Колян. Дилогия (СИ) - Евгений Щепетнов

Можно было, конечно, ходить и голым. Но каждая царапина, нанесенная насекомыми или ветками деревьев, во влажном тропическом климате грозила перерасти в полноценный нарыв. Потому плотная полотняная рубашка и штаны в лесу были просто необходимы. Цвет же их обычно был камуфляжным. Яркие, кричащие цвета у бойцов не поощрялись. Любитель всего яркого тут же становился предметом насмешек и порицаний со стороны опытных казаков.

Виктор выжал одежду, похлопал ей в воздухе как кнутом, выбивая последние остатки влаги, оделся, морщась от прикосновений холодной одежды к разгорячённому телу, нацепил на себя арсенал личного оружия — два ножа на предплечья, нож в ножнах, приделанных к рубахе на спине у воротника (он перенял это у Атамана). Потом вложил в самодельную кобуру скрытого ношения Стечкин, прикрепил справа арбалет и болты к нему. Попрыгал, проверяя — не болтается ли что из навески и не гремит ли, демаскируя его в джунглях. Задумался — куда идти? «Надо в тыл к нашим идти — иначе можно попасть под огонь, сейчас, после резни, враги рванули в лес, можно напороться на группу и пропасть не за грош». С этими мыслями Виктор сориентировался на местности по солнцу и по течению ручья и тихо, по–звериному зашагал в нужном направлении. Через три часа скольжения через лес он услышал впереди голоса и конское ржание. Выйдя из‑за дерева, он поспешил к своим — подходила основная группа, спешащая на подмогу на взмыленных, усталых конях. Операция продолжалась.

Глава 38, в которой Николай впервые сталкивается со своей оппозицией

Закон № 308

Личная охрана Императора должна быть рядом с ним 24 часа в сутки.

Ещё не успели остыть последние трупы врагов, как прибыла подмога из Роси. 350 человек, измученные переходами, на выбившихся из сил лошадях. Николай осмотрел прибывших и решил — сегодня войны для них не будет. Лошадей расседлали и под охраной отправили пастись, бойцы занялись осмотром лагеря врага, сбором трофейного оружия и боеприпасов, выставив вначале плотные заградительные группы — возможность того, что враги очухаются и вернутся с желанием отомстить слишком велика. Впрочем, решил Атаман — вряд ли такое может случиться. Они деморализованы, разбиты, сильного вожака у них нет. Время покажет — прав он или нет.

Вокруг ранее осаждённого города творилась суета. Ржали лошади, в ворота, покрытые вмятинами и выщербинами, входили и выходили люди, стаскивалось барахло из лагеря противника. Похоронные команды собирали убитых, стараясь складывать трупы осаждавших в одну сторону, а трупы рабов и защитников города — в другую. Часто они не могли определить, кто есть кто в этой мясорубке. Над полем боя тучами жужжали мухи, за деревьями подозрительно суетились тени каких‑то животных. К вечеру все трупы и части тел были собраны и уложены на приготовленные заранее штабеля из сухих брёвен — количество нуждающихся в захоронении было таково, что не было ни сил, ни возможности закапывать их в землю. Тем более, что в тропическом влажном климате существовала опасность возникновения эпидемии болезней — кто знает, какие болезни могли занести с юга пришельцы. Запылали костры и над лесом потянулся удушливый запах сгоревшего мяса. Он отдаленно напоминал запах шашлыка, но только этот запах был каким‑то сладковатым, удушливым и навевал память о фашистских концлагерях с их крематориями. Люди пробегали возле города, зажав нос и рот платками, намоченными в воде, но ничего не помогало от всепроникающей смердящей жути.

«Долго ещё останется в памяти людей эта мясорубка. Обрастёт фантастическими подробностями, приукрасится и все забудут этот тяжёлый запах горелого человеческого мяса» — думал Колян. Он не позволял себе расслабиться и спал только урывками. Пока по лесу бродит полтыщи разъярённых бандитов — тут не спать, тут к бою надо готовиться. И он готовился. Ночь и следующее утро прошли в подготовке к облаве. Наконец все подразделения были окончательно выдвинуты на стартовые позиции, пошёл отсчёт времени. Начало облавы наметили на 13.00. Николай обдумал всю операцию заранее, обсудил её с командирами взводов и собрал всех за полчаса до выхода возле ворот города:

— Начало операции 13.00. Идём цепью, пешком, без лошадей. Оружие на одиночные выстрелы. Стараться больше пользоваться холодным оружием, чтобы не зацепить выстрелами своих, по возможности. Если возможности нет — всё как обычно. Пленных не брать — наша задача очистить леса от бандформирований, а не кормить потом кучу пленных, которые того и гляди ударят тебе в спину. Впрочем, если будут сдаваться сразу, без выстрела и агрессии — кучкуйте их где‑то, будем рассматривать возможность сохранения им жизни, если они не запятнали себя зверствами. Я, правда, сомневаюсь, что такие там есть. Командиры взводов строго следят за тем, чтобы цепь бойцов не рвалась, а в тылу не остались группы боевиков. Всё. Время пошло. Ответственный за операцию — командир второго взвода Сазонов. Связь держим через вестовых.

Николай повернулся и пошёл к крепости, сопровождаемый охраной из двух казаков и неизменных девушек, которые расслабленно стояли возле него, демонстративно полуприкрыв глаза, и с улыбкой Монны Лизы рассматривали окружение вокруг Атамана. Их расслабленность была нарочитой — глаза бегали по секторам, не останавливаясь долго ни на одной цели, а руки находились близко от пояса с кучей навешанного на нём смертоносного оружия. Из‑за спины торчали рукоятки мечей типа катаны — девушки предпочитали их другому виду холодняка — казацким шашкам. Шашки были более тяжёлыми, массивными и больше подходили мужчинам, чем этим гибким красоткам.

Колян хмыкнул про себя: «Красуются, засранки, перед толпой мужиков. То‑то они все глаза сломали на их сиськи и задницы. Надо построже цыкнуть на них, а то совсем что‑то распоясались, чуть не голышом уже бродят. Стареешь, что ли, Колян? Когда это тебя так заботила нравственность и способ, которым девки сиськи прикрывают?» — он слегка загрустил и, сопровождаемый эскортом, вошёл в ворота.

Пройдя метров двести по улице, Николай заметил вывеску «Таверна золотой гусь». Ему вдруг ужасно захотелось выпить чего‑нибудь, пива или хотя бы морса, и он решительно толкнул двери заведения. Внутри было довольно шумно, хотя места и были.

На вошедших почти никто не обратил внимания. Николай пошёл к дальнему от входа столу и сел за него лицом к входу. Парни из охраны остались снаружи, у выхода, девушки сели с ним рядом, настороженно разглядывая зал харчевни. Осада как‑то мало сказалась на веселье людей, а, может, как раз и подстегнула безудержное пьянство. В отличие от Роси, больше похожей на законопослушный столичный город, Новый Владимир наводняло множество всякого криминального и полукриминального народа. Николай давно уже не был тут, с тех пор как организовывал захват города, и то, что он увидел, напомнило ему Заводской район Города, в котором он вырос до Потопа. Какие‑то жёсткие, шпанские лица, бегающие глаза, подозрительные разговоры. От персонажей из прежней жизни их отличало только то, что практически все имели на поясе ножи или холодняк вплоть до сабель, у многих были арбалеты или огнестрельное оружие.