Наследники Великой Королевы - Томас Костейн

Шлюп оказался небольшим, но довольно прочным судном и очень удобным в управлении. Я провел на нем два дня, утюжа прибрежные воды и направляя свою волшебную трубу на всякое судно, появлявшееся на горизонте. Я по десять раз на дню благословлял голландца, сделавшего это замечательное изобретение, благодаря ему я мог рассмотреть на расстоянии любое судно, не приближаясь к нему. Вечера я проводил в доме Эмоса Старкла, слушая его захватывающие истории и обширные цитаты из классиков.

«Королеву Бесс» я увидел на утро третьего дня. Я узнал корабль сразу же как только увидал в свою волшебную трубку ее паруса на горизонте. Вскоре я уже не сомневался, что это судно Джона. Я испытывал чувство огромного облегчения, ибо теперь я мог надеяться спасти Джона от смертельной опасности и вместе с ним вовремя прибыть в Брест.

Преодолевая мощные валы волн, мы приблизились к «Королеве». Мой первый сигнал на судне не заметили и нашему шкиперу пришлось приблизиться к огромному кораблю еще ближе, и я вновь повторил сигнал. Наконец я услышал голос помощника капитана Гарда, выкрикивавшего команды с полуюта. Гигантский корабль замедлил ход, а потом лег в дрейф.

Гард узнал меня, так как я услышал его голос.

— Бросьте меня на съедение акулам, если это не Близ!

Мне бросили линь, и я сумел взобраться на борт, правда, при этом вымок по пояс. Это лишний раз меня убедило в том, что из меня никогда не получится настоящего моряка. У поручней собралась целая толпа, и когда я ступил на палубу, меня встретил целый хор радостных приветствий.

Мне оказали сердечный прием. С самого рассвета команда не спускала глаз с холмистой линии родных берегов, и мое появление, насколько я понимал, воспринималось как свидетельство того, что на берегу все в порядке. Во всяком случае они радостно хлопали меня по плечу как будто я привез им долгожданные приятные вести. Некоторые даже пустились в пляс. Я удивленно оглядывался по сторонам: многие лица были мне незнакомы.

Я тоже испытал радостный подъем. Тень виселицы, которая висела надо мной с момента прибытия в Англию, наконец-то исчезла. Я был свободен. Впереди маячила перспектива новой интересной жизни на Востоке. Я испытывал такое счастье, что тоже готов был пуститься в пляс. В эти минуты я забыл обо всем. Лишь одно небольшое обстоятельство огорчало меня — я сожалел, что должен был оставить волшебную голландскую трубку на шлюпе прежде чем подняться на «Королеву Бесс».

«Пьянчуга», лицо которого почернело от загара, одним из первых пожал мне руку.

— Мы гордимся тобой, дружище, — пробасил он, — слышали про тебя. Как ты заливал про нас самой королеве!

Выглянувший из камбуза кок закричал.

— Привет, парень. Может отведешь нас всех во дворец? Больно хочется встретиться со старушкой-королевой.

— Она вовсе не старушка. Она молода и хороша собой.

— Тем более! Так охота увидеть хорошенькую мордашку!

— Погуляешь с нами по Лондону, приятель? — предложил Пьянчуга. — Вот если бы Клим и Щеголь тоже могли пойти! Наберем девчонок, зальемся элем, будем гулять во всю, и старый король махнет нам ручкой из окошка.

— А в карманах у нас будет звенеть испанское золото! — выкрикнул кто-то. Какой-то матрос, висевший на вантах, запел песенку про «звонкое испанское золото в английских карманах». Вся команда дружно подхватила. Они прогорланили уже три куплета, но тут на палубе появился Джон Уорд. Он бегом спустился по трапу и бросился пожимать мне руку.

— Роджер, дружище! Счастлив видеть тебя! — Белые перья на шляпе колыхались в такт его энергичным движениям.

Я не без смущения заметил, что одет он был как жених, собравшийся на свадебное торжество. На нем был камзол из белого бархата и того же цвета трико, отделанное золотым шитьем. На башмаках его были вытеснены белые тюдоровские розы. Я с тоской размышлял о том, как сообщить Джону дурные новости.

— Ах ты щеголь этакий, отрастил себе бородку! — воскликнул Джон. — Я так и думал, что ты узнаешь о нашем прибытии. Как дела на берегу?

Я колебался.

— Боюсь, капитан Уорд, мне придется разочаровать вас. Дело в том, что вам не следует высаживаться.

Улыбка исчезла с его лица.

— Не следует? — переспросил он. — Что ты хочешь этим сказать, Роджер?

— Я приехал сюда, чтобы предупредить вас. — Внезапно я осознал, что на корабле воцарилось полное молчание. Матросы приблизились к нам поближе, стараясь услышать наш разговор. Лица их приняли угрюмое выражение.

— Неделю назад в Уоппинг Стэрз повешено девятнадцать человек, — продолжил я, — я тоже был бы среди них, если бы меня сумели схватить.

Джон подался вперед и схватил меня за плечи. Глаза его сузились.

— Девятнадцать! Это были наши люди? Они с кораблей, которые вернулись в Англию перед нами? — Я кивнул с несчастным видом.

— Четыре капитана. Хэлси…

— Хэлси? — вскричал Джон. — Хэлси повешен? В это невозможно поверить. Ведь он один из лучших бойцов в Англии. — Джон помолчал. — Кто еще? Во имя Господа, кто еще?

— Хэррис, Локгкасл и Дженнингс.

Руки Джона бессильно опустились. Он подошел к поручням и молча стоял там несколько минут. Когда он снова повернулся ко мне, лицо его было сурово, губы плотно сжаты.

— Мачери приложил к этому руку? — спросил он.

— Да, но он больше не причинит нам неприятностей. Я убил его на дуэли в утро казни.

Он недоверчиво посмотрел на меня.

— Ты убил Мачери на дуэли? Мне хотелось бы в это верить, но…

Команда снова зашевелилась. Весть о казни потрясла всех, но новость о смерти Мачери явно всех приободрила.

— Я брал уроки у мастера фехтования и он обучил меня особому приему, — объяснил я, — мне удалось провести его, и все было кончено. Мы дрались на одной из лужаек близ Эпплби Корт.

Джон взял меня под руку и повел к трапу, ведущему на полуют.

— Роджер, — сказал он, — теперь мне ясно, что они расставили для меня западню. Два месяца назад я получил послание, в котором подтверждалось, что прежнее предложение остается в силе — я могу вернуться домой и поступить на службу в королевский флот. Письмо было подписано не лордом Ноттингемом, но… не буду называть сейчас никаких имен. Оно носило достаточно официальный характер, а человеку, передавшему его, я доверял. Несколько капитанов получили уведомление о том, что могут рассчитывать на прощение и уже отправились домой. Я решил на этот раз принять предложение. После преподнесенного нами урока испанцы в Средиземном море вели себя тише воды, ниже травы. Английские суда могли плавить там без опаски. Мы выполнили то, что нам надлежало,

— Уверен, за этим тоже стоял Мачери.

— Доказательств нет, но думаю, ты прав. Я вел себя как глупец, поверив в возможность прощения. Ты снова спас меня.