Украина трех революций - Аглая Топорова

Между тем стали появляться сообщения о пострадавших и раненых. В первую очередь, как это обычно бывает на Украине, пострадали журналисты. Неважно, что это были журналисты никому не ведомых провинциальных интернет-изданий, крик поднялся страшный. Общественные организации фиксировали очередное нарушение прав человека и международных конвенций.

Гражданские активисты начали дежурить в столичных больницах. Их задачей было не допустить арестов доставленных туда демонстрантов с Грушевского. И даже похищений. В один из дней противостояния из Октябрьской больницы в центре города были похищены активисты Майдана Игорь Луценко и Юрий Вербицкий. Луценко избили и бросили где-то в лесу под Киевом, но ему удалось выбраться. Его друга Юрия Вербицкого через несколько дней нашли мертвым со следами побоев в лесу недалеко от столицы. Что произошло с Юрием Вербицким и Игорем Луценко, неизвестно до сих пор. Не найдены и похитители активистов. Игорь Луценко стал народным депутатом Украины.

Сообщения о ранениях активистов на Грушевского становились все более и более страшными: кому-то светошумовой гранатой оторвало кисть руки, кому-то выбило глаз, говорилось о десятках раненых. Был объявлен масштабный сбор медикаментов и продуктов для пострадавших на Грушевского.

Противники Майдана объявили сбор продуктов, сигарет и медикаментов для «беркутовцев», стоявших в оцеплении. Сообщалось, что, отправив милиционеров на Грушевского, власть не позаботилась ни о питании, ни о медикаментах для них.

В отставку ушел глава Администрации президента Сергей Левочкин. Вместо него был назначен видный деятель Партии регионов Андрей Клюев.

Господин Клюев считался сторонником жесткого силового решения проблемы Майдана — по одной из версий, именно он настоял на разгоне демонстрантов в ночь на 30 ноября 2013 года, поэтому пошли слухи о введении в Киеве военного положения.

21 января — на третий день противостояния на Грушевского — в центре Киева стали закрывать магазины, бары и рестораны. Руководителям всех контор было приказано (неизвестно кем, кстати) отпустить сотрудников по домам до 17.00. Ждали введения военного положения и штурма Майдана.

Интернет-телевидения — Громадьске и Эспрессо ТВ — каждые пятнадцать минут прерывали трансляции с Грушевского и Майдана, чтобы замогильными голосами зачитывать пункты закона о военном положении.

По версии журналистов, на Украине вот-вот должны были отключить мобильную, междугородную и международную связь, интернет; запретить проживание без регистрации; закрыть все кабельные каналы; запретить любые митинги и собрания; ввести комендантский час на некоторых территориях и т. д.

Слушать этот список было неприятно и страшно — слишком уж высокой представлялась такая цена спокойствия в городе даже тем, кто с самого начала был категорически против Майдана.

Впрочем, ввести военное положение, не нарушив Конституцию Украины, в тот момент было невозможно. Дело в том, что за военное положение должно было проголосовать большинство депутатов Верховной рады, и только потом указ о военном положении мог подписать президент. Большинства же для такого голосования у Партии регионов никак не набиралось. Да и само голосование в Раде в условиях уличных беспорядков вряд ли могло состояться.

Так что тревога оказалась ложной.

На Грушевского продолжали гореть покрышки — об этом повстанцы даже сложили песню «Горила шина, палала, там баррикада стояла».

21 января украинский интернет облетело шокирующее видео, призванное показать очередное нарушение фундаментальных прав человека украинскими милиционерами. Возле милицейского автобуса стоял совершенно голый человек, которого менты фотографировали и загоняли в автобус.

Жертву режима скоро отпустили и пострадавший начал давать интервью. Оказалось, что его зовут Михайло Гаврилюк. Он называет себя козаком и не первый месяц живет на Майдане. Как выяснилось чуть позже, оставшаяся в Черновицкой области жена козака Гаврилюка очень переживает, что после его отъезда в Киев некому стало чинить крышу дома, да и вообще как-то обеспечивать двоих детей.

Козак Гаврилюк мгновенно стал символом протеста. Об издевательствах над ним говорили иностранные послы и лидеры оппозиции. Оправдания милиции — Гаврилюк облился бензином и обещал себя поджечь, поэтому мы вынуждены были раздеть его догола — выглядели не то чтобы неубедительно, учитывая общую майданную экзальтацию, так в принципе могло быть, но как-то неромантически. Поэтому на оправдания милиции внимания никто не обратил, и козак (придумать ему какой-то другой статус не смогли даже самые креативные пиарщики и журналисты) остался жертвой режима. В 2014 году он выиграл выборы по мажоритарному округу, до этого успев еще раз засветиться перед восторженной публикой: он снялся в клипе, где его тело расшивали (именно так) украинскими национальными узорами, что должно было символизировать истекающую кровью Украину.

22 января было объявлено и о первых погибших Сергее Нигояне и Михаиле Жизневском. Белорус Михаил Жизневский специально приехал в Киев, чтобы поддержать Майдан. Сергей Нигоян, этнический армянин, родом из Днепропетровской области, незадолго до своей трагической гибели успел записать ролик, где он читает по-украински стихи Тараса Шевченко. Вообще момента гибели Жизневского и Нигояна никто не видел. Было много версий того, откуда возле баррикад на улице Грушевского появились их тела. Кто-то якобы видел их умирающими в здании Парламентской библиотеки, где майдановцы разместили полевой госпиталь. Кто-то видел умирающего Нигояна в помещении захваченного демонстрантами Украинского дома.

Погибли они не от осколков светошумовых гранат, а были застрелены картечью из охотничьего ружья. А поскольку точное место их гибели неизвестно, то и определить, откуда в них стреляли, невозможно. Впрочем, виновники гибели Сергея Нигояна и Михаила Жизневского не установлены до сих пор.

Хоронили их со всевозможнымии почестями. А после первой реальной крови на Грушевского президент Украины Виктор Янукович наконец пошел на переговоры с представителями оппозиции.

Результатом этих переговоров стала договоренность об отмене «законов 16 января» и отставке премьера Николая Азарова. Не лишенный своеобразного чувства юмора Виктор Янукович предложил Арсению Яценюку пост премьер-министра, а Виталию Кличко пост вице-премьера по гуманитарным вопросам. Это вызвало множество шуток, хотя майдановцы и обиделись в очередной раз на Януковича за столь явное издевательство над прославленным боксером Кличко. Многие даже предполагали, что главой МВД в таком случае должен стать уже дважды занимавший этот пост и даже отсидевший за превышение власти и должностных полномочий Юрий Луценко.

Оппозиционеры были в панике. С одной стороны, им явно хотелось принять эти предложения и закончить уже полубессмысленное стояние на Майдане. С другой — они прекрасно понимали, что, войдя в правительство, потеряют депутатскую неприкосновенность, и что уж мог устроить им Янукович после этого, было ведомо одному богу. Пример Юлии Тимошенко, Юрия Луценко и других высокопоставленных чиновников времен президентства Ющенко, отправившихся при Януковиче на нары, их совсем не вдохновлял.

Была и третья сторона проблемы. Поход во власть нужно было согласовывать не только с политическими партнерами, но и с Майданом. А «тритушки», напомню, не были ни инициаторами, ни лидерами Майдана. Там были свои вожаки и свои герои. Более того, выход Яценюка, Кличко и других парламентских оппозиционеров на сцену Майдана никак не добавлял им симпатий потенциальных избирателей. Поэтому как бы ни хотелось лидерам оппозиции принять предложения президента или потребовать от него чего-то другого, нужно было идти на площадь и объяснять что-то народу.

Лидеры оппозиции, точнее их пиарщики, подошли к проблеме творчески. Выйдя на сцену, они понесли такую ахинею, что, мне показалось, я перестала понимать украинский язык.

Но задача перед ними стояла действительно сложная: нужно было сказать все и одновременно не сказать ничего конкретного. Добиться ощущения того, что Майдан одобрил их решение, каким бы оно впоследствии не оказалось.

Видимо, именно поэтому Арсений Яценюк произнес тогда свою выдающуюся фразу: «Я с позором жить не буду. Завтра пойдем вперед. Если пуля в лоб, значит — пуля в лоб!»

Украинское общество устроено так, что все остальные слова и мысли господина Яценюка после подобного заявления были уже неинтересны никому. Пуля в лоб для Кролика (одно из прозвищ Арсения Петровича) — хаха-ха. Обсуждение этого важнее и интереснее будущих действий правительства.

В общем, после пули в лоб («куля в лоб» — укр.) никому уже и в голову не пришло думать о том, какие предложения приняли или не приняли оппозиционеры.