Мир, где меня ждут. - Марина Дементьева

— Эста… — чуть слышно пробормотала побледневшая авалларка и судорожно вцепилась в рукав стоящего рядом с ней мужчины, ища в нём поддержку. Но Коган сам не в силах был оторвать потерянный взгляд широко раскрытых глаз от стройной светловолосой красавицы. Мастер Грайлин медленно, словно лунатик, поднялся из-за стола, его рука так и застыла в неоконченном жесте, отвращающем нечистую силу. Незнакомка сделала пару шагов им навстречу, ее спутница осталась скромно стоять в уголке. Зеленые глаза девушки по очереди обвели всех присутствующих. Изумрудные озёра тонкой корочкой сковал ледок спокойствия, но в глубине таилась тревога.

— Криста, сестренка… как же давно мы с тобой не виделись. Коган… Вижу, ты исполнил обещание, данное мне в подземелье телларионского замка. Здравствуйте, мастер Грайлин. Надеюсь, вы уже убедились в том, что я настоящая? Не хотелось бы завершить свой земной путь столь нелепо — от рук друзей, принявших меня за нежить, хитроумно принявшую мой облик.

— Эста, как… — пересохшие губы плохо слушались. Перед внутренним взором Когана будто листали красочно иллюстрированные талантливым живописцем страницы. Робкая и забитая эльфийская леди, которую ему поручили доставить в Телларион, такая, какой он увидел Эстель впервые, и тут же, спустя пару минут, — гордая и непреклонная дочь знатного рода Руаваль, сделавшая свой выбор вопреки всему, пошедшая против воли родителей, которым привыкла беспрекословно подчиняться. Вырвавшаяся из-под гнета удушающей опеки юная девушка, свободная и прекрасная, как птица в высоком неудержимом полёте. Освещенная счастьем взаимной любви молодая женщина. Потерявшая всякую надежду пленница, обманутая судьбой, но еще не сломленная. И вот — стоит перед ним уже совершенно другая женщина, новая, неизвестная прежде грань, которой Эстель повернулась к миру. Решительная, серьезная, прямая, как стрела. Если это и вправду она, то… что же произошло с эльфийкой за эти годы всеобщего забвения, что сделало ее такой, расплавило, как воск, и слепило заново, но уже совсем иначе? — Ты жива? Я и надеяться не смел! — Отчаянный крик с залитого хлынувшим ливнем кострища: 'Нет! Не надо! Я не хочу…' А что, если она просто мечтала умереть в тот момент? Но кто-то решил по-своему… Такой вариант как-то не приходил ему раньше в голову.

— Я всё вам объясню. Потом, — ровным голосом произнесла вернувшаяся из-за Грани эльфийка, но от внимания присутствующих не укрылась залившая ее лицо бледность. — А сейчас я должна увидеть Демиана. Я… имею на это право.

— Говоришь, исполнил данное обещание, — слабо улыбнулся Согрейн и покачал головой. — Каким же я был непроходимым, законченным идиотом все эти долгие годы! Кто же мне песка-то в глаза насыпал, почему я не видел очевидного?! Ведь они же, как две капли воды… Криста, и ты ничего не знала?!

— Я знала, — прошептала девушка, пряча глаза. — Но поклялась Эсте никому об этом не рассказывать! К тому же, я столько времени провела под заклятьем. Да и не была я полностью уверена…

Марине и Ильнарелю оставалось лишь растерянно переводить взгляд с одного участника странной беседы на другого. Для иномирянки и ведьмака этот полный недомолвок, подразумевающих знание многих событий, в которых Коган, Криста, мастер Грайлин и таинственная Эста принимали непосредственное участие, а они даже и не слышали, был всё равно что пустое сотрясание воздуха.

— Вот, значит, как… Да что же это за судьба у них такая! — вскричал Согрейн. — Сначала Эд, а теперь и… Эста, ты хоть понимаешь, что, возможно, увидишь его в последний раз?

— Прекрасно понимаю, — горько усмехнулась Эста. Женщина рванула завязки плаща, словно они душили ее. — Имею некоторое представление о яде болотников. Поэтому я должна хотя бы попытаться помочь… Демиану. — Имя ведьмака она произнесла после небольшой, но всё же ощутимой паузы, и как-то ненатурально, будто слову этому оказалось неуютно на месте какого-то иного, по неведомой причине непрозвучавшего. — Есть один способ…

— Способ? Какой? — мастер Коган даже подался вперёд, в погасших глазах с новой силой засветилась безумная надежда. Похоже, что он готов цепляться за любую возможность, согласится на самые невыполнимые требования, поверит сейчас в самую ужасную нелепость. А если эта целительница объявит, что единственный шанс для спасения Демиана — это проведение обряда с человеческими жертвоприношениями? Побежит собственноручно отлавливать невинных дев и младенцев? Что за глупости лезут в голову…

— Ненадёжный, — жёстко ответила знахарка. Тонкие пальцы сплетались и расплетались, выкручивая суставы, почти ломая хрупкие косточки. Марина не могла оторвать глаз от странного танца этих аристократичных тонких рук. Возможно, в них сейчас заключается жизнь непостижимого ведьмака… — И очень опасный. Хотя, что сейчас может считаться опасным для… твоего ученика?

— И то верно. Дважды умереть еще никому не удавалось, полагаю, Демиан не окажется исключением из правила. Хотя, знаешь ли, Эста, от этого неугомонного мальчишки можно ожидать чего угодно. — Согрейн распахнул перед целительницей двери и бросил на Марину обеспокоенный взгляд. — Леди, вам лучше оставаться здесь.

— Даю слово, что не буду мешаться под ногами и поминутно валиться без чувств, — резковато уверила Марина. Коган сдержанно кивнул, пропустил вперёд Эсту и сам последовал за ней. Глядя в спины магам, тихонько прошептала, и услышала её одна лишь замыкающая небольшую колонну, ненавязчиво простоявшая всё это время в уголке слишком незаметная знахарка, о которой девушка как-то успела позабыть: — А здесь я попросту с ума сойду от ожидания…

К великому облегчению Согрейна (опасение всё же было, несмотря на то, что он всегда знал Эстель как сильную духом женщину), эльфийка не бросилась ни в крик, ни в слёзы, только побледнела почти до прозрачности и еще плотнее сжала губы. Напряженными стремительными шагами приблизилась к постели, присела на краешек. Откинула с лица сына спутанную прядь волос, прикоснулась лёгким поцелуем к пылающему лбу. Губы опалило нестерпимым жаром, казалось, молодой человек уже горит в пламени Бездны. Ведьмак прошептал что-то во сне. Нет, если бы во сне — в страшном, мучительном бреду.

— Второй раз вижу своего сына, и второй раз он тяжело ранен и без сознания. Какая-то безрадостная, пугающая закономерность.

— Твой сын ведьмак, Эста, чего же ты хотела. Наша жизнь сопряжена с опасностью и риском, порой… нет, даже, как правило — смертельным.

— Видят боги, Коган, я не желала для него судьбы его отца, — почти неслышно промолвила Эстель, выставляя на низенький столик снадобья из раскрытой сумки. Маленькие узкие кисти порхали над деревянной поверхностью, сортируя пузырьки и склянки, отодвигая одни, выхватывая из общего строя другие.