Лорды Белого замка - Элизабет Чедвик

– Послушай, ты сам этого желаешь или нет? Я не хочу, чтобы ты жертвовал собой исключительно из дружеской преданности.

– Да, я этого желаю сам, – твердо сказал Жан и сложил руки на груди, словно прижимая к себе драгоценный подарок. – Если, конечно, леди Уна согласится стать моей женой.

– А ты сомневаешься?

Жан на секунду задумался и помотал головой:

– Вообще-то, нет. Уна похожа на меня. Невозможно постоянно ходить по краю пропасти, хотя это и очень увлекательно. Кроме того, ей нужен защитник. Думаю, этот брак будет выгоден нам обоим.

– Вот и хорошо, – усмехнулся Фульк. – Тогда пойди и расскажи все моей жене, пока она не нанесла тяжких увечий твоей будущей супруге.

Жан и Уна обвенчались два дня спустя в маленькой деревянной часовне, пристроенной к башне. Фульк уже окреп настолько, что смог встать с постели, хотя двигался пока еще медленно. Он освободил спальню, чтобы Уне и Жану было где провести первую брачную ночь, хотя, как он заметил Мод, эта парочка прекрасно справлялась и на полу.

На Уне было платье из простого синего льна, перевязанное на талии поясом из серебряной тесьмы. Из уважения к святости часовни она покрыла косу легким шелковым покрывалом, которое придерживал венок невесты, сплетенный из мирта и роз. Брачные клятвы в присутствии свидетелей Уна произнесла громко и отчетливо, чтобы никто не подумал, что ее силой принудили к браку. Жан преподнес невесте безант[32] в знак того, что обеспечит ее состоянием, и кольцо – как символ их союза.

Священник благословил пару и огласил согласие Церкви на их брак. Жених и невеста, не расцепляя перевитых столой рук, поцеловались. Радостно улыбаясь, Уна подошла к Фульку и Мод за поздравлениями. Когда Фульк наклонился поцеловать ее в щеку, она озорно повернула голову, чтобы их губы встретились, а затем положила руки ему на плечи и запечатлела на его устах настоящий пылкий поцелуй.

– В память о былом, – сказала она, отпустив его, и кокетливо взмахнула ресницами.

Фульк кивнул:

– И пусть все останется в прошлом!

Стоявшая рядом Мод тихо кипела от негодования. Хотя они временно заключили с Уной перемирие, приятельницами им никогда не стать: слишком много подозрений и ревности с обеих сторон. Они будут терпеть общество друг друга ради мужей, но и только.

Мод проговорила дежурные слова поздравления, и женщины изобразили поцелуй. Затем Жан наклонился к Мод, чтобы получить свою часть поздравлений, и она вдруг обняла его так же, как Уна только что обнимала Фулька, разве что чуть менее порывисто. И сказала:

– Спасибо, милый, что ты ни разу не отказывал мне, когда я тебя просила! Я так тебя люблю!

Фульк, казалось, был поражен, но невольно усмехнулся. На лбу Уны, вызывающе гладком для женщины ее возраста, от раздражения залегла едва заметная складочка. «Вот и прекрасно. Давно пора поставить ее на место».

– Если бы я знал, как ты меня любишь, – подхватил шутку Жан, – то еще много лет назад отбил бы тебя у Фулька!

Только все уселись в большом зале за свадебный стол, дабы отведать наскоро приготовленное угощение, состоявшее из тушеного мяса и лепешек, как на крепостной стене протрубили тревогу. Прибежал стражник с известием: Падрайг О’Доннел вернулся с подкреплением и его люди принесли лестницы.

Чертыхнувшись, Фульк вскочил на ноги. Жан прожевал мясо, запил глотком вина и, отрывая на ходу кусок от большой лепешки в центре стола, поспешил на стену.

Уна, возмущенная тем, что ее свадебный пир испорчен, энергично бранилась по-гэльски. Страх начисто отбил у Мод аппетит. Она и без того, как всегда в первые месяцы беременности, ела очень мало. А теперь запах рагу вдруг показался ей тошнотворным. Она отодвинула от себя тарелку.

– Нам надо подготовиться к приему раненых. – Мод встала, ища спасения в движении. Рука сама собой легла на живот. – И еще мы должны помогать мужчинам на стенах. Где у тебя котлы для стирки белья? Когда в лицо летит кипяток, по лестнице не очень-то поднимешься.

– В одном из сараев, еще с прошлого раза наготове. – Уна вскочила на ноги, сверкая гневом. – Пошли, я покажу.

Пока обе женщины наполняли водой котлы, разжигали под ними огонь и готовили льняные бинты, иглы и нитки, их взаимное отношение изменилось. Вынужденное перемирие сменилось невольным уважением к мастерству друг друга.

– А ты вовсе не изнеженная нормандская дама, – заметила Уна, глядя, как Мод раздувает мехами пламя, чтобы котлы нагревались сильнее.

– Неужели ты меня таковой считала?

Мод вытерла лоб о рукав, размазав пятно сажи. За стеной раздавалась какофония хохота и оскорблений: люди О’Доннела готовились поднять осадные лестницы.

– Когда впервые увидела тебя рядом с Теобальдом Уолтером, то да, – призналась Уна. – Ты была вся такая нежная, кроткая, опрятная – словом, из тех дам, кого французские трубадуры восхваляют в своих песнях. – По тону Уны было понятно, что в ее устах это не комплимент. – Я не могла представить себе, каким образом такая женщина могла окрутить Фулька, разве что он заинтересовался ее землями.

– И землями тоже. – Мод начинала задыхаться. Работа была тяжелая, но нужная. Теперь языки пламени вовсю облизывали дно котла. – Ни один мужчина не женится только лишь по любви, а у женщин редко есть выбор.

– А у тебя самой был выбор?

– У меня – да! – Раскрасневшаяся Мод остановилась и снова вытерла лоб. – Либо Фульк, либо король Иоанн.

Уна недоуменно посмотрела на собеседницу и вдруг расхохоталась:

– Вот в чем разница между нами! У меня был тот же самый выбор, и я остановилась на Иоанне. – Посерьезнев, она забрала у Мод мехи и принялась раздувать огонь. – Второй раз ту же ошибку я бы не совершила. И не в том дело, что Иоанн оказался плохим любовником, вовсе нет, но он не выполнил обещаний, данных в постели. – Она скривилась. – В те дни я была еще наивна и верила, что король сдержит свое слово.

– Иоанн держит слово, лишь когда его к этому вынуждают, – мрачно заметила Мод. – И не важно, даны обещания в постели или в присутствии Большого королевского совета. – (Уна вопросительно посмотрела на нее.) – Это долгая история. Попроси Жана тебе рассказать, для этого надо обладать даром трубадура.

В дымящейся воде начали подниматься пузырьки. Пришел Фульк. Из-за раны в боку он передвигался медленно. Мод видела, что муж страдает от боли, и боль его эхом отдавалась в ее сердце. Хвала Богу, что Фульку хоть не придется сегодня драться!

– Твой бывший деверь привел с собой наемников из Лимерика, – сказал он Уне. – Притащил всякий сброд, пообещав им богатую поживу.

Уна побледнела:

– Думаешь, они смогут прорваться внутрь?

Фульк потер подбородок: