А есть а - Айн Рэнд

Чем вы занимаетесь?

Добычей меди.

Что? Я спрашиваю – кто вы?

Имя очень длинное. Я назову его вашему главному. Где он?

Здесь задаю вопросы я! – Но он на шаг отступил. – Вы… вы не стройте из себя шишку, не то…

– Эй, Пит, да он и есть шишка! – крикнул второй охранник, парализованный поведением Франциско.

Но первый охранник старался не обращать на это внимания; чем больше он пугался, тем громче говорил. Он буркнул Франциско:

Что вам нужно?

Я говорил, что скажу об этом главному. Где он?

Здесь задаю вопросы я!

А я не отвечаю.

Вот как? – рассвирепел Пит, который мог придумать лишь один способ выйти из затруднительного положения: его рука потянулась к висевшему на бедре револьверу.

Реакция Франциско была стремительнее. Его револьвер стрелял бесшумно. Охранники увидели только, как револьвер вылетел из руки Пита. По его разбитым пальцам заструилась кровь, и он глухо застонал. Он упал, постанывая. Едва успев понять, что произошло, второй охранник увидел, что револьвер Франциско нацелен на него.

Не стреляйте, мистер! – закричал он.

Спускайся, подними руки вверх, – приказал Франци ско, одной рукой держа револьвер и целясь, а другой пода вая сигнал тем, кто ждал у двери.

Реардэн вошел в холл и, когда охранник спустился, разоружил его, а Даннешильд связал ему руки и ноги. Больше всего охранника, кажется, испугало появление Дэгни; он ничего не мог понять: трое мужчин были в кепках и ветровках, и, если бы не манеры, их можно было бы принять за шайку разбойников; присутствие женщины было необъяси нимо.

Ну, – спросил Франциско, – где ваш старший? '* Охранник мотнул головой в сторону лестницы: 'Л

Наверху.

Сколько всего охранников в здании?

Девять.

Где?

Один на лестнице, ведущей в подвал. Остальные на верху.

Где?

В большой лаборатории. Той, что с окном.

– Все? -Да.

Что это за комнаты? – Франциско указал на двери, ведущие из холла.

Тоже лаборатории. Они заперты на ночь.

У кого ключи?

– У него. – Охранник мотнул головой в сторону Пита. Реардэн и Даннешильд достали ключи из кармана Пита и начали бесшумно и быстро открывать комнаты. Франциско продолжал:

– Кто-нибудь еще есть в здании?

Нет л ic.

– А заключенный?

А… да, кажется, есть. Наверное, есть, иначе мы бы здесь не дежурили.

Он еще здесь?

Этого я не знаю. Нам не говорят.

Доктор Феррис здесь?

Нет. Уехал минут десять – пятнадцать назад.

Дверь из лаборатории наверху выходит прямо на лестничную площадку?

– Да.

Сколько там дверей?

Три. На лестницу выходит средняя.

Куда ведут остальные?

– Одна в маленькую лабораторию, другая в кабинет доктора Ферриса.

– Они соединены друг с другом? -Да.

Франциско повернулся к своим спутникам, и вдруг охранник взмолился:

Мистер, можно вопрос?

Давай.

Кто вы?

Торжественно, словно на официальном приеме, он представился:

– Франциско Доминго Карлос Андреас Себастьян Д'Анкония.

Охранник задохнулся от изумления. Франциско отвернулся от охранника к своим спутникам и начал шепотом совещаться с ними.

Через мгновение по лестнице быстро и бесшумно поднялся Реардэн.

У стен лаборатории располагалось множество клеток с крысами и морскими свинками; их туда перенесли охранники, игравшие сейчас в покер за длинным столом в центре помещения. Шестеро играли; двое с револьверами наизготовку стояли в противоположных углах, держа под прицелом входную дверь. Реардэна не застрелили сразу же, как только он вошел, лишь потому, что его лицо было всем знакомо. Его слишком хорошо знали и совсем не ждали здесь. Восемь человек воззрились на него, узнав и не веря собственным глазам.

Он стоял у двери, сунув руки в карманы с небрежным и уверенным видом хозяина.

Кто здесь за старшего? – коротко спросил он тоном человека, желающего оставаться вежливым, но и не же лающего терять время попусту.

Вы же… не может быть… – запинаясь, начал длинный угрюмый человек за карточным столом.

Я Хэнк Реардэн. Вы здесь старший?

Да! Но откуда, черт возьми, вы взялись?

Из Нью-Йорка.

Что вы здесь делаете?

Как видно, вас не предупредили?

Разве меня нужно было… О чем? – В голосе началь ника охраны ясно прозвучали обида, возмущение, подозре ние, что его боссы не сочли нужным поставить его в извест ность и тем самым подорвали его авторитет. Начальник был высоким, худощавым человеком с резкими движениями, желтоватым болезненным лицом и бегающими глазами наркомана.

О том, зачем я здесь.

Вам… вам здесь нечего делать, – отрезал начальник охраны, боясь одновременно и того, что его обманывают, и того, что ему, возможно, не сообщили о каком-то важном решении. – Ведь вы предатель, дезертир и…

Вижу, вы еще ничего не знаете, старина.

Семеро остальных охранников смотрели на Реардэна с суеверным трепетом и неуверенностью. Двое с револьверами наизготовку все еще автоматически, бездумно, как роботы, держали его на прицеле. Он, казалось, не замечал их.

Ну и зачем же, как вы говорите, вы здесь?– буркнул начальник охраны.

Вы должны передать мне заключенного.

Если вы из главного управления, то должны знать, что нам не должно быть известно ни о каком заключенном и что никто не должен его видеть.

Да, кроме меня.

Начальник охраны вскочил, рванулся к телефону и схватил трубку. Не успев поднести к уху, он тут же бросил ее: все поняли, что провода перерезаны и телефон молчит. Охранники запаниковали. Начальник охраны в смятении обернулся к Реардэну. В глазах его было обвинение. Он наткнулся на слегка пренебрежительный, укоряющий голос Реардэна:

– Так не охраняют, разве можно было до этого доводить? Отдайте лучше заключенного мне, пока с ним ничего не случилось, иначе я подам рапорт о вашей халатности и неподчинении приказу.

Начальник охраны тяжело опустился на стул, сгорбился над столом и поднял глаза на Реардэна. Его изможденное лицо стало похоже на мордочку одного из зверьков, что копошились в клетках.

Кто этот заключенный? – спросил он.

Дорогой мой, – сказал Реардэн, – если ваши непо средственные начальники не посчитали нужным сообщить это вам, я тем более не стану.

Они и о вашем появлении здесь не посчитали нужным мне сообщить! – вскричал начальник охраны. Голос его звучал злобно и беспомощно, заражая беспомощностью и подчиненных. – Откуда мне знать, что вы от них? Телефон не работает, кто может подтвердить ваши слова? Откуда мне знать, что делать?

Это ваши проблемы.

Я вам не верю! – Крик сорвался на визг, слишком резкий и потому неубедительный. – Не верю, что прави тельство могло послать вас сюда с заданием. Вы ведь один из друзей Джона Галта, предателей, которые скрылись, которые…

Ты ничего не слышал?

О чем?

Джон Галт договорился с правительством, и мы все вернулись.

Слава Богу! – воскликнул самый молодой из охран ников.

Заткнись! Рылом не вышел о политике рассуждать! – рявкнул на него начальник охраны. Он снова повернулся к Реардэну: – Почему же об этом не сообщили по радио?

А вы считаете, что вышли рылом указывать прави тельству, где и как объявлять о своей политике?

Наступило молчание. Слышно было, как зверюшки царапают прутья клетки.

– Полагаю, следует напомнить, – сказал Реардэн, – что вы здесь не для того, чтобы обсуждать приказы, а для того, чтобы их выполнять. Не для того, чтобы знать или понимать политические соображения ваших боссов, выска зывать свои суждения, делать выбор или сомневаться.

Но я не уверен, что должен подчиняться вам

Откажитесь – и ответите за последствия. Сгорбившись над столом, начальник охраны медленно, раздумывая, перевел взгляд с лица Реардэна на охранников с револьверами, стоявших по углам. Почти неуловимым движением охранники прицелились. В комнате послышался нервный шорох. В одной из клеток визгливо пискнул зверек.

Думаю, следует вас предупредить, – сказал Реардэн несколько жестче, – что я не один. Мои друзья ждут сна ружи.

Где?

У этой двери.

Сколько?

Увидите – так или иначе.

Эй, шеф, – раздался слабый, просящий голос одного из охранников, – не надо ссориться с этими людьми, они…

Заткнись! – взревел начальник охраны, вскакивая и целясь в говорящего. – Эй, вы, а ну не трусить! – Он кри чал, стараясь обмануть себя в том, что уже знал. Они стру сили. Он был блиюк к панике, не желая признаваться са мому себе, что его людей каким-то образом разоружили. – Нечего бояться! – Он кричал это самому себе, стараясь вернуть себе уверенность в той единственной сфере, где чувствовал себя уверенно – в сфере насилия. – Нечего и некого! Я вам покажу! – Он резко обернулся и трясущейся рукой выстрелил в Реардэна.

Кто-то заметил, что Реардэн покачнулся и схватился правой рукой за левое плечо. Остальные в эту секунду смотрели, как револьвер выскользнул из руки их начальника и со стуком упал на пол. Начальник вскрикнул, из его запястья сочилась струйка крови. Потом уже все увидели, что слева в дверном проеме стоит Франциско Д'Анкония, который все еще держит револьвер с глушителем, направленный на начальника охраны.