Наследники. Покорители Стихий - KateRon

— Но я хотела поговорить о тебе, сыночек! — спохватилась миссис Уизли. — Ты не ранен? У тебя ничего не болит?

"Расскажи мне… скажи мне правду, мальчик мой… я же вижу, как ты измучен, как старательно бодришься…"

— Всё хорошо, — молодой человек улыбнулся и кончиками пальцев погладил холодное зелёное пламя возле маминой щеки, — не волнуйся!

— Как я могу не волноваться! — всплеснула руками миссис Молли, губы вновь задрожали, глаза потемнели. — Твоё увлечение драконами с самого начала было кошмаром для меня… А в этот раз мы все едва с ума не сошли от страха! Чуяло моё сердце — эти твари не доведут тебя до добра!

— Мам, давай не будем заводить старую пластинку, — устало поморщился Чарли, машинально ковыряя дырку, прожжённую в ковре шустрым угольком. — Ты давно заглядывала в Гринготтс? Институт Драконоведения должен был перечислить на ваш счёт кое-какие деньги: там выходное пособие в связи с закрытием Румынского филиала и моя зарплата за два последних месяца, которую они задержали…

— Я проверяла счёт вчера — ничего не добавилось, — покачала головой миссис Уизли.

— Вот ведь! Этот Институт никогда ничего не делает вовремя! — возмутился Чарли. — Видимо, у них опять какие-то трудности…

— Видишь, сынок, — согласился бы, когда тебя звали на кафедру Физиологии Драконов, работал бы сейчас в Лондоне, в безопасности, и зарплату получал без проблем…

— Мы уже тысячу раз обсуждали всё это… — тоскливо выговорил Чарли. — Годами протирать штаны в кабинетах, писать статьи за подписью научного руководителя и сочинять диссертацию по картинкам, не видя в глаза живого дракона — нет уж, это выше моих сил. Ты согласилась. Да — пусть я дурак, но мне нравится жить в палатках, возиться с драконами и хлебать прямо с огня кашу, которую заваривает жизнь… — в камине стрельнуло, посыпались искры — дрова продолжали гореть, несмотря на то, что пламя не грело.

— Ты не глуп, Тигрёнок, — мама кашлянула и, похоже, перешла к главному. — До меня дошли слухи, будто в Хогвартс ты прибыл вместе с вейлой… С этой Делакур… Она, конечно, по-своему неплохая и, наверное, чем-то помогла тебе, но, смотри, не потеряй головы… ведь цена чарам вейл известна… ещё недавно она пудрила мозги Биллу, теперь переключилась на тебя… — женщина старалась аккуратно подбирать слова, но интонация выдавала её, чётко расставляя акценты и недвусмысленно демонстрируя отношение миссис Молли к подобным созданиям.

— Мам… — у Чарли разом пересохло в горле, — мне не пятнадцать лет и уже далеко не двадцать… Давай замнём этот разговор немедленно, пока мы оба не пожалели о сказанном…

— Не прислушиваться к советам старших — признак самонадеянности, — обиженно поджала губы мать. — Что вообще может связывать тебя и эту французскую вертихвостку?!

— Очень многое… — сдержанно ответил Чарли. — Полтора десятка дней — каждый длиною в жизнь, — мама вздрогнула, запнулась на мгновение, но уверенность, что она действует во благо сына, помогла продолжить:

— Да разве можно всерьёз принимать вейлу?! Даже гораздо более старшие и опытные попадали под действие чар и ломали свою жизнь в угоду тем, кто этого никогда не поймёт и не оценит… Я не хочу, чтобы это случилось с тобой, сынок!

— Это не случится со мной, мама, — устало пробубнил Чарли, склонив голову и глядя мимо камина в черноту за окном. — Никто не сломает мне жизнь, не обидит, не обманет и не разочарует. Все будут меня любить, понимать и ценить, — губы тронула едва заметная улыбка.

— Ты смеёшься… Но посуди сам: она встречалась с Биллом, потом запросто закрутила с тобой. Этой… гм… мисс привычно прыгать из одной кровати в другую… — брезгливое выражение само собой проступило на лице миссис Уизли.

— Остановись!!! — свистящий полушёпот, и стальной блеск в серых глазах не на шутку напугали. — Сию же минуту прекрати! Или… или… я немедленно уйду! — Чарли вскочил на ноги. — Почему ни один разговор у нас не оканчивается без непременных пререканий по поводу моей работы или моей личной жизни?!!

— Я ведь желаю тебе только добра… Хорошо — умолкаю… Пусть отец с тобой разговаривает! Может, он с мужской точки зрения объяснит доходчивей… После Нового года мы непременно прибудем в Хогвартс.

— Меня вы уже не застанете, через два дня я покидаю Англию по поручению Дамблдора, — с грустной иронией сообщил Чарли, — можете не торопиться.

— Снова какая-то рискованная операция?! — ахнула перепуганная мать.

"Как я устала… Едва встретив и порадовавшись чудесному спасению сына или мужа, вновь и вновь провожать их в неизвестность!"

— Нет, на этот раз ничего особенного… — Чарли постарался сделать взгляд непроницаемым.

— И сколько времени тебя не будет?

— Не знаю… Как пойдут дела… — уклончиво ответил молодой человек. Миссис Уизли кивнула с тяжёлым вздохом:

— Дамблдору виднее… Раз он сам тебя просил …

— Мам, ты так доверяешь Директору, что готова принять любое его решение, выполнить любую просьбу, любой приказ? — прищурился Чарли.

— О да… авторитет Дамблдора непререкаем…

— Отчего же? — молодой человек улыбался одними губами, глаза глядели серьёзно и строго. Мама взглянула на сына, как на пришельца с другой планеты:

— Ведь Дамблдор давно живёт на этом свете, он мудр. В нём наша единственная надежда на спасение от надвигающейся Тьмы — именно Дамблдор победил Гриндевальда, и он единственный, кто может противостоять Сам-Знаешь-Кому…

— А в книгах сказано — Дамблдор победил Гриндевальда, соединив свои силы с силами выдающихся волшебников нескольких стран, воевавших против этого чёрного мага. И пятнадцать лет назад Волдеморту противостоял отнюдь не сэр Альбус, а годовалый младенец и его родители.

— Чарли?! Ты назвал Его по имени! — ахнула миссис Уизли, в ужасе прикрыв рот руками.

— Ну и что? Он сам себя так назвал…

— Чарли, сыночек, да что же ты такое говоришь?! Ты всегда рассудительный и понятливый… а сейчас подвергаешь сомнению очевидные вещи!

— Я говорю — Дамблдор обычный человек, который тоже может ошибаться, а Волдеморт — не первый и не последний на земле маньяк, рвущийся к мировому господству… Поэтому не считаю верным слепо следовать указаниям даже самых мудрых друзей и переоценивать возможности даже очень опасных врагов, — отчеканил Чарли, исподлобья глядя на мать.

— Сынок… — задохнулась миссис Уизли, беспомощно огляделась по сторонам и, прижав руки к сердцу, тихо заговорила: — наверно, дело в том, что когда Сам-Знаешь-Кто набирал силу, ты был ещё подростком… потом он исчез в одночасье на долгих тринадцать лет, и вся твоя взрослая сознательная жизнь прошла в мире без Тёмного Лорда. Ты не знаешь ужаса Чёрной Метки над домами друзей, в которые пришла смерть… — слёзы опять навернулись на глаза, заблестели на ресницах. — Не знаешь бессонных ночей, когда страх за детей и любимых разъедает душу! Не помнишь кошмарных вечеров, полных отчаянья и невыносимого ожидания, когда люди в чёрных капюшонах могут в любой момент выломать именно твою дверь, убить семью на твоих глазах, сжечь дом!!! Ты не можешь даже вообразить, как много значит человек, открыто провозгласивший борьбу с непобедимым, хитрым, могущественным злом! Сколько надежд и чаяний связано с этим человеком! Не представляешь, как по одному его слову, люди готовы жертвовать собой ради будущего, ради спасения своих детей, ради грядущей победы! — глаза миссис Уизли горели, в голосе звенели рыдания, слова её прожигали дорогу в самые глубины сердца. Чарли вновь встал на колени перед камином и, подавшись вперёд, заговорил горячо и сбивчиво — казалось ужасно важным, чтобы его поняли правильно:

— Мама, ты права… я не помню всего этого. Но вполне могу представить. Мне тоже приходилось терять друзей… Твои слова потрясающе верны… Однако… понимаешь, есть разница — жертвовать собой по чьему-то слову, пусть даже это слово самого замечательного человека на свете, или по велению собственного сердца и разума… может, она и не велика, эта разница, но она есть!

— Время заканчивается, — после долгой паузы, заполненной не звенящей тишиной, а суетой толпящихся невысказанных слов, не произнесённых из-за осознания тщетности усилий выразить суть мыслей, упавшим голосом проговорила миссис Уизли, вытирая глаза, — сейчас камин заблокируют… Мальчик мой! Будь осторожен, береги себя! И слушай своё сердце — оно подскажет единственно верный путь, и не обма… — фраза оборвалась, пламя из зеленовато-прозрачного стало ярко-оранжевым, заплясало перед самым лицом тугими горячими всполохами.

— Мама… — еле слышно произнёс Чарли. — До встречи… и — прости меня… — он медленно поднялся, не отводя задумчивого взгляда от бесконечно изменчивого и непрерывно подвижного пламени. Движение, сомнение, борьба, противоречия… Жизнь — тоже бесконечное движение… Нет ничего незыблемого и несокрушимо прочного, всё относительно…