Плач - Кристофер Сэнсом

Открылась другая дверь, и вошла Изабель – как обычно, в красивом наряде. За ней следовала высокая фигура Винсента Дирика в черной робе. Он выглядел смущенным.

Эдвард уставился на сестру долгим неизъяснимым взглядом. Изабель же, которая только что держалась по обыкновению надменно, как будто немного оробела при виде всех этих высоких лиц. Она быстро взглянула на брата, который только окаменело взирал на нее.

Миссис Слэннинг присела в реверансе, Дирик поклонился и, выпрямившись, посмотрел на собравшихся за столом через щелочки испуганных прищуренных глаз – он что-то прикидывал про себя.

Хартфорд категорично заявил:

– Не принято приводить людей в Тайный совет с адвокатом.

Пэджет твердо ответил:

– Двое из обвиняемых сами адвокаты. В данных обстоятельствах разумно позволить свидетельнице иметь своего законного представителя.

Я посмотрел на государственного секретаря, королевского Мастера Интриг. Было по-прежнему невозможно определить, на чьей он стороне. Но кто-то просчитался, думая, что Винсент Дирик поможет Изабель. Он пришел сюда явно не по своей воле: этот человек был не из тех, кто охотно предстает перед такой могущественной компанией с кипой всякого вздора.

Уильям Пэджет обратился к нему:

– Мы обсуждали переписку. У вас есть копии?

– Есть. И миссис Слэннинг знает ее наизусть, – ответил Винсент. Это я вполне мог себе представить.

Государственный секретарь хмыкнул и посмотрел на Изабель:

– Вы утверждаете, что эти трое сговорились, чтобы обхитрить вас, и их мотивом было то, что они еретики?

Слэннинг повернулась к Дирику.

– Вы должны отвечать сами, миссис, – тихо сказал тот.

Женщина сглотнула и заговорила – сначала неуверенно, но потом все бойчее:

– Мастер Коулсвин и мой брат ходят в одну и ту же церковь, где священник – известный радикал. Коулсвин и мастер Шардлейк вместе ужинали, и однажды я услышала, что после этого они говорили ересь. И мастер Шардлейк выбрал эксперта, чтобы тот посмотрел на мою картину и провалил мой иск. – Теперь Изабель уже вовсю тараторила, и я подумал: неужели она сама верит тому, что говорит? Я знал по опыту, как люди искажают факты, подгоняя их под то, во что хотят верить, но Совет был слишком опасным местом для такого. А она продолжала: – Эдвард готов на все, чтобы навредить мне, он порочен, порочен…

– Не более, чем ты, – тихо проговорил ее брат.

Пэджет пристально посмотрел на него.

– Что вы хотели этим сказать?

Тут вмешался Филип:

– Только то, что конфликт между моим клиентом и его сестрой уходит корнями в события, которые имели место в их детстве.

На лице миссис Слэннинг отразился страх: она поняла, что Коулсвин только что косвенно намекнул на то, что они с Эдвардом совершили полвека назад и что теперь он может сослаться на это при всех. Ее лицо побледнело, и сморщенная кожа на нем словно обвисла. Изабель охватил ужас.

– А тот эксперт? – Пэджет взглянул на Дирика.

– Его зовут мастер Саймон Адам, он специалист в строительстве домов, – рассказал Винсент. – Моя клиентка говорит, что ходят слухи, будто бы он сочувствует радикалам.

– Не просто слухи, – дерзко возразила женщина. – Одна моя подруга говорила мне, что ее служанка знает его семью…

– Это сплетни из третьих рук, – категорически заявил я.

Миссис Слэннинг обернулась к Дирику за поддержкой, но тот молчал. Эдвард Сеймур подал голос:

– Это мастер Шардлейк посоветовал вам взять в эксперты мастера Адама?

Изабель поколебалась, а потом с явной неохотой ответила:

– Нет. Но я попросила у него список экспертов. Этот человек был первым в списке. Я уверена, он написал его первым, чтобы я выбрала его.

– Миссис Слэннинг настояла, чтобы я дал ей список экспертов, и выбрала мастера Адама вопреки моему совету, – заявил я. Неужели ее память до такой степени могла исказить то, что было на самом деле? Взглянув на Изабель, я понял, что вполне могла.

И тогда Уильям Парр, граф Эссекский, совершил то, что совершенно изменило отношение к допросу. Он рассмеялся.

– Здравый выбор, – сказал он. – Никого и не могло быть до Адама, учитывая начальные буквы его фамилии.

Хартфорд и Рич тоже рассмеялись, и унылая улыбка даже коснулась уголка губ Пэджета. Лицо Изабель побелело как мел. Однако Гардинер ударил кулаком по столу.

– Это не повод для веселья! Какую ересь говорили эти трое?

Филип ясно и спокойно сказал:

– Милорд, не было никакой ереси. Слова, на которые миссис Слэннинг ссылается в письме, произнес не мастер Шардлейк. Их сказал я, прощаясь с ним у дверей.

Я с благодарностью посмотрел на своего коллегу.

– И я ни слова не произнес о реальном присутствии, не говоря уже об отрицании его, – добавил Коулсвин.

– Ну, мадам? Это верно? – резко спросил Эдвард Сеймур.

Изабель поистине растерялась.

– Я думала… Я думала, что это Шардлейк говорил про Библию, но это мог быть и мастер Коулсвин. Да, да, думаю, так и было. – На секунду она смутилась, но быстро оправилась: – В любом случае это были те самые слова.

– Про мессу? – спросил Пэджет.

– Я… Я думала, что они говорили это. Я уверена, что я думала… – Женщина покраснела и повернулась к Дирику, но тот безучастно сказал:

– Там были вы, мадам, меня там не было.

Изабель посмотрела на него беспомощно – наверное, впервые в жизни – и задрожала. Известно, подумал я, что Винсент берет любых клиентов, и чем агрессивнее, тем лучше, но миссис Слэннинг оказалась слишком непредсказуемой даже для него.

Тут Рич проговорил высокомерным тоном:

– Эта женщина только отнимает у нас время.

Гардинер снова сердито посмотрел на него и обратился к Филипу:

– Но вы говорили те слова, что вера приходит только через изучение Библии и молитву?

– Да. Но это не ересь.

Уже не сдерживаясь, епископ проревел:

– Всем известно, что король не любит эти бесконечные разговоры о религии! Как он сказал в своей речи перед Парламентом в прошлое Рождество, хотя слово Божие и позволено произносить по-английски, оно должно использоваться, чтобы воодушевлять совесть людей.

– Именно это мы с мастером Шардлейком и делали – воодушевляли нашу совесть. – Филип посмотрел на Изабель. – Это скорее миссис Слэннинг легкомысленно обращается со словом Божьим, чтобы использовать его в личных ссорах.

Он хорошо сказал, и после его слов последовало молчание. Потом Ризли повернулся к нему:

– Вы клянетесь, что никто из вас не отрицал реального присутствия при вашей встрече?

– Мы не отрицали, – ответил я.

– И я не отрицал, – сказал Филип.

Пэджет посмотрел на беспомощную Изабель.

– Что вы делали у дома мастера Коулсвина в тот вечер, миссис Слэннинг? Вас не было на ужине?