Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку - Филип Фармер

— Слушай, выкини его отсюда, — попросила Филлис.

— Нет… он нам может пригодиться. Или хотя бы часть его. До его появления здесь мы сидели в этом цилиндре, как в западне, и не могли свободно передвигаться. А теперь вот посмотрите-ка! — Он заставил обоих выбраться из петель и, просунув тело демона в петлю Филлис, надежно закрепил его там. — Вылезайте наружу и соберите манны столько, сколько можете унести. Мы не будем расходовать наши запасы, оставим их на потом. Мне нужна манна, чтобы убрать с ее помощью грязь, которую я собираюсь здесь развести.

Джек осмотрел тело. Демон был почти одного с ним роста, который, если не подводила память, составлял около шести футов. Тело походило на человеческое, если не считать бородавчатых гениталий чудовищных размеров. Многие демоны имели их, похоже, только для того, чтобы оскорблять людей своим непристойным видом. Кожа была аспидного цвета; длинные острые ногти стоило скорее назвать когтями. Кожистые крылья, как у летучей мыши, росли из лопаток и являлись в этом мире, как отметил Кулл, совершенно бесполезными придатками, когда существовала сила тяжести. Лицо демона вполне сошло бы за человеческое, если бы не клыки, как у тигра, и не нос, плоский и бесформенный, с вывороченными ноздрями. Уши походили на волчьи; лысую голову от лба до затылка увенчивал костный гребень.

Кулл взглянул на Филлис и Федора. Те с опаской пробирались к манне, мокрыми спагеттиобразными сосульками льнувшей к веткам каменного дерева. К тому времени как они вернутся, часть работы должна быть сделана.

Кулл потрогал пальцем лезвие ножа. Острое. Но стоило лишь приступить к делу, и оно быстро затупится. Значит, сначала придется сделать самое важное, иначе вряд ли удастся довести задуманное до конца.

Кожа на крыльях резалась довольно легко — вскоре Кулл отделил ее от спины. Но соединение костей крыльев с лопатками — совсем другое дело. К тому же мышцы спины, которые, судя по всему, приводили крылья в движение, оказались очень твердыми, гораздо тверже, чем у человека. Разрезав крылья, Джек обнаружил, что кости из лопаточного сустава придется выламывать. И нож был его единственным инструментом.

— Идите сюда! — позвал он Федора и Филлис.

Те медленно потащились обратно в цилиндр и, забравшись внутрь, уставились на искромсанные останки.

— Если уж эти крылья держали его, то меня и подавно удержат, — сказал Кулл. — Встаньте там и держите его с обеих сторон. Да покрепче, чтоб не шелохнулся, а я займусь костями.

Несмотря на распоряжение, Филлис не могла заставить себя прикоснуться к трупу. И только после того как Кулл грубо обозвал ее и пригрозил выбросить из цилиндра, решилась. Вместе с Федором она изо всех сил вцепилась в тело, а Кулл ухватился за правое крыло и принялся выламывать его из сустава. Через несколько минут он остановился и попытался отдышаться. Тело его, измазанное в крови, покрылось потом. Кстати, о поте. Не стекая вниз из-за отсутствия силы тяжести, он не попадал в глаза, а собирался в капельки по всему телу. Время от времени Кулл проводил по лицу ладонью, собирал пот и вытряхивал из цилиндра.

— Оботрите меня манной, — тяжело дыша, попросил он. — Она впитает кровь и пот. А потом выбросьте. Меня обязательно надо очистить, иначе я развоняюсь, как скотобойня.

Его вытерли, и он снова принялся за работу, на сей раз пытаясь сломать кость несколькими дюймами выше сустава, где она была тоньше. Раздался треск, и кость надломилась. Джек принялся пилить по надлому, но делал это весьма неохотно, поскольку боялся затупить нож. Кость поддавалась плохо. В воздухе повисло облако мельчайших костяных частичек, которое то и дело приходилось отгонять. Наглотавшись этой пыли, Федор вдруг расчихался прямо в лицо Куллу. Тот тоже чихнул, выругался и велел Федору впредь отворачиваться.

Посчитав наконец, что кость достаточно ослабла, он прекратил пилить и стал раскачивать ее взад и вперед, пока та наконец не выскочила из сустава.

Еще через пятнадцать минут Кулл сломал кость левого крыла. Но при этом совершенно выбился из сил. Его снова пришлось обтирать.

— Вообще-то я намеревался полностью расчленить его, — проговорил Кулл. — Из ног можно сделать копья: выдернуть клыки и как острие насадить на бедренные кости. Вот вам и оружие. Правда, не очень хорошее, но лучше такое, чем ничего.

— Но у тебя уже есть крылья, — заметила Филлис. — Разве этого недостаточно? Давай выкинем демона отсюда.

Удивительно, но Федор изъявил желание продолжать.

— Раз уж начали, надо довести дело до конца, — сказал он. — Я сменю вас. Сначала клыки.

Кулл охотно отдал ему нож и стал смотреть, как Федор кромсает десны чудища. Обнажив корни, Федор расшатал клыки и принялся выковыривать их, задыхаясь от усталости и напряжения. Наконец на его ладонь легли два длинных, острых и слегка изогнутых клыка.

«Я больше не выдержу», — пробормотала Филлис и, покинув свой пост, направилась в центр туннеля. Там она повернулась к мужчинам спиной и легла, распластавшись в воздухе и прикрыв рукой глаза.

Кулл посмотрел ей вслед.

— Бог знает что такое! Я капитан этого корабля… — заворчал он.

— Все верно, все верно, мой друг, — подхватил Федор. — по капитану положено заботиться о здоровье и благополучии экипажа. А Филлис, если можно так выразиться, укачало.

— Полагаю, не стоит винить ее в этом. — Кулл сощурился. — А ты, случаем, не ехидничаешь, а?

— Нет-нет, Боже упаси! — возразил Федор, замотав головой. — С какой стати мне насмехаться над вами?

— Возможно, я несколько погорячился, сравнивая себя с капитаном корабля, — произнес Кулл. — Хорош корабль! Открытый с обоих концов цилиндр, дрейфующий в воздухе без руля и парусов! Хорош экипаж! Полусумасшедший обожатель Христа, пародия на мужчину, и фригидная, слабая на живот, бесхребетная карьеристка! А еще лицемер, такой же карьерист, как блудливая Филлис! Лизоблюд, одним словом.

Федор поднял кустистые брови:

— А, так, значит, вы знаете свои недостатки? Вот это уже лучше! Вы признаетесь в них себе и другим. Вы сделали шаг вперед, мой друг. Огромный, гигантский шаг. Одним шагом ближе, мой друг…

— Ближе к чему? — Кулл сердито уставился на Федора. — К смерти? Так я это и сам знаю! И что с того? Разве я узнал, почему я здесь и что такое «здесь»? Черта с два! Или куда я иду, если существует нечто, называемое жизнью после смерти?

— Но ведь вы знаете, знаете ведь, — резко ответил Федор. — Вы жили на Земле и умерли. Вы сомневались, что будете жить после смерти. Однако вы здесь! Разве вы на себе не убедились, что это великий замысел? А вы — часть его, пусть даже всего лишь маленький винтик. Бессмертный винтик!