Песнь крови - Энтони Райан

– А аспекты это знают?

Харлик зажмурился и ничего не ответил.

Ваэлин внезапно рассвирепел. Он сграбастал его за грудки, сдернул с табурета и прижал к стене.

– Аспекты знают?!!

Харлик съежился, обмяк у него в руках и испуганно забормотал, брызжа слюной:

– Конечно, знают! Они все знают!

Слова Харлика попали в точку. Воспоминания хлынули потоком. То выражение в глазах мастера Соллиса, когда он впервые произнес: «Когда-то их было семь». Испуг аспекта Элеры при этих же словах, и то, как Соллис переглянулся с ней после их рассказа о Темных способностях Одноглазого. И понимание в глазах аспекта Арлина. «Я, наверно, дурак, – сказал он себе. – Что не увидел этого сразу. Аспекты веками лгали Верным».

Он отпустил Харлика и вернулся к очагу. Книги уже почти обратились в пепел, кожаные переплеты покорежились и обуглились.

– А другие Одаренные этого не знают, верно? – спросил он, снова взглянув на Харлика. – Они не знают, кто вы.

Харлик покачал головой.

– Вы здесь с заданием?

– Я вам больше ничего не могу сказать, брат, – голос у Харлика был напряженный, но полный решимости. – Не спрашивайте, прошу вас.

– Как вам угодно, брат.

Он направился к двери, выглянул наружу, посмотрел на залитые лунным светом развалины.

– Буду вам признателен, если вы не станете упоминать о том, что брат Норта выжил, в отчетах, адресованных вашему аспекту.

Харлик пожал плечами:

– Брат Норта – не моя забота.

– Спасибо.

Он несколько часов бродил в развалинах, и воспоминания неслись в его голове бурным потоком. «Они знали все это время. Они знали». Ваэлин не мог решить, отчего он в таком смятении: оттого, что ощущает себя преданным, или причина лежит глубже. «Аспекты воплощают все достоинства Веры. Они сами суть Вера. И если они лгали…»

– Лучше бы ты и правда отправился с нами.

Он поднял глаза и увидел Норту, примостившегося на массивном обломке поваленной статуи. Ваэлин не сразу опознал мраморную голову бородатого мужчины, с выражением лица, говорящим о глубоких раздумьях. Очевидно, одно из городских светил, увековеченное в камне. Кто это был, философ или король? А может, и бог. Ваэлин прислонился ко лбу статуи, провел рукой по глубоким морщинам на челе. Кто бы это ни был, ныне он забыт. Всего лишь огромная каменная голова, которая ожидает, пока века обратят ее в пыль, в городе, где не осталось никого, кто помнил бы ее имя.

– Я… я не могу, – сказал он наконец Норте.

– Теперь ты уже говоришь не столь уверенно.

– Может быть. Но все равно, мне многое нужно узнать. И ответы я могу найти только в ордене.

– Ответы на что?

«Что-то растет. Угроза, опасность, что-то, что грозит нам всем. Я уже давно это чувствовал, хотя осознал только теперь». Ваэлин не стал этого говорить. У Норты теперь новый путь, новая семья. Если поделиться с ним, это станет для него лишней ношей.

– Мы все ищем ответы, брат, – сказал он. – Хотя ты, кажется, свои уже отыскал.

– Это правда.

Норта спрыгнул со статуи и протянул ему свой меч.

– Возьми и его вместе с талисманом. Будет тебе лишнее доказательство.

– Он может тебе пригодиться. Дорога в Северные пределы долгая и опасная. Этим людям понадобится твоя защита.

– Защищать можно по-разному. А я уже пролил достаточно крови этим мечом. Я намерен дожить до конца своих дней, больше не лишая никого жизни.

Ваэлин взял меч.

– Когда вы уйдете?

– Зимы ждать не имеет смысла. Однако убедить остальных может оказаться непросто. Некоторые из них живут здесь уже много лет.

Он помолчал. Выражение его лица неожиданно сделалось застенчивым.

– А медведя я не убивал.

– Что-что?

– Во время испытания глушью. Я его не убивал. Шалаш, который я построил, рухнул от ветра. Я был в отчаянии, я замерзал, я блуждал в снегу. Я нашел пещеру и решил, что это Ушедшие привели меня в убежище. Увы, живший там медведь не любил гостей. Он гнался за мной несколько миль и загнал на край обрыва. Мне удалось ухватиться за ветку, а медведю не повезло. Однако я довольно долго им кормился.

Ваэлин расхохотался. Смех странно звучал тут, среди руин, очень неуместно.

– Ах ты врунишка!

Норта усмехнулся.

– Это главный мой талант, не считая стрельбы из лука.

Он перестал улыбаться.

– Мне будет не хватать тебя, и остальных тоже. Однако не могу сказать, что сожалею о том, что я сделал с владыкой битв.

Они вернулись в лагерь, подбросили дров в затухающий костер и несколько часов беседовали об ордене и своих братьях. Когда Норта, наконец, ушел в шалаш, который он делил с Селлой, Ваэлин закутался в плащ, зная, что утром проснется рано и уйдет не прощаясь. И прежде чем провалиться в сон, он понял, почему: «Мне хочется остаться».

Часть IV

«Помимо многочисленных лживых утверждений касательно мнимого вероломства альпиранских незаконных торговцев, королю Янусу требовался юридический инструмент, который бы обеспечил предпосылки для войны. Соответственно, в результате интенсивных изысканий в королевских архивах на свет был извлечен забытый договор, подписанный около четырехсот лет назад. Документ, бывший на самом деле давно утратившим силу довольно стандартным торговым соглашением о тарифах между владыкой Азраэля и независимыми на тот момент городами-государствами Унтешем и Марбеллисом, дал королевскому владыке правосудия возможность ухватиться за второстепенный пункт, формализующий соглашения о сотрудничестве в подавлении мельденейских пиратов. И благодаря творческому переводу оригинального альпиранского текста и умелому крючкотворству, этот пункт договора превратился в признание суверенитета. Так было сфабриковано лживое заявление, что вторжение якобы представляет собой всего лишь возвращение собственности, которая и так уже принадлежала королю.

Флот вторжения появился в виду альпиранского побережья на девяносто шестой день правления императора Алюрана (да славится его мудрость и милосердие). Несмотря на то что недавнее ухудшение отношение между нашей империей (да живет она вечно) и Объединенным Королевством заставило некоторых императорских советников предупредить о возможном вторжении, то, что флот короля Януса был сравнительно невелик, заставило многих отмахнуться от их страхов. Императорский математик Рериен Альтурс вычислил, что для доставки королевской стражи к нашим берегам потребуется флот численностью не менее полутора тысяч кораблей, а у Королевства было едва пятьсот и лишь половина из них – боевые. Увы, наших ушей не достигли вести о предательских действиях народа мельденейских пиратов (да поднимется океан, дабы поглотить их острова), которые согласились перевезти войска Королевства через Эринейское море. Источники расходятся относительно того, какую цену уплатил король Янус за эту услугу. Мнения варьируют от не менее чем трех миллионов золотых и до предложения руки его дочери мельденейцу соответствующего ранга. Однако цена, видимо, и впрямь была высока, раз пираты забыли о своей ненависти к северянам, возникшей от уничтожения их города двадцатью годами ранее.