в голове. Внутри все похолодело. Но я был готов и в беспросветной тьме воевать за свою жизнь. Я вдруг почувствовал, что акула рядом. Она совершала странные движения. Наконец я ухватился за ванты, акула, казалось, подплыла еще ближе. И тут я почти ясно разглядел «хищницу». Оказалось, это топ (вершина) сломанной мачты. Нервы у меня крепкие, я не помню случая, чтобы когда-нибудь впадал в панику. Но эта чертова ночь сыграла со мной злую шутку.