Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку - Филип Фармер

— Да лучше бы я умер, чем жить так, как я жил здесь, — проговорил Кулл.

— Нет, не лучше. Совсем не лучше. Разве здесь хуже, чем на Земле? По-моему, нет! И мы всегда можем надеяться. Надеяться!

— На что? Тебе так же не удается найти здесь ответы на свои вопросы, как и на Земле. — Он замолчал.

Федор почесал лысую голову и, искоса взглянув на Кулла, отвернулся.

— Давай-ка теперь вырежем эту бедренную кость, — предложил Кулл.

На это занятие ушел еще один час, Потом они содрали с костей мясо и выбросили его из цилиндра. Правда, внутри еще оставались мелкие кусочки плоти, которые вместе с каплями крови кружились вокруг путешественников, словно рой мух, но неожиданно налетевший ветерок выдул из трубы и их.

Кулл прекратил скрести по голой кости и выглянул наружу. Но ничего, кроме плавающих обломков всеобщей катастрофы, не увидел: каменные деревья, вдали огромное здание, клубок манны, мужские и женские трупы и части тел. И все это вращалось, вращалось.

Но что же ветер? Ветерок был, конечно, так себе, но и такой он пришелся весьма кстати. Он высушил пот, очистил цилиндр от угле кислого газа, который в противном случае скопился бы здесь в изрядном количестве. Сейчас, когда ветер напомнил о себе, Джеку показалось странным, что раньше его не было. Очевидно, движение цилиндра вызывало перемещение воздушных слоев. Пусть совсем незаметный, но ветерок был. Иначе углекислый газ, который люди выдыхали, давно задушил бы их.

Однако раньше движение воздуха не было ощутимо. А теперь было. Но почему оно стало сильнее? Не исключено, что где-то в атмосфере наблюдается перепад температуры.

Ну конечно! Ведь и прежде ветер дул именно поэтому. Только сейчас тонкая поверхность сферы оголена и воздух граничит непосредственно с ней, а не с толстым слоем камня и земли. Следовательно, теплый, насыщенный влагой воздух при соприкосновении с ледяной стеной (ведь снаружи царит космический холод), вероятно, оставляет на ней водяной пар. И на внутренней части сферы образуется лед, а в соседствующем с ним воздухе — область высокого давления.

Кулл не был уверен в своих метеорологических познаниях. Станут ли ветры, вызванные более холодным воздухом высокого давления, дуть к центру сферы и таким образом подталкивать дрейфующие предметы к солнцу? Или, может, более теплый воздух начнет расширяться, заполняя объем, высвобождаемый конденсирующимся холодным воздухом, и таким образом заставит дрейфующие предметы двигаться к стене?

Кулл снова принялся за работу. Вместе двое мужчин отделили бедренные кости от таза и коленей. Теперь у них имелись две бедренные кости, из которых можно было сделать дубинки, а также большие и малые берцовые кости. Их еще предстояло отскрести дочиста, но эту задачу сейчас никто брать на себя не хотел.

— Ладно, — произнес Кулл. — Филлис хочет, чтобы мы выбросили эту мертвечину вон. Вот этим давай и займемся.

Не дожидаясь, пока Федор придет на помощь, он высвободил тело из петли, подтащил к отверстию и, уцепившись ногами за ветку каменного дерева, с силой вытолкнул вон. Труп завертелся в воздухе волчком и стал удаляться от цилиндра. По пути он едва не зацепился за ветвь дерева, однако все же не застрял и через несколько минут уменьшился до размеров куклы.

— Скверно, что мне пришлось убить его, — произнес Кулл.

— Почему? — быстро спросил Федор и насторожился. Мышцы его шеи напряглись, и голова затряслась.

— Не расстраивайся ты так, раз не знаешь, в чем дело. Имей немного терпения. Прежде чем трястись, дай мне сначала высказаться. Я предпочел бы взять его в плен, но, к сожалению, не имел такой возможности. Но уж следующего демона, который попадется нам в руки — если попадется, — мы возьмем живым. И заставим его сказать правду, даже если придется выдирать ее у него из мозгов — в буквальном смысле.

— Вы думаете, они знают правду? — спросил Федор.

— Если не знают, то умрут, пытаясь рассказать ее нам.

Они обтерлись, как могли, манной и выбросили наружу запачканные волокна. Кулл занялся оторванными крыльями. Обмотав щиколотку проводом и укрепив другой его конец внутри цилиндра, он подошел к отверстию и встал на каменное дерево. Потом осторожно, чтобы не обронить свою ношу, примерил одно крыло.

— Как раз впору, — сказал он Федору. — Вот здесь, рядом с костями, надо проделать дырки, продеть в них провод с петлями, куда можно будет просунуть руки. Нижние концы крыльев придется примотать шнуром к бедрам. Но нам надо что-то придумать, чтобы крылья не складывались в суставах. — Минуту он молчал, рассеянно вглядываясь в бездну, и наконец сказал: — Нужно расщепить малые берцовые кости. Расправим крылья, укрепим костяные штыри и свяжем их шнуром с костью. Тогда крылья складываться не будут.

С этими словами он вернулся в цилиндр и принялся нарезать провод на куски.

Расщеплять кости оказалось труднее, чем он думал. Отчаянно ругаясь, он упорно орудовал кремневым ножом и в конце концов выполнил свою задачу. Затем обстругал все четыре куска кости, подкоротил и закруглил на концах. И вот наконец штыри были готовы. Джек снова вылез из цилиндра и вернулся только тогда, когда все закончил.

Филлис и Федор, похоже, встревожились.

— Если ты не сможешь полететь, — проговорила Филлис, — мы тебя потеряем. И больше никогда тебя не увидим.

— Да ты никак и вправду заботишься обо мне? — усмехнулся Кулл. — Или беспокоишься, что потеряешь кормильца и защитника?

Филлис пожала плечами. Глядя на нее, Кулл силился понять, отчего был душу готов продать, лишь бы залучить ее к себе в постель.

Он пристроил крылья на ветке, влез в цилиндр и скользнул в петлю.

— Я слишком вымотался, чтобы устраивать тренировочный полет, — сказал он. — Я должен немного поспать. А вы по очереди караульте. Думаю, нам вовсе ни к чему, чтобы какой-нибудь бродячий демон снова застал нас врасплох.

Он закрыл глаза и тут же заснул.

Проснувшись, Кулл увидел обоих своих спутников на ветке, где они сидели, привязавшись проводом и свесив ноги в бездну. Надо полагать, оба, пусть не до конца, но преодолели страх перед пусто той.

Увидев, что Джек повернул голову, Филлис улыбнулась:

— Доброе утро! Чувствуем себя лучше?

— Мне снилась Земля, — отозвался он. — Будто я уснул на Земле и видел сон. Сон во сне. Старый сон. Из тех, знаете, что рано или поздно приходят к каждому, иногда даже слишком часто. Мне снилось, будто я умею летать — не на крыльях, а так: просто машу руками, и все. Это было чудесно. Я никогда не чувствовал себя так свободно, так восхитительно. Так… сверхъестественно.