Избавление - Василий Соколов

Костров начал вполголоса докладывать, делая упор на тактику уличных боев. Генерал заинтересованно слушал.

- Днем мы взломали баррикаду, отбили только что атаку, но, если они захотят ночью снова пойти, они прорвутся.

- Типун тебе на язык! - простодушно заметил Шмелев, но сам же почувствовал, что и у него на сердце заскребло.

- Трудности в том, что немцы приспособили дома для обороны, их оттуда не сразу выкуришь. Толстостенные, многоэтажные, а вон оттуда, с верхних этажей, - показал Костров рукою на громоздкий дом, - стреляют даже из орудий.

- Блокировать нельзя?

- Пытались, - сокрушенно проговорил Костров. - Но у них тактика строгого взаимодействия. Нам приходится отбиваться сразу от двух атак, направленных с разных сторон...

Генерал в задумчивости сжал губы, и было видно, как помимо его воли подергивается левая щека. Он позвал Кострова в машину, и вдвоем они, подсвечивая мигающим фонариком карту, соображали, как наступать дальше.

- По Франкфуртер-аллее я пущу в бой другое подразделение. Вас же усилю дивизионом тяжелых гаубиц. Те дома, в которых гарнизоны особенно ожесточенно сопротивляются и не складывают оружие, надо разрушать. - И, пообещав сразу же прислать сюда саперного офицера с зарядами тротила, предостерег: - Только учтите, перед тем как рвать, проверьте, нет ли в каком доме детей, женщин, стариков. Хоть и немцы, а все равно... люди!

Шмелев еще напомнил, чтобы поторапливались закладывать заряды: на рассвете может последовать атака с немецкой стороны...

Он впрыгнул в кабину и не успел закрыть дверцу, как "виллис" крутнул со двора.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Всю ночь устанавливали тротиловые заряды. Военный инженер майор Дичаров, прибывший с вечера с группой саперов, привез несколько ящиков подрывных зарядов и железных коробок мин.

- Принимайте гостинцы. От Шмелева, - сказал инженер.

- Принимаем, - заулыбался Костров и посмотрел на вылезшего следом за майором тощего парня в немецкой форме. Вид у парня был мучительно усталый и какой-то истерзанный.

- Это немецкий товарищ, переводчик, - пояснил инженер.

- Очень приятно" - сказал Костров, подавая руку.

Немец пристукнул каблуками, но руку побоялся перехватить и ответно пожать: продолжал стоять, как перед генералом.

Не мешкая, инженер занялся подсчетом потребного количества взрывчатых веществ для здания с орудиями, которое решено было разрушить раньше всего. Алексей Костров захотел обследовать здание и смежные с ним дома, опасаясь, не прячутся ли там жители. Переводчик был ему весьма кстати. Вместе с саперами подполковник Костров намерился скрытно вдоль ограды подобраться к дому. И пока собирались к вылазке, Костров успел перекинуться с переводчиком двумя-тремя фразами, которые для обоих много значили.

Узкоплечего, с обветренным и словно высушенным лицом переводчика-фельдфебеля звали Вилли Штрекером. Он служил в батальоне особого назначения, которым командовал майор Гофман. Где Гофман? О, целая история! Их батальон из Берлина был послан на Украину, стоял в Полтаве, затем кончились для него веселые денечки, когда попал в самое пекло войны - в горящий Сталинград.

- Вы были в Сталинграде? - удивился Костров, освещая лицо переводчика фонарем.

- Русский офицер тоже... Сталинград? Ах, поганая война! - Переводчик провел рукой по лицу, дотрагиваясь до красного вздувшегося рубца, пролегшего от щеки к подбородку.

- Воевали друг против друга, а теперь вместе? - снова изумляясь, переспросил Костров.

- Да, теперь вместе... Фантастично! Будем искать Гитлера.

- Надоел?

- Не понимаю, что значит "надоел"?.. А-а, плохой, плохой... Понятно, - говорил Вилли, прицокивая языком, и вне всякой связи заговорил о себе: - О-о, русские - карашо! Я понял... Лагерь Красногорск... Фантастично! Давай запись комитет "Свободная Германия" и опять давай фатерланд, чтоб кончать войну. Напросился добровольно! Переводчик.

- Значит, с прошлым порвал?

- Да, да, - закивал головой Вилли. - Я никогда не был нацистом и не разделяю их убеждений.

Будоражная стояла ночь. То там, то здесь слышались ухающие тяжелые взрывы, или откуда-либо подспудно брался стучать пулемет, вслед ему хлопки гранат. И всю ночь напролет Берлин не переставал гореть; зарево стояло вполнеба, а тут, вблизи, то и дело оживлялись, сердито шипя, огни, видимо, попадали на что-то легко воспламеняемое. Ночью становилось холоднее, зато дым и гарь не спадали, отчего щекотало и саднило в горле.

- Перебегать к дому не скопом и оружие держать наготове, предупредил Костров.

Они подкрадывались к дому, перебегая поодиночке. С ними переводчик Вилли, который держал рупор громкоговорителя.

Парадная дверь была закрыта; обитая металлом, она не поддавалась. Позади дома на высоте второго этажа свисал громоздкий балкон, солдаты кинули через перила прихваченную с собой веревку, начали подтягиваться. Скоро несколько солдат проникли через застекленную дверь в комнату, потом обшарили два нижних этажа. Странно: немцев тут не было. И когда Кострова, военного инженера Дичарова и группу саперов с ящиками взрывчатки впустили через открытую изнутри дверь, они удивились подозрительной тишине первого этажа.

- Может, немцы почувствовали опасность и вообще ушли отсюда через черный-ход? - усомнился Дичаров.

- Момент-момент! - заторопился Вилли Штрекер, и еще не успел никто выяснить его намерения, как фельдфебель побежал по приступкам лестницы вверх по этажам. Пересохшая деревянная лестница скрипела и постанывала под его тяжестью. И вдруг изнутри полоснули из автомата. Послышался звон разбитого стекла. Шаги по лестнице притихли. Тяжелое напряжение, и вдруг внутри дома раздался громовой голос. Переводчик Вилли говорил по-немецки. После его слов в ответ раздался голос без усилителя. "Значит, кто-то отвечает ему", - подумал Костров. А когда опять огласил здание громогласный рупор, немцы с верхних этажей открыли пальбу из автоматов, бросили гранату, и она, катясь по лестнице, разорвалась на полу второго этажа.

Вернулся фельдфебель Вилли Штрекер.

- На предложение о капитуляции они ответили выстрелами, вот так... показал он залитую кровью ладонь левой руки.

- Нечего с ними якшаться! - не сдержался Нефед Горюнов. - Фашист есть фашист, и его успокоит только пуля.

- Фашист долой! - заговорил Вилли. - Но есть хороший немец. Только много туман!.. - Он повертел указательным пальцем у головы.

- Времени у нас нет, - сказал Дичаров. - Чего будем медлить? Надо закладывать заряды на первом этаже и рвать!

В полной темноте, пользуясь лишь лучами фонарика, саперы начали закладывать взрывные заряды большой мощности. Тем временем переводчик Вилли, которому успели сделать перевязку, вызвался осмотреть подвалы.