Колдун и кристалл - Стивен Кинг

— Мэра и его канцлера, как вы знаете не хуже меня, — ответил Эвери. — А теперь…

— Как вы могли пойти на такое? — с любопытством спросил Роланд. Обращался он к Ленджиллу. — Меджис — ваш дом. Я видел на кладбище могилы ваших отцов. Как вы могли поступить так с родным домом, сэй Ленджилл?

— Я не собираюсь стоять здесь и трепаться с тобой. — Ленджилл смотрел через плечо Роланда. — Алварес! Приведи его лошадь. Я думаю, такие классные наездники, как вы, справятся с лошадьми и без…

— Нет, скажите мне, — прервал его Роланд. — Не стесняйтесь, сэй Ленджилл, вы же привели сюда только друзей, посторонних тут нет. Как вы могли пойти на такое? Вы изнасиловали бы собственную мать, если б застали ее спящей с вздернутым платьем?

Рот Ленджилла дернулся, отнюдь не от стыда или раздражения, его покоробила бестактность Роланда, потом посмотрел на Эвери:

— Трепать языком в Гилеаде их научили, не так ли?

Эвери взмахнул винтовкой, которую держал в руках, занеся приклад над закованным в наручники стрелком.

— Сейчас я научу тебя разговаривать с достойными людьми, научу! Только скажи, Френ, и я прочищу ему мозги.

Ленджилл остановил его:

— Не дури. Лежащий он нужен мне только мертвый.

Эвери опустил винтовку. Ленджилл повернулся к Роланду:

— Ты не проживешь достаточно долго, чтобы воспользоваться моим советом, Диаборн, но я все равно дам его тебе: в этом мире надо держаться победителем. И следить, откуда дует ветер, чтобы не пропустить момента, когда он меняет направление.

— Ты забыл лицо своего отца, жалкий маленький червяк, — отчеканил Катберт.

И добился результата, которого не принесла фраза Роланда об изнасиловании матери: выдубленные солнцем и ветром щеки Ленджилла на мгновение полыхнули румянцем.

— На коней их! — рыкнул он. — Я хочу, чтобы через час они сидели в камере!

Роланда так энергично усаживали на лошадь, что он едва не свалился на землю с другой стороны… свалился бы, если б Дейв Холлис не поддержал его и не вставил сапог Роланда в стремя. При этом Дейв нервно улыбнулся стрелку.

— Мне очень жаль видеть тебя здесь, — сказал ему Роланд.

— И я сожалею о том, что я здесь, — ответил помощник шерифа. — Раз уж вы приехали убивать, лучше бы сделали это раньше. И твоему приятелю не следовало вести себя так нагло. Зря он оставил на месте преступления свою визитную карточку. — И Дейв мотнул головой в сторону Катберта.

Роланд и представить себе не мог, о чем толкует помощник шерифа Дейв, но особого значения это и не имело. В то, что они убийцы, не верил ни один из этих мужчин, включая Дейва. Хотя, полагал Роланд, по прошествии лет поверят и будут рассказывать об этом детям и внукам. О великом дне, когда они схватили предателей.

Стрелок коленями развернул Быстрого и оказался лицом к лицу с Джонасом. В зеленой шляпе скотовода, старом сером плаще, на широкогрудом жеребце, который стоял рядом с проселком, ведущим к Великому Тракту. У правого колена, в кожаном чехле, висела винтовка. Левую полу плаща Джонас отбросил, обнажив рукоятку револьвера. Его седые волосы, не расчесанные с утра, падали на плечи.

Он приподнял шляпу, приветствуя Роланда:

— Хвалю. Для тех, у кого только-только обсохло на губах молоко, вы отлично провели свою партию.

— Старик, — ответил ему Роланд, — ты зажился на этом свете.

Джонас улыбнулся:

— Ты бы это поправил, если бы мог, не так ли? Да, полагаю, поправил бы. — Он стрельнул взглядом на Ленджилла. — Забери их игрушки, Френ. Обрати внимание на ножи. Револьверы у них есть, хотя они их никому не показывали. Однако я знаю чуть больше, чем им хотелось бы. И не забудь про рогатку этого весельчака. Не так давно он чуть было не снес голову Рою.

— Это вы о рыжем? — спросил Катберт. Конь так и плясал под ним, поэтому юношу мотало из стороны в сторону, словно циркового наездника.

— Он бы этого и не заметил. Яйца ему еще нужны, но отнюдь не голова.

— Возможно, ты прав. — Джонас наблюдал, как помощники шерифа собирают дротики и лук Роланда. Рогатку сняли с пояса Катберта вместе с кожаным футляром, который тот для нее сделал. Помощник шерифа Бриджер взял и мешочек с металлическими шариками, который также висел на поясе под левой рукой Катберта.

Когда с разоружением покончили, Джонас одарил Роланда радостной улыбкой:

— Как тебя зовут на самом деле, щенок? Говори, не стесняйся. На лошади ты сидишь последний раз, и мы оба это знаем.

Роланд молчал. Ленджилл взглянул на Джонаса, изогнул бровь. Джонас пожал плечами, посмотрел в сторону города. Ленджилл кивнул и пальцем ткнул Роланда в бок.

— Поехали, парень.

Роланд сжал бока Быстрого. Мерин двинулся в сторону Джонаса. И внезапно Роланда осенило. Знание, как случалось потом не раз, пришло ниоткуда: секунду назад он пребывал в полном неведении, и тут же ему открывалась истина.

— Кто послал тебя на запад, червяк? — спросил он, проезжая мимо Джонаса. — Корт не мог, ты слишком стар. Его отец?

Скуку, что поселилась на лице Джонаса, как ветром сдуло. На мгновение мужчина с седыми волосами превратился в ребенка: потрясенного, пристыженного, мучающегося от боли.

— Да, отец Корта, я вижу это по твоим глазам. И теперь ты здесь, у Чистого моря… да только в действительности ты на западе. Душа такого человека, как ты, не может покинуть запад.

Револьвер Джонаса с такой скоростью перекочевал из кобуры в руку что только сверхзоркие глаза Роланда могли уловить это движение. Среди мужчин пробежал шумок, то ли изумления, то ли восторга.

— Джонас, брось дурить! — рявкнул Ленджилл. — Ты не можешь их убить после того, как мы положили столько сил, чтобы взять их живыми.

Джонас не слышал. Его глаза широко раскрылись, уголки рта дрожали.

— Думай, что говоришь, Уилл Диаборн, — прохрипел он. — Выбирай слова. А не то я с тобой быстро разберусь.

— Прекрасно, застрели меня. — Роланд вскинул голову, в упор посмотрел на Джонаса. — Стреляй, изгнанник. Стреляй, червяк. Стреляй, неудачник. Ты будешь жить в изгнании и умрешь как жил.

На мгновение он подумал, что Джонас сейчас выстрелит, почувствовал, что смерть совсем рядом, и приготовился принять ее: достойный конец для того, кто с такой легкостью позволил себя поймать. О Сюзан он и думать забыл. И вообще все застыло: ветер, трава, мужчины, пешие и конные, лошади.

А потом Джонас вернул курок в исходное положение и сунул револьвер в кобуру.

— Везите их в город и судите, — бросил он Ленджиллу. И чтобы ни одного волоска не упало с их головы до моего приезда. Если уж я сейчас не убил одного из них, удержитесь и вы. А теперь в путь.