Наследники. Покорители Стихий - KateRon

— Спасибо! Да… Конечно… — молодой человек отстранённо удивился тому, что действительно как-то позабыл о еде, но его мысли сейчас занимало другое…

Проводив Уизли пристальным взглядом, пожилая родственница Флёр повернулась к Дамблдору:

— Альбус, этот твой мальчик… ты дашь мне данные его рождения?

— Ты пришла только за этим? — удивился директор, поднимая глаза от исчёрканного пергамента, на котором в хаосе резких ломаных линий и закорючек проступали лица, сверкали заклятия, мелькали силуэты — вырисовывалась яркая картина магического боя.

— Нет, не только… Но ведь это тоже важно — кто нравится моей внучке. Хочу посмотреть его натальную карту… только я сама должна её составить…

— Как будет угодно Хранительнице, — кивнул Дамблдор, взмахом палочки отправляя свиток в камин. — Только… он ведь обычный маг и просто хороший человек — не втягивай его в то, что людям не под силу…

— Откуда ты знаешь — под силу или нет? — улыбка лучиками морщин разбежалась по смуглому лицу. — Ты всегда был склонен принижать человеческие возможности… может быть "просто хороший человек" куда важнее, чем "талантливый маг", и неоткрывшееся в своё время тебе, откроется ему… Да и таланты тоже присутствуют, раз он работает с драконами. Во всяком случае, моя девочка от него без ума, а я верю в мудрость любви… — васильково-сиреневые глаза глянули в ярко-синие, и директор опустил взгляд — слишком многое всплывало в памяти, когда эти загадочные очи оказывались так близко.

— Никто не знает наперёд, даже ты… — тихо отозвался Дамблдор и тут же улыбнулся, справившись с воспоминаниями. — Счастлив пригласить Хранительницу на праздничный ужин! Окажи Хогвартсу честь — будь с нами в этот Сочельник.

— Не могу отказать старому другу, — рассмеялась пожилая дама. — Конечно, согласна. А теперь, Альбус, дорогой, поговорим о былом, грядущем и настоящем…

Чарли не удалось избежать праздничного ужина — Рон и Джинни очень радовались возможности провести Сочельник вместе, и он не смог им отказать. Однако настроение было совсем не праздничным, и Чарли скорее отбывал повинность, чем искренне веселился. Как только на него перестали обращать внимание, молодой человек незаметно выскользнул из Большого Зала. Он заметил, как мадам Помфри, появившись в самом начале праздника, вскоре вновь исчезла. Неужели Флёр почувствовала себя хуже, и потребовалось неотлучное присутствие медсестры?! Чарли понадобилось значительное усилие, дабы не покинуть Большой Зал сразу же вслед за врачевательницей. Но теперь он, наконец-то, мог позволить себе уйти. Молодой человек почти бежал в Больничное Крыло, отложив на потом встречу с родителями у гриффиндорского камина. Дверь лазарета оказалась заперта. Чарли достал палочку, но медлил, не зная, будет ли его вторжение уместным.

— Вот неугомонный, — послышался за спиной негромкий голос. Мадам Помфри, бесшумно ступая, приблизилась сзади и положила руку на дверь. — Чарли, ваша красавица спит. Разговор с матерью утомил её, рана разболелась, и я дала Успокаивающего Зелья. Сейчас сделаю перевязку, и она будет отдыхать дальше.

— Значит, вы разбудите Флёр? Мадам Помфри, можно мне войти! Хоть на пару минут, пока вы перевяжете её…

— Исключено! — глаза медсестры метали молнии. Похоже, целительница Хогвартса с повышенным энтузиазмом блюла нравственность своих подопечных. — Я предписываю пациентке полный покой! Соблаговолите покинуть Больничное крыло, мистер Уизли! — но, взглянув в глаза Чарли, неожиданно добавила уже гораздо мягче и душевней. — Потерпите до завтра, друг мой … Ничего страшного не случится, зато барышня будет почти совсем здорова, и вы сможете поболтать не пару минут, а гораздо больше, — молодому человеку ничего не оставалось кроме как смириться, и вновь уйти не солоно хлебавши.

…Камин в непривычно пустынной гриффиндорской гостиной полыхал весело и ярко, контрастируя с мрачным сумраком, поселившимся в душе второго сына Уизли. Он опустился на ковёр, подогнув под себя ноги и сев на пятки на восточный манер. Пламя тут же заколебалось и позеленело, став почти прозрачным — бледное лицо миссис Уизли проявилось в трепещущем ореоле, словно заглядывая в окошко:

— Чарли! Дорогой мой! — женщина протянула руки к сыну и тут же прижала их к груди, понимая, что связь заблокирована от прямого контакта. — Я тебя жду! Уже с полчаса выглядываю — не идёшь ли…

— Мама… — впервые за этот длинный день он улыбнулся по-настоящему, даже ямочки обозначились на щеках. — У вас всё в порядке? А где отец?

— Отец умчался с Биллом — опять какие-то срочные дела и таинственные поручения! — миссис Уизли едва заметно вздрогнула, нахмурилась, но тон остался бодрым.

"Она изменилась с нашего последнего разговора и, кажется, похудела… Мама, мама, я прибавил тебе седых волос… Прости…"

— Артур просил передать, что гордится тобой, — губы миссис Уизли подрагивали, хотя она старательно улыбалась.

"Мальчик мой… Даже обнять тебя не могу…"

Чарли усмехнулся и погрустнел:

— Гордиться особо не чем… Я не уберёг ни драконов, ни людей…

— Главное — ты жив, ты спасся! Когда мы узнали… когда Дамблдор сказал — ты в замке Сам-Знаешь-Кого… — голос отказывался служить, миссис Уизли из последних сил пыталась не разрыдаться, но слёзы уже предательски бежали по щекам.

"Тёмный Лорд… страшно подумать, что он творит с людьми… Каждую ночь мне слышался твой крик… мне казалось — ты умираешь… Сынок… такой бледный, усталый, щёки запали, сутулишься…"

— Мам, не надо, не плачь… — ясные серые глаза улыбались тепло и нежно, — ведь полный порядок, — я жив, всё позади.

— Нет-нет! Я не плачу, — миссис Уизли суетливо пошарила по карманам, достала платок, — это так… ерунда… Просто мы очень волновались за тебя, Тигрёнок. Боялись, что ты… что с тобой… — услышав своё детское прозвище из маминых уст, Чарли на миг ощутил себя взрослее мамы, словно она была младшей сестрой, нуждающейся в защите и поддержке, в груди защемило… Он с усилием проглотил комок и сжал кулаки:

"Я вынесу всё, лишь бы сберечь, защитить тебя… всех вас, родные мои…"

— А как у нас дела? Как Билл? Перси? Близнецы? — бодро поинтересовался Чарли. — Знаешь, Джинни стала настоящей красавицей, а Рон так вымахал за пару месяцев — я даже не сразу его узнал!

— О! Джинни — моя отрада! — миссис Уизли улыбнулась, и свет в глазах проступил явственней. — Она такая умница! И помощница… Вас, мальчишек, вечно не допросишься, а она, между прочим, даже из Хогвартса умудряется помогать мне со всякими хозяйственными мелочами! Рон вроде взялся за ум и стал немного лучше учиться… Фред с Джорджем по уши увязли в своей торговле, но благодаря этому у нас немного полегчало с деньгами… Билл стал ужасно важным и таинственным, о нём с уважением отзывается сам Дамблдор! — последние слова мама выговорила полушёпотом, видимо, из огромного пиетета к персоне Директора.

— А Перси? Как поживает наш главный семейный карьерист? Мостит свою лестницу в небо? — шутливо спросил Чарли. Расспрашивая о семье, он словно оказался на маленькой уютной кухне Норы, за большим деревянным столом, вокруг которого в праздники собирались все Уизли… Ему даже показалось, будто запах фирменных маминых пирогов проник в тёплый сумрак опустевшей гриффиндороской гостиной.

— Перси… Я потом расскажу… при встрече… — лицо миссис Уизли вновь окаменело, приняв скорбное выражение. — Он… опять поссорился с отцом, как в прошлом году… заявил, что сделал окончательный выбор…

— То есть? — Чарли прищурился, сдвинув брови. — Что значит, окончательный? — по гостиной словно пронёсся неведомо откуда взявшийся сквозняк, тени факелов заметались по стенам, жалобно тренькнуло стекло, содрогаясь от мороза.

— Дело в том… — миссис Уизли тяжело вздохнула и выговорила единым махом, словно боясь споткнуться на жгущих её словах, — отец уверен, будто Люций Малфой заплатил нашему Перси крупную сумму денег за подпись на некоем документе и поддержку соответствующих законов… Но это недоразумение! У меня нет сомнений! Видимо, подозрение отца сильно оскорбило Перси, и они разругались вдрызг… — в глазах мамы опять предательски блеснули слёзы, зелёное пламя помутнело, заколебалось, на миг скрыв лицо женщины.

"Я больше не желаю быть нищим, но честным! Надоело!!!" — эти слова, случайно вырвавшиеся у Перси, когда он ещё только начал подвизаться на ниве работы в Министерстве, врезались Чарли в память неожиданной для сдержанного брата искренней горячностью. Сообщение о новой ссоре Перси с отцом не удивило; Чарли вздохнул и опустил глаза.

— Но я хотела поговорить о тебе, сыночек! — спохватилась миссис Уизли. — Ты не ранен? У тебя ничего не болит?

"Расскажи мне… скажи мне правду, мальчик мой… я же вижу, как ты измучен, как старательно бодришься…"