Благородный дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— Очень скоро, милая, — взволнованно пообещал он. — К Рождеству точно! После сегодняшнего дня дядя наверняка даст мне премию...

Работу, порученную ему Горнтом на оставшуюся часть дня, Пол выполнил кое-как. В конце дня позвонил Пун Хорошая Погода и сказал, что отец хочет видеть его в Абердине полвосьмого. Прежде чем поехать туда, Пол забрал у Сурджани чек, выписанный на имя отца. Шестьсот пятнадцать тысяч гонконгских долларов минус брокерские услуги.

Он приехал в Абердин в приподнятом настроении. Но ярость, охватившая отца после того, как Пол вручил ему чек и рассказал, что проделал, заставила юношу затрястись от страха. Тираду, которой разразился У, прервал звонок Филлипа Чэня.

— Я глубоко сожалею, что пошёл против вашей воли, Дост...

— Значит, моя печатка — твоя, мое богатство — твое, хейя! — заорал Четырехпалый.

— Нет, Досточтимый Отец, — выдохнул Пол. — Но это была такая хорошая информация, и я хотел защитить ваши акции, а также заработать для вас денег.

— Но не для себя, хейя!

— Нет, Досточтимый Отец. Для вас. Чтобы заработать для вас денег и вернуть все, что вы вложили в меня... Это были ваши акции, и это ваши деньги. Я пытался...

— Но это тебя никак, ети его, не оправдывает! Ступай за мной! Весь дрожа, Пол Чой встал и последовал за стариком на палубу. Выругавшись, Четырехпалый У отослал телохранителя и ткнул коротким пальцем в грязные, мутные воды бухты.

— Не будь ты моим сыном, сейчас был бы уже там, с цепями на ногах, кормил бы рыб.

— Да, Отец.

— Если когда-нибудь ещё воспользуешься моим именем, моей печаткой, чем-либо моим без моего согласия, тебе не жить.

— Да, Отец, — пробормотал окаменевший от страха Пол Чой. Он понимал, что у отца есть и возможности, и воля, и право осуществить эту угрозу, не опасаясь возмездия. — Прошу прощения, Отец. Клянусь, я никогда так больше не сделаю.

— Хорошо. Потеряй ты хоть один медяк, уже был бы там. Ты ещё жив лишь потому, что, ети его, не остался внакладе.

— Да, Отец.

Четырехпалый У свирепо глянул на сына, по-прежнему не желая выдать восторга от огромной суммы, свалившейся с неба. «Без малого шестьсот пятнадцать тысяч гонконгских долларов. Невероятно! Толика тайного знания и всего несколько звонков по телефону, — думал он. — Это просто чудо. Словно десять тонн опиума вышвырнуло на берег под носом у таможенников со всеми их катерами! Мальчишка окупил свое обучение в двадцатикратном размере, а он здесь всего три недели. Как ловко... и как опасно!»

Ему стало не по себе при мысли о том, что будет, если и другие члены клана начнут принимать решения сами. «Цзю ни ло мо, тогда я окажусь в их власти и точно попаду в тюрьму. Причем за чужие ошибки, а не за свои собственные. И все же, — беспомощно признавал он про себя, — так поступают в бизнесе все варвары. Седьмой Сын обучен как варвар. Призываю в свидетели всех богов, я не хотел сотворить гада!»

Он смотрел на сына и не понимал его. Четырехпалого ужасно раздражала эта манера выкладывать все напрямую по варварскому обычаю, а не говорить косвенными намеками, обиняками, как принято у людей цивилизованных.

«И все же... и все же это лучше, чем потерять шестьсот тысяч гонконгских долларов за один день. Если бы я обговорил с ним сделку заранее, то никогда бы не согласился и потерял бы всю эту прибыль! Айийя! Да-да, за один день мои акции стали бы дешевле на целое состояние... О-хо-хо!»

Он ощупью нашел какой-то ящик и сел: при этой ужасной мысли сердце страшно заколотилось.

У не спускал глаз с сына. «Ну и что с ним делать?» Казалось, что чек, лежащий в кармане, оттягивает его, будто увесистый слиток. Подумать только: сын смог заработать для него эдакую прорву денег за несколько часов! Причем акции как были, так и оставались там, где они спрятаны.

— Объясни-ка, почему этот чернолицый заморский дьявол с гнусным именем должен мне столько денег!

Пол Чой терпеливо растолковал всю механику, отчаянно стараясь угодить.

Старик задумался.

— Значит, завтра я должен сделать то же самое и получить столько же?

— Нет, Досточтимый Отец. То, что вы заработали, оставьте при себе. Сегодня вероятность приближалась к ста процентам. Это была внезапная атака, рейд. Мы не знаем, как отреагирует завтра Благородный Дом, и не знаем, действительно ли Горнт собирается играть на понижение и дальше. Он может выкупить бумаги и тоже остаться в плюсе. Завтра опасно следовать за Горнтом, очень опасно.

Четырехпалый У выбросил сигарету.

— Что же мне тогда делать завтра?

— Ждать. Рынок заморских дьяволов неустойчив, и он у них в руках. Я бы посоветовал погодить и посмотреть, что будет с «Хо-Пак» и «Викторией». Могу я от вашего имени спросить заморского дьявола Горнта о «Хо-Пак»?

— Что?

Пол Чой терпеливо напомнил отцу про массовое изъятие вкладов из банков и возможные манипуляции с акциями.

— А, да, понимаю, — с важным видом сказал старик. Пол Чой промолчал, зная, что это не так. — Значит, мы... значит, я просто жду?

— Да, Досточтимый Отец.

Четырехпалый с неохотой вытащил чек из кармана.

— А этот, ети его, клочок бумаги? Что с ним делать?

— Обратите его в золото, Досточтимый Отец. Цена золота почти не меняется. Если хотите, я могу поговорить с Ишваром Сурджани. Он занимается обменом иностранной валюты.

— А где мне хранить это золото? — Одно дело переправлять контрабандой чужое золото, и совсем другое — беспокоиться о своем собственном.

Пол Чой объяснил, что для обладания золотом совсем не обязательно иметь его физически.

— Но я не доверяю банкам, — окрысился старик. — Если золото мое, то оно мое, а не банка!

— Да, Отец. Но это будет швейцарский банк, а не гонконгский, и это абсолютно безопасно.

— Ручаешься своей жизнью?

— Да, Отец.

— Хорошо. — Старик вынул ручку, написал на обороте свое имя с указаниями Сурджани немедленно конвертировать всю сумму в золото и передал чек сыну. — Отвечаешь своей головой, сын мой. Значит, завтра ждем? Завтра деньги не зарабатываем?

— Может, и выпадет случай ещё заработать, но гарантировать не могу. Возможно, что-то прояснится к полудню.

— Позвони мне сюда в полдень.

— Хорошо, Отец. Конечно, будь у нас собственная биржа, можно было бы манипулировать акциями сотен различных компаний... — подкинул идею Пол Чой.

— Что?

Молодой человек стал осторожно объяснять, что не составит особого труда создать свою собственную биржу, где заправляли бы китайцы, что собственная биржа откроет безграничные возможности для получения прибыли. Он говорил целый час, с каждой минутой набираясь уверенности и стараясь излагать как можно проще.

— Если это так легко, то почему её не создал Прижимистый Дун? Или Шумливый Сун, или Денежный Мешок Энг, или этот полуварвар, контрабандист золота из Макао, или банкир Кван, или десятки других, хейя!

— Возможно, им это и в голову не приходило. Или смелости не хватало. Может, они хотят играть по правилам заморских дьяволов: Скаковой клуб, Крикет-клуб, рыцарские звания и все эти английские глупости. Может, боятся плыть против течения или испытывают недостаток знаний. У нас знания и опыт есть. Да. И у меня имеется приятель в Золотой Горе, хороший приятель, с которым мы вместе учились, который...

— Что ещё за приятель?

— Он шанхаец и чертовски здорово разбирается в ценных бумагах, а сейчас работает брокером в Нью-Йорке. Вместе с ним — при условии финансовой поддержки — мы смогли бы это организовать. Точно смогли бы.

— Айийя! С северным варваром? — усмехнулся Четырехпалый У. — Разве можно ему доверять?

— Думаю, ему вы доверять можете, Досточтимый Отец. Хотя, конечно, подобно доброму садовнику, не допустите на рынок сорную траву.

— Но ведь в деловом мире Гонконга вся власть у заморских дьяволов. Разве выстоит против них биржа цивилизованных людей?

— Ваши сомнения правомерны, Досточтимый Отец, — осторожно согласился Пол Чой, стараясь не выдать волнения ни голосом, ни взглядом. — Но все китайцы любят рискнуть. И тем не менее на сегодняшний день среди биржевых брокеров нет ни одного цивилизованного человека! Почему заморские дьяволы не подпускают нас к фондовому рынку? Потому что мы их переиграем. Для нас фондовый рынок — величайшая сфера деятельности на земле. Как только наш народ в Гонконге увидит, что рынок широко открыт для цивилизованных людей и их компаний, они слетятся к нам стаями. Заморские дьяволы будут вынуждены открыть двери своей биржи и для нас тоже. В игре на бирже мы их перещеголяем. И в конечном счете, Досточтимый Отец, все это, — он махнул рукой в сторону берега, небоскребов, лодок и плавучих ресторанов, — может стать вашим! Ведь именно через ценные бумаги, акции и фондовый рынок современный человек обретает власть над миром. Четырехпалый неторопливо курил.