Ожерелье любви - Барбара Картленд

— О нет, раз ему так хочется, — не задумываясь ответила Кассия. — Но я уверена, что Перри предпочел бы проехаться верхом.

Но про себя она решила, что спорить не имеет смысла и Перри все равно поступит, как пожелает.

Отвернувшись, девушка вышла на крыльцо, не обратив внимания на пристальный взгляд маркиза. Сев на коней, они отправились той же дорогой, что сегодня утром. Только когда все препятствия были взяты и лошади пошли шагом, маркиз заговорил:

— Я видел много женщин-наездниц, но вы, без преувеличения, лучшая из всех.

— Если вы говорите правду, — ответила Кассия, — то комплимента приятнее я ни от кого не слыхала.

— Трудно поверить этому, — покачал головой маркиз, — так же как и тому, что вы сказали утром, — будто это самые счастливые часы в вашей жизни.

— Но я не лгала! — горячо воскликнула Кассия. — Никогда не думала, что сяду на такую великолепную лошадь или смогу так легко перескочить через любую ограду.

— Но я думал, что самым счастливым днем в вашей жизни был день свадьбы!

Слишком поздно поняла Кассия, что в который раз выдала себя и показалась маркизу слишком восторженной.

— Это совсем другое, — пристыженно пробормотала она, помолчав.

— Но почему?

Кассия никак не могла найти подходящего ответа, и, немного подождав, маркиз продолжал:

— Вы сбиваете меня с толку и одновременно ставите в тупик. Я нахожу вас чрезвычайно интригующей.

Эти слова так поразили Кассию, что она повернулась к нему и покраснела от смущения, заметив, с каким выражением маркиз смотрит на нее.

— Думаю, нам следует вернуться обратно, — решила она.

— Но вы не можете вечно убегать, — заметил маркиз.

— Кто сказал, что я убегаю?

— Но ведь вы именно так и поступаете, и именно этому я хочу помешать.

— Но почему?

— Как я уже сказал, вы интригуете меня. И отличаетесь от всех англичанок, которых я знал, как небо от земли… ваша красота поистине несравненна.

— Уверена, что подобные вещи вы говорили до меня сотням женщин, — небрежно бросила Кассия.

Маркиз нахмурился:

— Вы прекрасно знаете, что я говорю правду, поскольку умеете читать мои мысли так же хорошо, как я способен читать ваши! И понимаете, что я не собирался льстить вам!

Кассия, онемев от изумления, смотрела на него и не могла отвести взгляда. Да, он не ошибся: она может читать его мысли, и они каким-то образом разговаривают друг с другом без слов.

Наконец девушка с трудом выдохнула:

— Пожалуйста… Перри… предостерегал меня относительно вас… и вы меня пугаете!

— Потому что я совсем не такой, каким вы представляли меня?

— Наверное, потому что вы норманн и я никогда не встречала вам подобного, и кроме того, если вы считаете, что я иная, чем все, то и вы ни на кого не похожи!

— Вы другая, — тихо ответил маркиз, — потому что я прекрасно понимаю смысл любой вашей фразы, и мне тоже не приходится что-либо вам объяснять. Нам нет нужды в долгих выяснениях отношений.

— Но так не должно быть! Это недопустимо! Мы не должны говорить на столь опасные темы!

— На самом деле вы испуганы потому, что мы думаем одинаково и это ясно нам обоим.

Голос звучал едва слышно, но Кассия чувствовала, что маркиз сейчас искренен и в словах его не было ни капли желания пофлиртовать. И тогда она, окончательно растерявшись, боясь собственных чувств, сделала единственное, что пришло в голову, — пришпорила лошадь и помчалась домой так быстро, как могла, и, хотя маркиз не отставал, ни разу не посмотрела в его сторону, ничего не сказала.

Слуги маркиза ожидали их у крыльца. Кассия натянула поводья, спрыгнула на землю и, не дожидаясь маркиза, вбежала в холл, но подняться по лестнице не успела. Маркиз поймал ее за руку и заставил повернуться лицом к себе.

— Почему вы снова ускользаете?

— Я уже дала вам ответ!

— Так вы все-таки испугались? Но почему? Представьте, что мы взобрались на вершину горы или пересекли пустыню и обнаружили, что за ней расстилается еще одна пустыня или возвышается следующая гора! Не думайте об этом как о чем-то физически устрашающем!

Он сжал плечи Кассии так, что девушка не могла шевельнуться, чувствуя, что маркиз словно гипнотизирует ее вкрадчивой речью, однако одновременно остро ощущая его прикосновение.

Маркиз долго глядел на нее и наконец сказал:

— Продолжайте избегать меня, если хотите! Но помните: я норманн, и если поймаю вас, спасения не будет!

Смысл его слов с трудом доходил до девушки, но она, словно загипнотизированная, продолжала смотреть в эти чуть прищуренные синие глаза. Наконец маркиз круто повернулся и отошел. Кассия сверхчеловеческим усилием заставила себя оторвать ноги от пола и подняться по лестнице в спальню.

Перри, вернувшись с прогулки, ничего не рассказывал сестре, хотя, кажется, совсем не жалел о том, что упустил возможность еще раз проехаться верхом на великолепной лошади маркиза. Кассии, однако, показалось, что брат выглядит весьма довольным собой. Мадам де Сальре, напротив, вызывающе поглядывала на маркиза, словно получила в чем-то над ним преимущество.

В четыре часа все собрались в гостиной за чайным столом. Кассия решила хотя бы таким способом занять гостей, независимо от того, хотят они пить чай или нет. Маркиз с удовольствием ел сандвичи с огурцом, признавшись, что очень их любит, но гостья лишь отпила немного чая и пренебрежительно сморщила носик. Перри вел себя так, словно ужасно проголодался, но Кассия знала, что на самом деле брат просто выжидает подходящего момента, когда можно будет принести ожерелье. Наконец маркиз допил чай и сказал:

— Ну, Фокон, где же сокровище, которое вы обещали нам показать? И кроме того, я уверен, что Ивонн захочется узнать, как удалось графине де ла Мотт вызвать величайший скандал, когда-либо разразившийся во Франции.

— Ах, оставьте! Я все это уж слышала раньше, — заметила мадам де Сальре, — и всегда считала ее просто дурочкой! Как можно допустить, чтобы тебя поймали с поличным?!

Маркиз засмеялся:

— Кажется, ты только сейчас изрекла одиннадцатую заповедь: «Если уж воруешь, сделай все, чтобы не попасться».

— По крайней мере она ухитрилась спасти остатки кораблекрушения, — продолжала мадам де Сальре, — так что мне хотелось бы поскорее увидеть ожерелье и узнать, стоило ли оно таких интриг и усилий.

— По-моему, нет! — вмешалась Кассия. — Графиню заключили в темницу, и хотя она сбежала в Лондон, но так и не сумела вернуться на родину и умерла на чужбине.

— Зато она, несомненно, утешилась с каким-нибудь красавцем англичанином, — усмехнулась мадам де Сальре, глядя при этом на Перри.

Не оставалось никакого сомнения в том, что и он находил ее неотразимой, поскольку выражение его глаз было слишком красноречивым. Но Кассия не выказывала ни малейшей тревоги или ревности, и маркиз, немного выждав, спросил: