Братство. Крест и клинок - Александр Нежинский

Сидя за столом в собственной квартире, Алексей задумчиво вертел в руках мобильный. Поездка в Чернигов вызвала настоятельную необходимость «пересечься» с бывшими коллегами. Встречаться не то чтоб не хотелось – просто перспектива эта не вызывала восторга. Как-то уж так сложилось, что очень близкими друзьями в милиции за все время службы он так и не обзавелся. С одной стороны, сыщицкое сообщество и так было своеобразным братством, где каждый мог рассчитывать на каждого практически в любой, даже самой сложной ситуации. С другой – очень уж быстро даже в своей среде Леша стал эдаким «одиноким волком», приятельских и товарищеских отношений не чурающимся, но в душу к себе никого не допускающим. Может, поэтому после увольнения его особо и не «доставали» звонками. Ну, интересовались, так, время от времени: «Ты как, старик? Держишься? Да подожди, может еще попустятся…» и так далее. При этом, понятное дело, в «попустятся» никто не верил, да и искреннего интереса к судьбе «старика» девять из десяти звонивших не испытывали. Что поделаешь – такие времена, такие люди. Вот разве что Женька – один из сослуживцев, с которым Леша в последние годы сдружился достаточно крепко. По правде говоря – в первую очередь, на почве совместного раздолбайства. Ну, вы понимаете… Хотя, безусловно, в промежутках между кобелиными рейдами и истреблением спиртных напитков, с Женей еще и было о чем поговорить. Парень был изрядным циником, но отнюдь не дураком. Да и в отличие от иных прочих, не ограничился «дежурными» звонками с выражением сочувствия, а регулярно наведывался в Лешину берлогу, не стесняясь при этом в глаза говорить, что она все больше становится похожа на алкашеский притон. И если первых пару раз, разделив выпивку с хозяином, добросовестно упивался в хлам, то в последний приезд пить наотрез отказался и даже орал по этому поводу на Леху матерно. На этой почве и поругались. Правда, потом выходил на связь еще пару раз, интересовался душевно: «Ты не сдох там от водки еще?» Ну, значит, решено – ему и буду звонить…

– Оп-па, менты! – раздавшийся из-за спины голос, которым было выкрикнуто принятое у них с давних времен шутливое приветствие, никому кроме Женьки принадлежать не мог. Алексей неторопливо обернулся к нарисовавшемуся у столика летнего кафе, где была «забита стрелка», сослуживцу:

– Бывшие менты, Жека, бывшие! Садиться не предлагаю, но присаживайся.

– Разрешите исполнять? – прячущий за обычным дурачеством радость встречи Женя плюхнулся на стул и тут же протянул, изображая на роже крайнюю степень удивления и тыкая пальцем в дымящуюся перед Алексеем чашку чая: – У-у-у, а че это мы такое пьем? Не, дядя, ну так уже резко соскакивать нельзя! Я, вообще, думал, мы с тобой граммов по стописят за встречу дернем. Или пивком сначала разомнемся?

– Пивком? – Леша изобразил глубокое раздумье. – Не-а, с пивком не получится – за рулем я. А насчет чего покрепче в жару да посреди дня – вообще облом.

– Та-а-ак… – Женька, похоже, уже не дурачился, а заволновался всерьез. – Так это что, правда, что про тебя трепали – в монастырь, мол, подался?!

– Да нет, Жень, никуда я не «подался», и монахом не стал, – Алексей улыбнулся, понимая, что для знавшего его в оперовские годы человека контраст и вправду слишком резок. – И выпить вполне могу, особенно с другом, но только не сейчас и не здесь. Говорю ж – руль мешает, да и охоты нет, по правде говоря.

– Ну, нет – так нет… Хотя раньше всегда была, – Женька поуспокоился и тут же перешел к вопросу, неминуемому из уст любого нормального мужика: – Машина-то своя?

– Да как сказать. Вроде как служебная, но в личном пользовании, – предупреждая следующий вопрос Алексей тут же уточнил: – «Крузак» восьмидесятый. Старенькая, но ходит ого-го!

– Не, ну старенькая – зато джип настоящий, без понтов! Круто, старик! Значит, устроился все-таки нормально?

– Не жалуюсь. Можно сказать, частная охранно-детективная деятельность. И… да, к церкви отношение имеет. Зарплата не роскошная, но на жизнь хватает. Чего еще рассказать?

– Пон-я-я-атно… – Женька, стервец, откинувшись на спинку стула, смачно закурил, пустив струю дыма вверх и явно наблюдая за реакцией Леши на это. Впрочем, тут же представился случай получше – заметив нового посетителя, около столика возникла фигуристая официантка, и Женины глаза немедленно прилипли к более чем смелому вырезу ее блузки.

– Вот это… глаза! А, Леха? Как тебе? – Жека, устраивая уже явную провокацию, уставился на собеседника.

– Ничего девочка, симпатичная. А мне – никак… – откровенные щенячьи потуги приятеля немало забавляли Алексея. Зная Женькин характер, он просто ждал, когда тот выдохнется.

– Слушай, а тебе чего, запрещают – ну, там, курить, бухать… и такое всякое? – наклонившийся вперед Женька был весь внимание и участие к суровой доле товарища.

– Да нет, Жень, не запрещает никто. Просто… Не надо оно мне. Как оказалось – реально не надо. Курить я действительно бросил с концами, а по поводу выпить или общения с девчонками – да без проблем. Просто по-другому…

– То есть как это – по-другому!?

– Да относиться я сам стал по-другому к этому. И еще ко многим вещам в жизни… Ладно – чего все про меня? Рассказывай – как там, в милиции вообще и в родном коллективе в частности?

– А как всегда – круглое носим, квадратное перекатываем. Народ дичает, маразм крепчает. Начальство нас за раскрываемость дрючит, а само за нее звезды получает. Все грозятся нас реформировать окончательно – до последнего мента, наверное. Все реформируют, деформируют – когда ж работать дадут?! Министр в очередной раз поменялся – и все те же разговоры: усилим, улучшим, сделаем, как в Европе, ла-ла-ла да бла-бла-бла. Лучше б зарплаты нормально повысили да идиотских законов принимали поменьше – а то скоро жулика только с его личного письменного согласия «закрыть» можно будет. А иначе – ни-ни, а то правозащитники заклюют и прочая прогрессивная общественность.

– Короче, все как всегда и ничего не меняется

– А с чего ему меняться? Да и, знаешь, много ты в нашей конторе перемен к лучшему видал?

– И то верно… А я ведь, Жека, к тебе как раз по работе, можно сказать, просьбу имею. У нас там этот… как его, вылетело… ну, рыжий такой, гений компьютерный, работает у техников еще?

– Работает, как ни странно, не делся никуда. У парня вроде с мозгами все в порядке, с теми чудесами, что он с нашим полумертвым «железом» творит, давно бы уже на «гражданке» мог бы куда покруче устроиться, так нет же – в ментовке торчит. А чего тебе надо от него?

– И от него надо, и от тебя. Вот, смотри – фотка и данные. «Пробить» бы…

– У-у-у… Красивая! – Женька не был бы собой, если б этот комментарий не прозвучал первым. – А чего «пробивать»-то? Натворила что?

– Да нет, не натворила. Просто из дому ушла, а мать с ума сходит. Узнать надо – может, где «засветилась», Да хотя бы просто местонахождения выяснить попытаться.

– Тяжело будет – без официальных бумаг. Ну, заявы там, то да се… Мать в розыск подавала?

– Да не подавала вроде, как и оснований нет. Девочка совершеннолетняя. Уехала – и уехала. Но есть основания думать, что с плохими она людьми связалась.

– Даже так? Что – панель-бордель?

– Нет, Жека, тут другое. Это, скорее, ко всяким сектам ближе. Ну, типа как «Белое братство». Слыхал про такое?

– Слыхал, как же, «деды» такого рассказывали – аж жуть берет. Прямо зомби каких-то из людей делали!

– Ну и тут что-то в таком же духе может быть, вот мать и волнуется.

– Ладно, попробуем на личных контактах – по старой дружбе. Особо, конечно, ничего обещать не буду, но, как говорится, все, что могу лично… А от Рыжего тебе чего надо?

– А вот тут у меня жесткий диск с компа этой красавицы, так надо на нем, по возможности, информацию восстановить. Прежде всего – что касается лазания по Интернету, форумов там всяких, общалок и прочего. Почту опять же. Да и текстовые файлы все, какие получится. Тут все подчищено, но, как я помню, он что-то такое может, сам говорил.

– Ну, если кто и может, то, наверное, он. Только это быстро точно не будет. Да и на пиво ты попадешь конкретно. Аппетиты его помнишь?

– Да помню, конечно. И куда столько влазит в такого худого да шклявого?!

– Загадка века, Леха, загадка века…

Дальнейший разговор плавно перетек в обсуждение общих знакомых – коллег по службе и вечное, как мир, «а помнишь?!». «Деловая часть» беседы была успешно завершена, и двое мужчин, прихлебывая, один давно остывший чай, другой – быстро ставшее теплым пиво, могли, перебивая один другого, вспоминать. Благо было что – от совместных загулов до тех лихих дел, в которых опять-таки вместе приходилось подставлять головы под пули и прочие неприятности. Из благодушного и чуть ли не сентиментального настроения Алексея вырвали раздавшиеся неподалеку неприлично громкие и крайне неприятные по тембру звуки.