Знаменитые писатели Запада. 55 портретов - Юрий Безелянский

Упомянем и шедший во многих музыкальных театрах России и балет «Сольвейг, или Ледяная дева» на музыку Грига, созданный на материале драматической поэмы Ибсена.

И финальный аккорд

В Норвегии с 1990 года проводится фестиваль Генрика Ибсена. Он начинается с «Поезда Ибсена». По пути следования в Шиен, где родился великий драматург, пассажиры многое узнают о жизни Ибсена, о его пьесах, посещают дом, где он родился и другие мемориальные места. Кроме того, 10 старших классов из гимназии 10 губерний страны представляют свои трактовки постановок Ибсена. Короче, в Норвегии Ибсен — это норвежское всё!

Хотя не только норвежское. Генрик Ибсен оказал большое влияние на многих драматургов мира, в частности на Бернарда Шоу, Герхарта Гауптмана, Джона Голсуорси, Артура Миллера, Джона Пристли и других писателей, кто писал для театра. На кого из русских авторов? Пусть ответят специалисты-театроведы. Я, как говорится, не Копенгаген (хотя Ибсен родился не там).

Устарел ли Ибсен сегодня?

В одном из стихотворений Ибсен изобразил Европу как плывущий пакетбот, в трюме которого труп.

Тут слово донеслось в неясном шумеНаверх, где я у мачты сел в раздумье, —Как будто кто-то громко произнесСреди кошмаров и смятенных грез:«Боюсь, мы труп везем с собою в трюме!»

Тут Ибсен смыкается с Освальдом Шпенглером — сплошной закат Европы.

Звучит песня Сольвейг…

Все? Нет. Пожалуй, следует вспомнить, как Сольвейг вдохновляла Александра Блока, и он написал несколько стихотворений на тему Ибсена. В стихотворении «Сольвейг» взял в качестве эпиграфа ремарку из «Пер Гюнта»: «Сольвейг прибегает на лыжах». В стихотворении образ девушки хотя и прибежавшей на лыжах, но принесшей с собою дыхание весны: «Сольвейг! Песня зеленой весны!» Такова концовка блоковского стихотворения.

В декабре 1906 года Блок вновь обращается к ибсеновской девушке:

Сольвейг! О, Сольвейг! О, Солнечный Путь!Дай мне вздохнуть, освежить мою грудь!..…Дай отдохнуть на уступе скалы!Дай расколоть это зеркало мглы!

Чтобы лохматые тролли, визжа,Вниз сорвались, как потоки дождя,Чтоб над омытой душой в вышинеДень золотой был всерадостен мне!

Словом, сплошные просьбы: «дай вздохнуть», «дай отдохнуть»… у Владимира Маяковского в «Облаке в штанах» просьба прямая и грубая: «Мария — дай!», мол, надоела, навязла «черствая булка вчерашней ласки». Ни Блок, ни Ибсен до этого примитива не доходили. Они требовали нечто иное, возвышенное и недосягаемое. И, может быть, именно поэтому драмы Ибсена не устаревают. Конечно, это не шекспировские кровавые хроники, но хроники психологические, христианские, как отметил Юрский: «Все пьесы Ибсена — пьесы без бога. Он сразу стал отступником веры. Это и есть „новая драма“. Это и есть жизненная драма самого Ибсена».

Всё так серьезно в конечном счете, что хочется чуть пошутить:

Ибсен — человек из гипса?Нет! Он — мрамор.И в этом — драма.

Непревзойденный мастер флирта и парадоксов

Кто такой Бернард Шоу? Это — великий ирландец (как Свифт, Уайльд и Джойс). Знаменитый английский писатель. Потрясающий драматург. Сатирик и парадоксалист. Настоящий «Ученик дьявола» (так называется одна из его пьес) и неисправимый шутник. «Серьезность, — говорил Шоу, — это потуги маленького человека на величие». Но это не все. Еще Шоу — великолепный мастер флирта. Но данную грань его таланта оставим напоследок рассказа, на десерт, а вначале набросаем несколько штрихов из его общественной и литературной жизни.

Джордж Бернард Шоу родился 26 июля 1856 года в Дублине. По гороскопу он Лев. Лев и по жизни. Самое удивительное, что первые самостоятельные шаги Шоу сделал в качестве клерка, рядового конторского клерка, хотя, с другой стороны, что в этом удивительного? Ведь надо как-то зарабатывать себе на хлеб. «Подсознательно я никогда не сомневался в том, что займу свое место среди гениев», — скажет он позднее.

В 1876 году 20-летний юноша приезжает в Лондон и вступает на стезю журналистики и литературы, а начинает он всего лишь с музыкальных рецензий. Его первые романы («Неразумный брак», «Любовь артиста» и другие) были отвергнуты издателями из-за вызывающей антибуржуазной тенденциозности и печатались в социалистической периодике.

Тут следует сразу отметить, что Бернард Шоу был всю жизнь увлечен социалистическими идеями и даже участвовал в создании Фабианского общества. Он неустанно пропагандировал идеи социализма, но, как заметил величайший знаток этого дела Фридрих Энгельс, Шоу ничего не стоит как экономист и политик, хотя он и честен и не карьерист. Так и тянет сказать: спасибо, классик!..

Бернарда Шоу возмущало современное ему общество, в котором процветали жестокая конкурентная борьба и неравенство (увы, оно было, есть и будет еще долго). Шоу говорил: «Если выживает сильнейший и процветает вреднейший, значит, природа — бог негодяев». Конечно, парадокс, но с изрядной долей истины, что мы и видим с вами в современной России.

Бернарду Шоу, как и многим интеллектуалам Запада, мерещилось, что в СССР строится справедливый общественный строй. Он безмерно восхищался советским лидером Иосифом Сталиным — при всей своей прозорливости. Гостей Советского Союза всегда поражало в Сталине сознание огромной власти при показной скромности и простоте. Совершая кругосветное путешествие, Шоу посетил СССР и вечером 29 июня 1934 года его принял в Кремле Сталин. «Я ожидал увидеть русского труженика, — вспоминал Шоу несколько месяцев спустя, — а вместо этого передо мною предстал грузинский джентльмен с романтическим коварным взглядом. В моих глазах он казался незаконным сыном какого-нибудь кардинала-аристократа».

Любопытная характеристика, не правда ли?

Идиллия встречи кумиров и идолов была нарушена Нэнси Астор, приятельницей Шоу, приехавшей с ним в Москву.

— Когда вы перестанете, — спросила она, обращаясь к Сталину, — убивать людей, как в царской России?

Сталин не счел нужным отвечать английской леди. Он ограничился загадочной улыбкой.

Удивительно, что Бернард Шоу не изменил своих взглядов на советскую систему перед лицом нарастающего вала сталинских приговоров и ссылок, предшествующих великим чисткам 1934–1938 годов, он сохранял привычную невозмутимость. «Преступления, — так комментировал Шоу происходящее, — это лишь нечто вроде текущего ремонта, к которому прибегает Россия для защиты коммунизма». Оправдывал Шоу и действия советской тайной полиции, то есть НКВД.