Фаворит. Полководец - Константин Калбазов

– Командира-то в плен отчего не взяли? – поиграв желваками, спросил Григорий.

– Да кто же их разберет, кто там был за командира, – пожал плечами Александр. – Это уж потом поняли, что и начальника, и его помощника порешили. Ловок был этот Шиманский. Николая враз срубил. А у него опыта было преизрядно.

– И не только Николая, – сердито бросил капитан. – Чего было палить, коль скоро он уж все сделал?

– Виноват.

– Виноват он.

Перьевая ручка с треском переломилась в руках Рыбина, и он в сердцах бросил обломки на стол перед собой. Потом взял себя в руки и выдохнул. Что сделано, то сделано. Назад не воротишь. Жизнь же продолжается. Это у мертвых уже никаких проблем. А вот у тех, кто продолжает топтать грешную землю, дел еще невпроворот. И тучи сгущаются.

– Свободен, десятник.

– Слушаюсь!

Ладонь четко замирает у обреза кепки. Разворот кругом. И она пошла вниз с первым строевым шагом по направлению к двери. Только так и никак иначе. Есть взводный, вот пускай он и разбирается. Нет, понятно, что Александру еще достанется. Но… За что? Он все сделал как надо. Это конвойные. Да чего теперь-то. Может, вина и не его, но стружку снимают только с живых. Мертвые сраму не имут.

– Раненые есть? – устало спросил у сержанта капитан.

– Трое легких. Раны обработали, остальное заживет как на собаках, – продолжая вытягиваться в струнку, доложил взводный.

– Это хорошо. Ты вот что, Захар Ильич. Время нынче горячее, подбери замену погибшему.

– Слушаюсь.

– Только из разведки не бери. Они тоже бегают на вражью территорию и проходят боевое слаживание. К тому же очень может статься, что дело дойдет до развертывания резервных полков. А с полками и разведка разрастется. Заберем ветеранов – ослабим их сильно.

– И где мне набирать новичков? Уж не в линейных ли ротах? – не сдержав разочарованную усмешку, осведомился сержант.

– Именно там. Добровольцев хватает. Собери всех в кучу и устрой отбор. Ну а там уж Саня из молодого слепит по своему образу и подобию. Если ничего не случится, минимум месяц у него будет.

– А не многовато? Нас, помнится, ты уже через месяц погнал на разбойничью ватагу. А солдатики уж по полгода отслужили.

– Все не сидится?

– Да некогда сидеть-то. Опыт надо нарабатывать, пока совсем горячо не стало.

– Ладно. Подумаем еще. Сейчас мне немного не до того. Подбирай кандидата.

– Слушаюсь!

И снова четкий поворот и строевой шаг в сторону двери. Вот молодцы. Все из себя такие бравые служаки. Где же вы раньше-то были, вперехлест вашу через колено?! А кто во всем виноват? Пра-авильно. Он. Командир роты лешаков. Который недосмотрел и не уберег.

Пожалев себя любимого еще пару минут, Рыбин тяжко вздохнул и направился на выход. Пора выдвигаться на совет в штаб. Это Карпов измыслил так приказную избу называть. Н-да. Там сегодня, похоже, достанется всем, кто отличился в этом деле.

Здание штаба представляло собой просторное бревенчатое здание. Впрочем, чему тут удивляться. В военном городке вообще все постройки из дерева. Каменное строительство все же не просто капитальное, но еще и затратное как по времени, так и по деньгам. Сейчас же катастрофически не хватало ни того ни другого.

Поднялся по высокому крыльцу. Прошел мимо дежурного по штабу сержанта и находящегося рядом с ним посыльного, рядового. Напротив входа – боевое знамя дружины, у которого стоит часовой. Рыбин привычно остановился и отдал честь. Дань уважения павшим в боях товарищам, не посрамившим дружину, пусть и были они все молоды. Это теперь в полках хватает народу разных возрастов. Поначалу же была одна молодь.

Это все боярин удумал. Мол, преемственность, традиции, ритуалы и тому подобное. Рыбин поначалу тайком посмеивался над этим. Но потом присмотрелся, послушал пересуды, кто и как относится к новшеству, и пришел к выводу, что друг детства Карпов, стало быть, все же кое-что разумеет в этом деле.

К примеру, молодежь с завистью и уважением поглядывает на ветеранов, щеголяющих памятными медалями «За бой у реки Бобровни» или «За Лифлянтский поход». Что уж говорить об орденах, коих учреждено пока только два: крест Святого Георгия и Андрея Первозванного.

Иван точно знал, что делает. Тут без сомнений. На праздники и гулянья отпущенные в запас ветераны обязательно надевают свои награды. Причем гордятся и нагрудными знаками, свидетельствующими о прохождении службы в дружине. Не просто крестьянин, а подготовленный воин, ожидающий своего часа. Вот о чем говорят те знаки. А какой муж не рад показать свои воинские умения.

Слева, в конце длинного коридора, расположена дверь в зал совета дружины. Там обычно проводятся расширенные заседания перед походом и во время больших учений. Порой даже с участием ополчения. В Замятлино к военному делу подходят со всей ответственностью. Всего-то три года тому назад пришлось выдержать серьезное сражение против шляхтичей.

Но сегодня капитану не туда. Дело, конечно, важное, но касается лишь узкого круга лиц. А потому и столь обширное помещение ни к чему. Григорий повернул направо. Открыл первую дверь, обитую изнутри овчиной. За ней небольшой тамбурок с другой дверью, откуда доносятся приглушенные голоса. Прокашлялся, коротко постучал и потянул ручку на себя.

– Дозволь… – начал и тут же осекся.

За столом сидят двое. Норкин Аристарх, командир конвойной роты. Этот будет сверстником Григория, разве что габаритами покрупнее. Второй – Овечкин Кузьма Платонович, начальник службы безопасности. С виду простой мужичок худощавого сложения, с козлиной бородкой, пятидесяти годочков, с прочно вцепившейся в него сединой. Однако по сути своей он был пауком, оплетшим сетью не только псковские земли, но и лежащие окрест.

Все. Больше никого. Да никто и не нужен. Как уже говорилось, дело касается узкого круга лиц.

Григорий едва успел поздороваться с присутствующими, как дверь вновь скрипнула, впуская в кабинет последнего участника предстоящего совета. И все приветствовали его, поднявшись со своих мест.

– Чего вскочили? Иль думаете, стоя меньше достанется? – скорее рыкнул, чем произнес Карпов, проходя к своему креслу за массивным письменным столом.

– Никак нет, – ответил за всех Григорий.

– Так точно, никак нет, кто же сварит нам обед, – невпопад передразнил Иван. – Садитесь уж. Ну что, голуби мои сизокрылые? С кого начнем? Молчите. Ла-адно. Тогда с самого начала. Слушаю тебя, Кузьма Платонович.

– А чего тут слушать? Все продумали и просчитали. Против десятка конвойной роты и десятка лешаков и полусотня не сдюжит. А по нашим прикидкам, не должно было быть более трех десятков. В общем-то так и вышло. Да только накладка какая-то случилась, потому как поначалу ударили по конвою, и лишь потом подошли лешие. Шестнадцать пленных, из них больше половины ранены. Но в госпитале их приведут в божеский вид. Правда, никого из старших взять живыми не удалось. Но потеря не столь уж и велика. В целом задумка сработала.

Да. Задумка и впрямь была неплоха. Кузьме стало известно, что готовится похищение Карпова. Ну или как минимум покушение. Поначалу решили сработать на опережение. Но потом в это дело посвятили Лизу, и в ее умной головке созрел план, как не просто предотвратить покушение, но и извлечь из этого пользу.

Она предлагала захватить всех, кого получится, и по возможности того, кто связан с иезуитами. В том, кто именно охотится на Ивана, никаких сомнений. Затем дознание и всенародный суд. Это должно было вознести авторитет боярина Карпова и великой княгини Трубецкой на небывалую высоту, что в свете предстоящих нелегких времен будет на руку.

Как и докладывал Овечкин, все предусмотрели и просчитали. Каждый раз впереди боярина выступал ложный конвой с двойником. С небольшим отрывом впереди боковым охранением двигались лешаки. В случае обнаружения засады они должны были начать, а конвойный десяток – поддержать их и довершить разгром.

Учитывая боевой опыт, подготовку, вооружение и экипировку бойцов, ничего неосуществимого. Но случилось то, что случилось. Потеря двенадцати подготовленных бойцов – это серьезно. Да что там. Давно такого не было. И уж тем более в рядах элиты.

– Гриша, как такое стало возможно? Отчего конвой оказался впереди твоих лешаков? – вперив суровый взгляд в Рыбина, обратился к нему Карпов.

– Оба десятка работали вместе уже не раз. Все было отточено до мелочей. Скорость, порядок передвижения и взаимодействия. Но вчера все пошло не так. Как докладывает десятник, конвой вдруг ускорился и оставил их далеко позади. А в итоге парни Редькина прибыли уже к шапочному разбору. Почему конвой поступил именно так, не ведаю. И спросить некого.

– Аристарх? – Иван посмотрел на командира конвойной роты.

– У десятника Филиппа Березина сын родился. Раскошелились, весть по гелиографу подали. А тут выезд. Ну парни, видать, и решили, что можно сразу двух зайцев убить. И задание выполнить, и поспешить в Замятлино. Ведь не впервой уж катаются, и ничего. Видно, подумали, что и нынче все гладко пройдет. А оно вона как.