Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого - Василий Головачев

Лам-ка не мог оставить здесь бомбу, пришла успокаивающая мысль. Здесь спала мама, это для нее подарок. Странно, что она его не взяла с собой. Забыла? Или Лам-ка положил его уже потом, после отлета мамы на Землю?

Игнат погладил внутреннюю поверхность ящика, холодную, шелковистую, металлическую на вид, протянул руку к живущему в самом себе клубочку пламени. Почувствовал тепло. Но пламя не было жгучим, и на его жест не отреагировало. Система колец, не соединенная ничем, надежно оберегала его от внешнего воздействия.

Игнат дотронулся пальцем до верхнего колечка. Ничего не произошло. Тогда он быстрым движением вынул шарик с кольцами из ящика и раскрыл ладонь, готовый в любой момент отпустить сувенир.

Огненный шарик перевернулся внутри себя, играя язычками оранжевого пламени, посмотрел на человека, оценивающе и строго. Игнат, облившийся потом от распахнувшейся внутри артефакта пропасти, едва не бросил шарик обратно в ящик. Ощущение было такое, будто на голову обрушился смерч, пронесся сквозь мозг и оставил там кружиться опадающие струи огненных искр.

– Медведь тебя задери! – пробормотал Игнат. – Что ты такое есть?

Язычки пламени на шарике выросли вдвое и упрятались внутрь клубочка, будто он подмигнул в ответ на слова человека.

Игнат держал в руке целую вселенную – судя по ощущениям, упакованную невероятным образом в необычный предмет, красивый, непонятный и опасный. И таил он в себе небывалую энергию и колоссальную протяженность.

Впрочем, шар пламени в кольцах мог быть и обычным средством релаксации для гиперптеридов (где еще мог добыть его Лам-ка?), воздействующим и на людей как психотронный генератор.

Лилия ждала его в столовой хозблока, разочарованно и виновато развела руками.

– Еды никакой нет и ничего не работает.

Игнат, прятавший руку с найденными артефактом за спиной, протянул его ей.

– Что это? – удивилась она.

– Цветок Вселенной.

– Какой красивый! – Лилия осторожно взяла в руки удивительную вещицу. – Не жжется… а внутри дремлет дыра.

Теперь удивился он:

– Как ты сказала? Дыра?

– Мне так кажется. В этом цветке спит бездна.

– По моим впечатлениям, эти колечки держат большой запас энергии.

– Тогда почему ты назвал эту вещь цветком?

– На цветок он похож мало, – согласился Игнат, – но все равно красивый. Я нашел его в спальне, лежал в ящике с экранировкой.

– Положи на место. – Лилия протянула ему огненный шарик.

– Пусть будет у тебя, – покачал он головой. – Заберем с собой. Тут ему не место.

Пол под ногами задрожал, начал оседать.

Переглянувшись, они снова выбежали на крыльцо.

Белоснежный ранее пейзаж на стенками купола стал серым и темнел на глазах. Высокие перья, казавшиеся издали сказочными «соснами», «пальмами» и не то птичьими, не то стрекозиными крыльями, оплывали, превращаясь в пузырящиеся холмы.

Небо над куполом тоже потемнело, из конца в конец его пересекли бурлящие дымные полосы, похожие на выхлопы ракетных дюз.

Вся полусфера с земным пейзажем внутри начала погружаться в серую, с черными клочьями, пузырчатую пену, содрогаясь и раскачиваясь.

Лилия вцепилась в руку Игната, прошептав:

– Как быстро идет процесс!

– Какой? – машинально спросил он, чувствуя шатание всего пространства вокруг ламкиной «базы».

– Процесс вырождения континуума. Мы послужили ядрами кристаллизации континуума другой мерности.

– Это я виноват…

– Что ты заладил одно и то же? Я тебя не обвиняю.

– Все равно, – он прижал девушку к себе, – прости. Хотя, может быть, ламкин рай выдержит катаклизм?

Словно в ответ на его слова луг, на котором пасся полюсидский нагирус, разорвали трещины. Животное, похожее на помесь шестилапого медведя и крокодила, с утробным ревом понеслось к коттеджу.

– Неужели это конец? – подняла девушка лицо, с надеждой глядя на Игната снизу вверх. – Я чувствую, как кипит и тает гиперптеридский мир за куполом.

– Ну уж нет! – сказал Игнат, уловив приближение какого-то события. – Нам помогут!

– Кто?

Он вытянул руку вверх.

– Скорая помощь летит.

В куполе над коттеджем появилась белесая опухоль, лопнула, порождая систему колец на пленке, похожую на волну на воде, и на коттедж спикировала двойная звезда, увеличиваясь в размерах, превращаясь в фигуру человека и черепаху.

– Кто это?!

– Человекомоллюскор, – пробормотал Игнат, несмотря на свою уверенность не ожидавший увидеть Селима фон Хорста.

Хорст-старший заметил стоящих на крыльце, метнулся к ним.

– Извините… – начал Игнат.

– Потом! В доме должен быть блокер.

– Что?

– Аварийный бункер с выходом. Твой дед упросил Лам-ку оставить в доме генератор выхода на «струну».

– Подвал! – догадался Игнат. – Идемте.

– Быстрей! Сейчас здесь все рухнет!

Они бегом спустились на самый нижний этаж коттеджа, втиснулись в комнатку с колючками по стенам.

Дверь за ними закрылась, отрезая глухой шум.

– Здесь где-то должен быть и аварон.

– Не он? – Игнат вынул у Лилии из руки клубочек пламени в кольцах.

– Откуда он у вас?

– Нашли в спальне.

– Да, это аварон. – Селим взял шарик, осмотрел его со всех сторон, лицо его повеселело. – Что ж, путешественники, убираемся отсюда подальше.

– Селим фон Хорст, – представил Игнат Лилии бывшего полковника. – Селим – это Лиля, внучка Шоммера.

Селим бросил на девушку прицеливающийся взгляд.

– То-то мне показалось, что вы мне кого-то напоминаете. Кстати, странно, что мир еще держится. Вы тут ничего дополнительно не включали?

– Мы просто хотели, чтобы коттедж уцелел.

– Удивительно. Однако нам пора, мальчики и девочки, потом поговорим. Обнимите меня.

Игнат и Лилия встали к нему вплотную.

Хорст вгляделся в мерцающий клубок пламени на ладони, глаза его почернели, кожа на лице поголубела, обрела муаровый рисунок, стала металлической на вид.

Шарик пламени в кольцах шевельнулся, выбрасывая язычки во все стороны, превратился в огненного ежика, а затем прижавшихся друг к другу людей охватило неяркое и нежгучее пламя…

Глава 20

Я ВАС ХОЧУ, ЧЕГО ЖЕ БОЛЕ?

Дворцовый комплекс Хенералифе в Андалусии был построен в девятом веке при султане Мухаммаде Ибн аль-Ахмаре, основателе династии Насиридов. Строительство дворца началось в ущелье, разделяющем город надвое, с крепости, имеющей, по слухам, более тысячи ста башен. Развалины старой крепости и поныне возвышаются на склоне горы над крутым обрывом реки Дарро как величественное обрамление Хенералифе.