Избавление - Василий Соколов

У порога стоял генерал Вейдлинг, назначенный комендантом обороны Берлина. Слегка подавшись корпусом вперед, он слушает и не смеет обронить лишнего слова; в пылу гнева фюрер уже обещал расстрелять его, а вторично ставить себя под пули комендант не собирался, хотя и не раз слышал от сослуживцев: "Если хочешь обрести свободу - будь мертв".

Рядом с комендантом - генерал фон Крамер. По-прежнему считая себя офицером особых поручений, он готов отвечать фюреру вместо дрожащего за свою шкуру коменданта. Говорить, однако, приходится коменданту.

- Берлин обложен со всех сторон танками... Дальнейшее сопротивление... - преднамеренно не кончив фразы, комендант ждет, что скажет Гитлер. Тот по-прежнему глядел на стену, на портрет того, кому хотел подражать.

- Сопротивление бессмысленно, - подхватывает генерал фон Крамер. "Слушайте, коллега, не хотите ли вы, поплатиться жизнью?" - косит на него страшными глазами комендант, но фон Крамер как ни в чем не бывало продолжает: - Берлин надо объявить открытым городом, иначе мы получим одни развалины, гибель остатков войск и жертвы населения...

Гитлер продолжает шептать одно и то же: "Венк, Венк..."

Комендант понимает, о чем хочет, знать Гитлер. Речь идет о 12-й армии генерала Венка, которому дан приказ идти навстречу 9-й армии, чтобы соединиться и выручить Берлин. Но мог ли он, комендант, только что назначенный на эту должность, с его узким кругозором пехотного командира, разобраться в сложнейшей и запутанной обстановке? Что он знал о числе дивизий, которыми располагал генерал Венк, и сколько у него в армии осталось танков, пушек и есть ли боеприпасы? И вообще, где находится на данный момент армия? В конце концов, была ли армия Венка тем резервом империи, о котором на днях хвастливо вещал доктор Геббельс?

Все это непонятно коменданту Вейдлингу. Ему ясно одно: до окончательного поражения остались считанные дни, если, конечно, не произойдет какого-либо чуда.

Вбегает Мартин Борман. Сильный, упитанный, вроде бы никакие потрясения не могут согнуть его воли. Он сияет, потрясая над головой телеграммой. Его бурное, какое-то торжествующее настроение невольно передается и запуганному Вейдлингу, и фон Крамеру. Борман приближается танцующей походкой, к Гитлеру и говорит громче обычного:

- Прочитайте, мой фюрер! Потрясающая новость! - и протягивает телеграмму.

Гитлер непослушно-трясущимися руками пытается взять телеграмму. Лицо фюрера тоже прояснилось. Что же это за новость? Все ждут, широко раскрыв глаза. Неужели Венк прорвался? А может, западные противники наконец одумались и столкнулись со своими союзниками - советскими войсками и сейчас дерутся, не в силах поделить Германию, не объявив даже войны? Войны теперь вообще не объявляются. Что же может быть такое?

Гитлер долго близоруко рассматривал телеграмму, но так ни слова и не разобрал в ней. Ему уже давно печатают текст крупными буквами на специальной машинке. Как же на этот раз не догадался Борман? Ну конечно, из-за срочности донесения.

Мартин Борман внятно, с расстановкой, театральным голосом читает:

- "Мой фюрер! Принимая во внимание Ваше решение остаться в Берлине, не считаете ли Вы, что я должен немедленно взять на себя руководство делами рейха, как внутренними, так и внешними, и в качестве Вашего преемника, согласно Вашему декрету от 29 июня 1941 года, пользоваться всей полнотой власти? Если до 10 часов вечера я не получу от Вас ответа, я буду считать, что Вы лишены средств связи, и, следовательно, согласно положению Вашего декрета, я могу действовать в интересах нашей страны и нашего народа. Вы знаете, каковы мои чувства к Вам в этот серьезнейший час моей жизни. У меня нет слов, чтобы выразить их. Да хранит Вас бог. Искренне Вам преданный Герман Геринг".

Все онемели: вот так новость! И вдруг Гитлер разразился площадной бранью.

- Продажная тварь и наркоман! - кричал он через силу. - Захотел власти, чтобы увековечить... увековечить... - Гитлер, задыхаясь, не мог дальше выговорить.

За него договорил Борман:

- Увековечить себя в бюсте из бриллиантов - не меньше!

- Продажная тварь! - повторил Гитлер и приказал исключить Геринга из партии, лишить всех постов и арестовать...

- Мой фюрер, этого толстого борова надо бы доставить сюда, в Берлин, и публично казнить, - подогревал Борман и без того распаленного гневом Гитлера.

"Так вот почему ликовал Борман. Личную неприязнь питает к Герингу, не поделил с ним власть", - подумал фон Крамер.

Гитлер проковылял к стене и, ни на кого не глядя, опять зашептал: "Венк, Венк..."

"Он, кажется, с ума сходит", - с ужасом подумал фон Крамер, не зная, что делать, то ли стоять и чего-то ждать, то ли уходить.

Борман дал знак, и фон Крамер вышел. "Видеть фюрера все равно что видеть заживо погребенного в склеп узника", - подумал фон Крамер и облегченно вздохнул.

В коридоре его догнал Мартин Борман, зазвал к себе в кабинет. Прежде чем что-то сказать, записал в дневнике: "Мои акции повышаются. Геринг исключен из партии..." Потом приблизился к фон Крамеру, положил ему на плечо руку и совсем дружелюбно, даже заискивающе проговорил:

- Господин генерал, узнайте, пожалуйста, где Венк, что с ним. Этот Венк с ума сводит фюрера. Узнайте, ищите, если надо, поезжайте на место, хоть из-под земли, а достаньте!

Зайдя в рабочую комнату оперативного отдела и застав там связиста, фон Крамер попросил соединить его с армией Венка. Как ни пытался связист, позывные не отвечали.

- Постойте, есть возможность, - не унимался связист и начал названивать по городской связи в южные районы пригорода Берлина, где, по всем предположениям, размещался штаб армии Венка. - Пожалуйста, на проводе... - протянул трубку связист и шепнул, что у телефона какая-то женщина.

- Сударыня, говорят из имперской канцелярии, - без обиняков начал фон Крамер.

- Что вам угодно, господа, вы еще живы? - запрашивала с того конца женщина.

- Живы и держимся, - нарочито уверенно и бодро ответил фон Крамер. Скажите, у вас войска генерала Венка стоят?

- Спросите у меня что-нибудь попроще, - насмешливо поддела женщина. А если хотите поговорить по военному делу, то я передаю трубку русскому офицеру!

Генерал Крамер прикусил язык, ошарашенный, выронил трубку, начал пятиться осторожно к двери, словно боясь, что трубка сейчас выстрелит...

Опустошенный, не зная, что делать, он возвращается в приемную, заходит без стука и застает там Бормана, Бургдорфа. Кратко сообщил, что штаб Венка ответил, но разговор оборвался по причине, видимо, перебитой связи.

- Но армия Венка существует? - требовательно перебил его старший адъютант фюрера генерал Бургдорф...

- Надо полагать, существует, но... но нужно пробиться...