ДРАКОНЫ СЕВЕРА - Алексей Фирсов

— Не бойся меня, Клоди. Клыков и когтей у меня нет! Сколько лет тебе?

— Пятнадцать…

— Ты красиво и ловко танцуешь. В тебя наверно влюблены все юноши округи?

Она покраснела, потупилась и тут же скрестила руки на груди. Пятна сосков просвечивались сквозь тонкую ткань. Канделябр со свечами я поставил на пол, храня ее стыдливость…

— Ты девственница?

— Да… ваше величество…

Я расправил перинку, что лежала в ногах, и прикрыл девочку до подбородка.

— Спи, Клоди, а мне нужно читать.

Я вышел за штору. Моих пажей уже не было. Они отравились спать в соседнюю комнату. Накинув на плечи плащ, я вернулся к постели и, сев в кресло у стола, открыл вожделенную книгу. Ступни я поставил на подушечку и прикрыл краем плаща. От каменного пола ощутимо тянуло холодом. Залпом одолев несколько страниц, я был потревожен тихими, но отчетливыми звуками. На постели плакала Клоди, и ее всхлипывания меня побеспокоили. Оставив открытую книгу на столе, я вернулся к постели.

— Клоди, ты чем-то огорчена?

Девичья мордашка показалась из‑под перинки. Вытирая слезы рукавом, девочка пролепетала:

— Я вам не понравилась?

— Ты очаровательна, Клоди, и ты мне понравилась. Семь лет назад я отдал бы все за возможность лечь с тобой рядом…

— А сейчас….

— Сейчас я не готов отдать все!

Я тихо засмеялся. Удивленная Клоди притихла.

— Хозяин сказал, что накажет меня, если я вам не понравлюсь…

— Скажи ему, что очень понравилась… Спи…

Ее рука коснулась моей.

— Лягте рядом, мне одной страшно…

— А со мной не страшно?

— Уже нет…

Сбросив плащ на пол, я лег на постель и был немедленно прикрыт перинкой по грудь.

Заботливая Клоди потихоньку подвинулась и прикоснулась к моему боку своим тугим животиком. Что‑то холодное легонько дотронулось до моей ноги. Я не сразу понял, что это ее ступня.

— Эге! Ты совсем заледенела! Подавай сюда свое ледышки!

Она согнула ноги в коленях, и я взялся за ее холодные ступни обеими руками.

— У вас горячие ладони… Очень приятно…

Я закрыл глаза, и жар перетек с моих рук через крохотные пальчики в стопу и выше, выше, выше… Клоди ахнула и затаила дыхание.

— Уже не холодно?

— Нет… Это была магия?

— Верно, это была магия

Левой рукой я обнял ее за плечо. Ее головка легла на мое плечо. От волос Клоди пахло сухими цветами и немножко свежим запахом ее кожи…

Тишина вокруг. На мягких ее волнах я начал погружаться в сон. Девичья рука легонько легла на мою грудь, и немного погодя ладошка заскользила вниз по животу, пока не достигла моего мирно спящего «копья». Пальчики осторожно начали его обследовать через ткань рубашки. Клоди притихла, даже дыхания не слышно.

— Э, нет, дорогая! Спать!

Я поймал игривую ладошку и прижал правой рукой к своей груди.

Но выспаться мне не удалось. Клоди стало жарко под перинкой, во сне она брыкалась, сбрасывала перинку с себя и с меня, пихалась локтями в бок.

Я отодвинулся от нее подальше к самому краю. Под утро она замерзла, вернулась ко мне под бок и засопела прямо в ухо, довольная и согретая. Так я встретил утро. Лежа на спине, обвитый руками и ногами беспокойной Клоди.

Почему я не сорвал цветок ее девственности?

Загадочная книга, память о Сью и Бернадетте, пророчество Габриель — все это притушило мое вожделение. Я внезапно ощутил себя старшим братом этой девочки, мне захотелось заботиться о ней, согревать ее, но касаться ее прелестей я не хотел…

Утром за завтраком барон осторожно поинтересовался, как я провел ночь, и не беспокоило ли меня что‑то.

— Клоди — замечательная девочка, барон! Отправьте ее ко мне в замок сегодня же.

Барон улыбнулся.

— На обратном пути я вас навещу еще раз. У меня есть для вас должность королевского стольника — вы примете ее?

— Я счастлив, ваше величество!

На дороге Габриель поравнялась со мной и поехала рядом, стремя в стремя.

— По вашему рассеянному виду вижу, что девочка–сильфида постаралась на славу.

— Ошибаешься, Габриель, я просто служил ей всю ночь грелкой. Ее бутон остался не раскрытым.

Габриель засмеялась, и как мне показалось, с облегчением.

— Невероятно — вы отказались от такой лакомой птички!

— Мне нравятся созревшие девушки с развитыми формами… Курочка аппетитнее, чем голенастый цыпленок!

Глава 6

Дорога до ближайших двух деревень была еще накатана, но потом, после полудня, она легла под ноги наших коней совершенно заброшенной. Да что говорить, по дороге уже вырос кустарник!

В сторону моря здесь явно ездить не любили. Дальше в устье Клайва тянулись болота, заросшие камышом и ольхой. Наша цель была южнее — руины Лайонбурга. Лес поредел. На ночевку остановились на опушке березовой рощи.

Сухие березовые сучья жарко горели в кострах. Вечером стало свежо. Я не торопился в палатку, в ее холодную промозглость, а сидел у костра, накрыв плечи плащом, и читал книгу Бранхэрда. У соседнего костра Беннет рассказывал очередную свою историю, и я остался в одиночестве, даже пажи потихоньку удалились поближе к болтливому рыцарю.

Книга Бранхэрда действительно была написана яркой тушью на пергаменте из человеческой кожи. Страницы я перелистывал двумя пальцами, подавляя в себе брезгливость. Но сам текст был безумно интересен.

Габриель присела рядом.

— Эта книга, она вам так дорога. Что в ней?

Я с неохотой оторвался от чтения и протянул тяжелый том ей.

— Это драконий язык?

— Вернее, драконье письмо. Пергамент из человеческой кожи. Секрет этой яркой туши также давно утрачен.

Пальцы Гарриель, поглаживавшие страницу, замерли. Книга была немедленно возвращена мне.

— А что вы прочли? Могу я узнать?

— Можете. Но не здесь и не сейчас.

— Вы прогоняете меня… Понимаю… Я тоже не любила, когда мне мешали читать понравившуюся книгу…

— Разве кто‑то может быть доволен, когда мешают читать? Разве что юнец, под розгой овладевающий чтением?!

— Вас под розгой заставляли читать?

— Нет, вовсе нет! Под розгой меня гнали от книг!

Я раскрыл книгу Бранхэрда.

Но Габриель не уходила. Прядь рыжеватых волос выбилась из-под берета, карие глаза от пламени костра загадочно блестят.

— Опросите Беннета под заклятием истины, Грегори.

— Зачем?

— Он вызвался сам ехать с вами. Его оруженосец, очень необщителен, и кроме имени другие ваши люди ничего о нем не знают. Мне это не нравится!

— Завтра будем на берегу западного моря, и тогда я попробую расспросить Беннета.