С «Джу» через Тихий океан - Дончо Папазов

Любой ценой надо было снять бугель с обухами, которыми ванты крепятся к мачте. Ванты – это стальные тросы, и для нас они бесценны. Если они потонут, то нам нечем будет укрепить новую мачту. Начал снимать крепление. Обухи бугеля всегда мне поддавались с трудом, а тут они были обмотаны еще и проволокой, для прочности. Снял первый. И посчитал сделанное большой победой. Это было крепление штага, и Джу взяла его в лодку. Потом принялся за ванты. Время будто остановилось, хотя прошел уже час. Руки мои были изодраны, в ссадинах, кровоподтеках. К несчастью, выронил свои любимые клещи. И они тотчас пошли ко дну. Где-то лягут, пройдя через толщу воды в тысячи метров.

Я хорошо знал, что нельзя так долго находиться в воде. Акулы и в самом деле могут меня учуять, особенно сейчас, когда кровь обильно орошает волны. Обоняние у этих хищников чрезвычайно развито, а запах крови – прекрасный ориентир. Обычно акулы вертятся вокруг жертвы и, когда изучат ее тщательно, бросаются в атаку. Ночь такая темная, что я не вижу собственных пальцев. Для акул я теперь идеальная добыча.

Я не мог бросить мачту. Положение критическое, и любая потеря может стать для нас роковой. Какая вещь нам действительно потребуется, я не мог знать, да и не время сейчас об этом размышлять. Но не думаю, что ошибся, решив спасти все до последнего блока, до последнего винтика. Оставалось освободить еще два ванта. На мое счастье, справился с ними довольно быстро. Джу втащила их в лодку. Пора было уж и мне выбираться из воды. Борт у нас низкий, и требовалось лишь небольшое усилие, чтобы перевалить через него. Ухватился за борт, подтянулся и… сорвался в воду. Мускулы отказывались служить. Несколько раз пытался перелезть через борт и позорнейшим образом соскальзывал снова в воду. Даже лодка и та ухитрилась долбануть меня в ушибленное плечо. Позвал на помощь Джу. Она крепко ухватила меня за руки и волоком втащила в лодку. Странно, но то, что у меня не хватило сил, перепугало ее. Я же не волнуюсь, убежден: пройдет немного времени, и я отдышусь. Когда очутился в лодке, первое, что услышал от Джу:

– Все глаза проглядела. Очень боялась акул.

И умолкла. Если не можешь сказать что-нибудь приятное, лучше помолчать.

Я скорбно смотрел на обломок мачты. Мысли бежали быстро и четко. Последовательно и строго анализировал положение и все те варианты и возможности, какие оставались в нашем распоряжении. Как будто находил ся не в поврежденной лодке, а у себя дома, в Софии, за письменным столом.

Джу

Мы сделали все, что могли в данной ситуации. Перед тем как спуститься в рубку, я наблюдала, как нас бьет и швыряет: время от времени лодка зачерпывала бортом из какой-нибудь очередной волны. «Только бы не перевернуло!» – прошептала я как заклинание. Люк рубки мы оставили открытым, чтобы не утонуть, если лодку перевернет, и легли. Промокли до костей. Но через люк то и дело врывались и окатывали нас все новые сердитые волны. Мне было уже все равно.

– Как ты считаешь, может лодка опрокинуться? – спросила я у Дончо.

– При таких волнах, да еще к ним бортом – вероятность большая. Нет киля, вот ее беда.

– Да, но, может быть, и не перевернется, – продолжала я наступать.

– Наверняка не перевернется, – согласился Дончо. – Хочешь знать подробности? Видишь ли, если лодку опрокинет, то нам самим вдвоем ее обратно не перевернуть. Обломок мачты будет служить чем-то вроде киля и устойчиво держать ее кверху дном. Кроме того, на нашей лодке нет водонепроницаемых ящиков, которые делают любую спасательную шлюпку непотопляемой. А значит, через какое-то время она может затонуть. Так что нам следует вовремя перебраться в резиновую лодку. Завтра попытаемся вместо мачты приспособить гик грота. Он, правда, тонкий, но все же алюминиевый. Лишь бы хоть немного поутих шторм, иначе не представляю, как достану обломок мачты – она же в железной трубе и страшно тяжелая. Всегда ее поднимали только краном. Ну да авось удастся. На тысячу миль от нас Южная Америка, более чем 3000 миль до Маркизских островов и свыше 400 миль до Галапагосских. Горючего хватит не более чем на 500 миль.

Дончо

Как и всякий добросовестный человек, прежде чем уснуть, я подвел итоги дня. А они не столь уж сложные.

Даже вариантов всего лишь два: вернуться или продолжить экспедицию. Однако, чтобы принять окончательное решение, необходимо дать реальную и точную оценку своему положению и своим возможностям. Мысленно перечислил их.

Потери:

Сломана антенна, и вышла из строя радиостанция. То есть у нас нет связи с сушей, нет возможности дать сигнал бедствия SOS. A это значит, нельзя рассчитывать и надеяться на обычную человеческую помощь.

Сломано перо руля. Кое-как его починили. Может быть, выдержит до ближайших островов.

Сломана мачта. Починить ее невозможно.

Джу получила сотрясение мозга. В наших условиях совершенно немыслимо создать ей даже самый элементарный режим для восстановления сил и здоровья.

Чувствуем себя прескверно. Трудно представить что-либо худшее. Именно это называется кораблекрушением. Смешно надеяться на помощь. Никто ничего о нас не знает. Никому не известно, где мы находимся. Даже если бы нас стали искать, то в огромном океане не смогли бы найти. За семнадцать дней плавания мы ни разу не видели ни одного судна, да и пути их следования пролегают вдали от этого района. Мы входим в пустынные зоны океана, и думаю, я бы ахнул от удивления, если бы нам вдруг повстречался какой-нибудь пароход и галантный капитан подарил бы мачту с одной из своих спасательных шлюпок.

Ближайшая к нам суша – Галапагосские острова – расположена северо-восточнее нашего местонахождения. Для того чтобы до них добраться, нам необходимо изменить курс и идти против ветра. Есть у нас, правда, мотор, но и с ним трудно будет двигаться. Лодка наша имеет осадку всего 30 сантиметров. А это значит, что при любой более или менее крупной волне гребной винт будет обнажаться и мотор едва ли выдержит подобные нагрузки. Если же нам направиться к Маркизским островам, то придется проделать 3000 миль, а до Таити и того дальше – около 4000. А больше всего нам, пожалуй, необходимо пожелание: «Счастливого плавания и пять футов под килем!» И еще – благополучно завершить слалом вдоль утыканного подводными рифами архипелага Туамоту. Горькая истина заключается в том, что даже при исправном управлении и абсолютно новой и прочной мачте адски трудно пробраться через невероятные лабиринты Туамоту. А мы в лодке, которая не в состоянии идти против ветра и обладает к тому же другой особенностью – сильно дрейфует по ветру и течению.