Железная стена. Израиль и арабский мир - Avi Shlaim

в Ливане. Ведь если Башир поддерживал тесные связи с Израилем, то Амин всегда считался человеком Сирии в Ливане. Амин Гемайель предсказуемо отказался сотрудничать с Израилем в формировании нового политического порядка в Ливане. Таким образом, баланс отношений Израиля с маронитской общиной оказался крайне неутешительным. В течение нескольких месяцев, во второй половине 1982 года, Израиль на собственном опыте убедился, что "Башир Джумайил не полностью представлял Фалангу, Фаланга не представляла всю маронитскую общину, маронитская община не говорила от имени всех ливанских христиан, и что христиане Ливана больше не были уверены в своем превосходстве" Это был не последний урок.

Комиссия Кахана представила свой отчет 7 февраля 1983 года. Она пришла к выводу, что Израиль несет косвенную ответственность за массовые убийства в Сабре и Шатиле, поскольку "Фаланга" проникла в лагеря беженцев с ведома правительства и при поддержке армии. В нем рекомендовалось снять с должности министра обороны и ряд высших офицеров. Шарон немедленно заявил о своем неприятии выводов и рекомендаций комиссии Кахана. 14 февраля кабинет большинством в шестнадцать голосов против одного голоса Шарона принял решение согласиться с рекомендациями доклада Кахана. Шарон остался в кабинете в качестве министра без портфеля. На посту министра обороны его сменил Моше Аренс, посол в США.

Аренс, бывший профессор аэрокосмической техники в Технионе, был сторонником жесткой линии Херута. Однако он понимал, что ни общественность, ни армия не смирятся с длительным и бесцельным присутствием в Ливане и с ежедневными потерями. Под его руководством Давид Кимче, высокопоставленный сотрудник Моссада и убежденный сторонник христианской концепции, которой руководствовался Израиль в Ливане, провел переговоры с представителями ливанского правительства. Переговоры потребовали более тридцати пяти заседаний и участия американцев высокого уровня, включая десятидневный "шаттл" Джорджа Шульца. 17 мая 1983 года Израиль и Ливан подписали соглашение, которое официально прекращало состояние войны и признавало международную границу между ними нерушимой. Стороны обязались не допускать использования территории одной страны для террористической деятельности против другой страны. Израиль должен был отвести свои войска на расстояние от сорока до сорока пяти километров от международной границы в район, определенный как "зона безопасности". Территория к северу от зоны безопасности должна была находиться под контролем Временных сил ООН в Ливане. Соглашение также подтверждало, что ополчение майора Саада Хаддада будет признано в качестве ливанских "вспомогательных сил" и получит соответствующий статус в соответствии с ливанским законодательством. Соглашение имело один недостаток: его выполнение было обусловлено выводом Сирией своих войск из Ливана, а Сирия этого не сделала.

Летом 1983 г. было принято решение о поэтапном выводе израильских войск из Ливана, не дожидаясь одновременного вывода войск Сирией или выполнения ливанцами соглашения от 17 мая. Как только Израиль начал выводить войска в одностороннем порядке и без всяких условий, дипломатическая концепция, лежащая в основе соглашения, отпала. Моше Леви, новый начальник генштаба, не был заинтересован в политических разборках, которые были неотъемлемой частью войны в Ливане. Он хотел сократить численность армии, развернутой в Ливане, и передислоцировать свои войска так, чтобы уменьшить потери. Он и Аренс убедили кабинет министров согласиться на отвод израильских войск из пригородов Бейрута на более удобную для обороны линию вдоль реки Авали. Отвод войск дважды откладывался по просьбе американцев, которые хотели дать христианам возможность укрепить свои позиции. Но в августе израильские войска начали отвод войск с гор Шуф. Этот шаг не отразился негативно на их безопасности. Но он имел два серьезных последствия для Ливана. Во-первых, он позволил Сирии восстановить контроль над трассой Бейрут-Дамаск и вновь установить контроль над ливанской столицей. Во-вторых, это спровоцировало новый виток в извечной борьбе за гегемонию в Шуфе между друзами и христианскими ополченцами. Друзы легко одержали верх и принялись грабить и уничтожать целые христианские деревни, превращая тысячи их жителей в беженцев. Отступающие израильтяне оказались под перекрестным огнем. Даже шииты, которые сначала приветствовали приход Израиля в Ливан из-за напряженности в отношениях с палестинцами, теперь направили всю свою ярость против израильских оккупационных сил и против христиан. Межобщинная борьба в Ливане не была чем-то новым, но теперь у всех общин появился общий враг - Израиль.

Более того, война в Ливане оказала крайне негативное влияние на восприятие Израиля арабскими странами. Выполнив свое обязательство по выводу войск с Синайского полуострова, Израиль завоевал большой авторитет в Египте и определенное доверие в остальном арабском мире. Египет мог высоко держать голову и показать скептикам, что мир с Израилем приносит ощутимые выгоды. Вторгнувшись в Ливан, Израиль лишился всех этих заслуг и поставил Египет в крайне неудобное положение. Массивные силы, введенные Израилем в Ливан, масштаб причиненных им страданий, осада Бейрута и резня в Сабре и Шатиле ошеломили весь арабский мир, и прежде всего египтян. Египтяне были убеждены, что целью Израиля является силовое навязывание Ливану сепаратного мира. И хотя они были заинтересованы в том, чтобы другие арабские страны пошли по их стопам и заключили мир с Израилем, они категорически отвергали те средства, которые Израиль использовал для достижения этой цели. Египтяне не отказались от мирного договора с Израилем, но отозвали своего посла из Тель-Авива, заморозили процесс нормализации отношений и укрылись в условиях, которые государственный министр Бутрос Бутрос-Гали первым назвал "холодным миром".

 

Конец "эпохи начала

28 августа 1983 г. Менахем Бегин объявил своему кабинету о намерении уйти в отставку с поста премьер-министра и оставить политическую жизнь. Кабинет был совершенно не готов к такому заявлению, и некоторые из его коллег пытались отговорить его, но безуспешно. Единственная причина, которую Бегин назвал кабинету в обоснование своего решения, была личной: "Я больше не могу". В течение нескольких недель Бегин выглядел все более исхудавшим, замкнутым и почти вялым. Ходили слухи о его плохом самочувствии и низкой работоспособности. Но его помощники делали все возможное, чтобы скрыть от общественности всю степень его физического и психологического истощения. В тот вечер у резиденции премьер-министра собрались сотни людей. Среди них были и правые, призывавшие его не останавливаться на достигнутом, и сторонники организации Peace Now, поздравлявшие его с мужественным решением.

После отставки Бегин стал затворником. Он удалился в свой дом, сломленный телом и духом. Причина его отставки так и осталась загадкой, поскольку сам он никогда не объяснял, почему не может больше продолжать работу. Психологически он всегда был склонен колебаться от приподнятого настроения до глубокой депрессии, а смерть жены Ализы в сентябре 1982 г. повергла его в глубокую депрессию. В политической плоскости война в Ливане была, пожалуй, главной причиной его разочарования и отчаяния. Война, о