Железная стена. Израиль и арабский мир - Avi Shlaim
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Любая претензия на стратегию достижения всеобъемлющего мира с арабским миром, которую Бегин, возможно, вынашивал до июня 1982 г., была окончательно и бесповоротно разрушена вторжением в Ливан. Война в Ливане была призвана закрепить за Израилем контроль над Иудеей и Самарией. Это не было декларированной целью войны, но это была идеологическая концепция, лежащая в ее основе. Все предыдущие войны Израиля, за исключением Суэцкой, были войнами без выбора, войнами, которые были навязаны Израилю арабами. Даже Суэцкая война пользовалась полным национальным консенсусом, поскольку рассматривалась как законный ответ на арабскую провокацию, была короткой и не сопровождалась большими потерями. Война же в Ливане, по собственному признанию Бегина, была "войной по выбору". Война не была навязана Израилю его арабскими врагами. На тропу войны его лидеры встали сознательно, стремясь к власти и получению весьма спорных политических выгод. Таким образом, большая часть заслуг Бегина по заключению мира с Египтом в первый срок его правления была сведена на нет непродуманной и неудачной войной, за которую он отвечал во второй срок.
Премьерство Бегина представляет собой интересную иллюстрацию того, что студенты, изучающие международные отношения, иногда называют дилеммой безопасности. В отсутствие мирового правительства отдельные государства стремятся приобрести все большую власть, чтобы избежать воздействия чужой силы. Однако стремление к абсолютной безопасности приводит к саморазрушению, поскольку порождает неуверенность противников и побуждает их прибегать к контрмерам, которые они рассматривают как самооборону. В результате возникает порочный круг накопления силы и отсутствия безопасности. В случае с Бегиным травма Холокоста породила страстное желание обеспечить абсолютную безопасность еврейского народа, но в то же время ослепила его в отношении тех страхов и тревог, которые его собственные действия породили среди арабских соседей Израиля. Вторгнувшись в Ливан в 1982 г., Бегин думал, что он переломит ситуацию, раз и навсегда победит всех врагов Израиля и добьется полной безопасности для своего народа. Но в замкнутом круге нет углов.
Глава 11. Политический паралич (1984-1988)
На фоне амброзии в ливанской трясине и стремительно усугубляющегося экономического кризиса проходили всеобщие выборы 23 июля 1984 года. В этих условиях, когда инфляция достигала 400%, ожидалось, что победу одержит лейбористский блок, но на деле результат оказался скорее ничейным. Перес под руководством Шимона Переса получил в Кнессете с 47 до 44 мест, а Ликуд под руководством Ицхака Шамира - с 48 до 41 места. Попытки Переса создать узкую коалицию не увенчались успехом, поскольку религиозные партии отдали предпочтение Ликуду. Поэтому он с некоторой неохотой принял альтернативу - создание большой коалиции, включающей Ликуд. Новое правительство было названо правительством национального единства, но это было неверное название, поскольку обе партии разделяла огромная идеологическая пропасть: Ликуд по-прежнему твердо стоял на страже целостности родины, а Блок был намерен искать территориальный компромисс.
Если правительства национального единства существовали и ранее в истории Израиля, то соглашение о ротации, разработанное Пересом и Шамиром, было совершенно новым и даже странным. Первые двадцать пять месяцев существования правительства Перес должен был занимать пост премьер-министра, а Шамир - заместителя премьер-министра и министра иностранных дел; в течение остальных двадцати пяти месяцев они должны были меняться местами. Ицхак Рабин должен был занимать пост министра обороны в течение всех двух половин срока существования правительства. 13 сентября, после длительных переговоров и торга, Перес представил Кнессету новый состав правительства. Помимо "Альянса" и "Ликуда", в правительство вошли Национально-религиозная партия, "Шинуй", ШАС, "Мораша" и "Агудат Исраэль". В состав правительства входили двадцать пять министров, шесть из которых были министрами без портфеля. В состав кабинета входили один бывший президент, три бывших премьер-министра, четыре бывших министра обороны и три бывших начальника штаба.
Силы двух основных партий были примерно равны. Мапам покинула "Согласие" и перешла в оппозицию, а Эзер Вейцман, баллотировавшийся по независимой программе и получивший три места, в итоге решил присоединиться к "Согласию". В целом правительство поддержали 97 депутатов Кнессета. Был сформирован внутренний кабинет, состоящий из пяти членов от "Альянса" и пяти членов от "Ликуда". Малые партии не были представлены. К внутреннему кабинету перешли полномочия, ранее принадлежавшие министерскому комитету обороны, и он должен был принимать все основные решения. Для принятия решения или рекомендации кабинету требовалось большинство голосов. На практике это означало, что каждая партия имела право вето на политические предложения другой партии. А поскольку между двумя партиями существовали глубокие разногласия по поводу отношения к арабам и мирному процессу, это был рецепт политического паралича.
Основные положения программы правительства состояли из тридцати трех пунктов. На внешнеполитическом фронте основными пунктами были: вывод ЦАХАЛа из Ливана при обеспечении безопасности северных поселений; укрепление мира с Египтом; продолжение Кэмп-Дэвидского мирного процесса; призыв к Иордании начать мирные переговоры; отказ от создания палестинского государства на Западном берегу и от переговоров с ООП; отказ от аннексии Западного берега в период существования правительства; создание пяти-шести новых еврейских поселений на Западном берегу в течение года и большего числа поселений в более поздние сроки; сохранение единого Иерусалима под исключительным израильским суверенитетом со свободным доступом к его святым местам для представителей всех конфессий. Эти базовые принципы представляли собой наименьший общий знаменатель для всех участников коалиции. Две основные партии обладали правом вето в отношении конкретных политических предложений, даже если они соответствовали базовым установкам.
Странная парочка
Перес и Шамир родились в Польше, но по темпераменту, стилю и отношению к арабам они были совершенно разными. Перес был гибким и открытым, Шамир - жестким и догматичным. Перес был технократом, во многом опиравшимся на рекомендации ученых и экспертов, Шамир - идеологом, чья приверженность идее постоянного удержания всей Земли Израиля была непоколебима. Перес чутко реагировал на малейшие признаки изменения отношения арабов к Израилю; Шамир считал, что любое изменение в отношении арабов
