Битва королей (Книга вторая) - Джордж Мартин

- Векс, мой лук и колчан. - Мальчуган сбегал и принес их. Теон согнул лук и натянул тетиву. Тодрик тем временем повалил молодого Ботли и стал лить эль ему в глаза. Рыбий Ус с руганью вскочил на ноги, но Теон его опередил. Он целил в руку, державшую рог, намереваясь сделать выстрел, который запомнится всем надолго, однако Тодрик испортил все дело, качнувшись вбок в этот самый миг. Стрела проткнула ему живот.

Искатели добычи разинули рты. Теон опустил лук.

- Никакого пьянства, я сказал, и никаких свар из-за добычи. - Тодрик шумно умирал, рухнув на колени. - Утихомирь его, Ботли. - Рыбий Ус с сыновьями, не замедлив повиноваться, перерезали Тодрику горло. Он задрыгал ногами, а они содрали с него плащ, кольца и оружие, не успел он еще испустить дух.

"Будут теперь знать, что я держу свое слово". Хотя лорд Бейлон и поставил его во главе, Теон знал, что многие люди видят в нем слабака с зеленых земель.

- Может, еще кого жажда донимает? - Никто не ответил. - Вот и ладно. Теон пнул знамя Бенфреда, зажатое в руке мертвого оруженосца. Под стягом была привязана кроличья шкурка. Он хотел спросить Бенфреда, зачем она здесь, но плевок заставил его забыть об этом. Теон сунул лук обратно Вексу и зашагал прочь, вспоминая, каким окрыленным чувствовал себя после Шепчущего Леса. Почему же теперь он не ощущает той сладости? Толхарт, гордец проклятый, ты даже разведчиков не выслал вперед.

Они перешучивались и даже пели на марше - три дерева Толхартов развевались над ними, и дурацкие кроличьи шкурки трепались на пиках. Лучники, засевшие в вереске, испортили им песню, осыпав их градом стрел, и сам Теон повел своих молодцов завершить мясницкую работу кинжалом, топором и боевым молотом. Предводителя он приказал взять живым для допроса.

Но он не ожидал, что им окажется Бенфред Толхарт.

Его безжизненное тело как раз вытащили из воды, когда Теон вернулся к "Морской суке". Мачты его кораблей рисовались на небе у галечного берега. От рыбачьей деревни остался только холодный пепел, смердевший, когда шел дождь. Всех мужчин предали мечу, только нескольким Теон позволил уйти, чтобы доставить весть о набеге в Торрхенов Удел. Женщин, молодых и недурных собой, взяли в морские жены. Старух и дурнушек просто изнасиловали и убили - или взяли в рабство, если они умели делать что-то полезное и не проявляли строптивости.

Теон и эту атаку подготовил - он подвел свои корабли к берегу в холодном предрассветном мраке и, прыгнув с носа ладьи с топором в руке, повел своих людей на спящую деревню. Эта победа тоже не принесла ему радости, но разве у него был выбор?

Его трижды проклятая сестра сейчас плывет к северу на своем "Черном ветре", чтобы завоевать себе замок. Лорд Бейлон не дал известиям о созыве кораблей просочиться с Железных островов, и кровавую работу Теона на Каменном Берегу припишут простым грабителям, морским разбойникам. Северяне увидят свою беду, лишь когда молоты островитян обрушатся на Темнолесье и Ров Кейлин. "И когда мы победим, эту суку Ашу будут славить в песнях, а обо мне забудут вовсе. Если, конечно, предоставить событиям идти своим чередом".

Дагмер Щербатый стоял у высокого резного носа своей ладьи, "Пеноходца". Теон поручил ему охранять корабли - иначе победу приписали бы Дагмеру, а не ему. Более обидчивый человек воспринял бы это как оскорбление, но Щербатый только посмеялся.

- День принес нам победу, - крикнул он Теону, - а ты даже не улыбнешься, парень. Улыбайся, пока жив - ведь мертвым это не дано. - Сам он улыбался во весь рот, и зрелище было не из приятных. Под своей белоснежной гривой Дагмер носил самый жуткий шрам из всех виденных Теоном, память о топоре, чуть не убившем его в юности. Удар раздробил ему челюсть, вышиб передние зубы и наделил четырьмя губами вместо двух. Дагмер весь зарос косматой бородищей, но на шраме волосы не росли, и вздувшийся блестящий рубец пролегал через его лицо, как борозда через снежное поле. - Мы слышали, как они поют, - сказал старый вояка. - Хорошая песня, и голоса смелые.

- Пели они лучше, чем дрались. От арф было бы не больше проку, чем от их копий.

- Сколько человек погибло?

- Из наших-то? - Теон пожал плечами. - Тодрик. Я убил его за то, что он напился и полез в драку из-за добычи.

- Некоторые прямо-таки родятся для того, чтобы их убили. - Другой поостерегся бы показывать такую улыбку, но Дагмер ухмылялся гораздо чаще, чем лорд Бейлон.

Эта его улыбка при всем своем безобразии вызывала множество воспоминаний. Теон часто видел ее мальчишкой, когда перепрыгивал на коне через замшелую стену или разбивал мишень топором. Видел, когда отражал удар Дагмерова меча, когда попадал стрелой в летящую чайку, когда с рулем в руке благополучно проводил ладью мимо кипящих пеной скал. "Он улыбался мне чаще, чем отец и Эддард Старк, вместе взятые. Даже Робб... он мог бы расщедриться на улыбку в тот день, когда я спас Брана от одичалых, а он только обругал меня, точно повара, у которого похлебка пригорела".

- Надо поговорить, дядя. - Дагмер не был Теону дядей - он просто вассал с толикой крови Грейджоев давности четырех-пяти поколений, да и та примешалась не с той стороны одеяла. Но Теон всегда звал его так.

- Тогда поднимайся ко мне на борт. - У себя на борту Дагмер его милордом не величал. Каждый капитан с Железных островов король на собственном корабле.

Теон взошел на сходни "Пеноходца" четырьмя большими шагами, и Дагмер, проводив его в тесную кормовую каюту, налил ему и себе по рогу кислого эля, но Теон пить отказался.

- Жаль, мало лошадей мы захватили. Ну что ж... придется обойтись теми, что есть. Меньше людей - больше славы.

- На что нам лошади? - Дагмер, как большинство островитян, предпочитал сражаться пешим или на палубе корабля. - Они только на палубу срут да под ногами путаются.

- В плавании да, - согласился Теон, - но у меня другой план. - Он бдительно наблюдал за Дагмером, желая понять, как тот к этому отнесется. Без Щербатого на успех надеяться нечего. Командир он или нет, люди никогда не пойдут за ним, если и Эйерон, и Дагмер будут против, а угрюмого жреца уговорить не удастся.

- Твой лорд-отец велел нам грабить берег - больше ничего. - Глаза, светлые, как морская пена, смотрели на Теона из-под кустистых белых бровей. Что в них - неодобрение или искра любопытства? Теон надеялся на последнее.

- Ты - человек моего отца.

- Лучший его человек. И всегда таким был.

"Гордость. Ее можно использовать, сыграть на ней".

- Нет никого на Железных островах, кто так владел бы копьем и мечом.

- Тебя слишком долго не было, мальчик. Когда ты уезжал, дело обстояло именно так, но я состарился на службе у лорда Грейджоя. Теперь в песнях лучшим называют Андрика - Андрика Неулыбу. Здоровенный, просто великан. Служит лорду Драмму со Старого Вика. Черный Лоррен и Кварл-Девица тоже хоть куда.