Кровь фей (СИ) - Райт Дамина

— Началось, — буркнула себе под нос Ирлани.

Аргален невозмутимо продолжал:

— Так вот, фея — её имя было, кажется, Лейзана — описывала, как ей приходилось употреблять человеческую пищу. Дело в том, что Лейзана и ещё несколько фей следили за нашей будущей Хранительницей и её братом, и не успевали вовремя поесть сайкума. Те феи голодали, а вот Лейзана поступила иначе. И первой едой, которую она попробовала, был именно сыр — пахучий деревенский сыр, помнишь, я его тебе вчера показывал, Лэн?

— Да полно о сыре, — Лэннери тоже оживился, чувствуя, что рассказ становится интересным, — давай про Лейзану. Как это они следили за Хранительницей и её братом? Зачем?

Аргален надулся от важности — наконец-то ему удалось заинтриговать не только покойную Риджану!

— Как мы все знаем, Хранительница рождается раз в пятьсот лет. Я вычитал, что она должна принять свой дар и крылья добровольно лет эдак в пять, а если она этого не сделает, с миром может случиться что-то страшное, — тон Аргалена сделался торжественным. — Брат нашей Хранительницы не давал ей стать феей, не хотел с ней разлучаться. Сначала из-за больной матери, но потом мать умерла, и этот парень всё так же глупо упорствовал…

Ирлани покачала головой:

— Нехорошо! Кэаль, должно быть, наказала его за это.

Аргален задумчиво поскрёб в затылке. Волосы у него росли не так хорошо, как у остальных фей, и были коротенькими.

— Этого Лейзана уже не знала. Она писала, что брат Хранительницы продал свой дом и повёз сестру в морской порт, чтобы вместе с ней уплыть на Кэрлиону. Феям никак не удавалось помешать и уговорить девочку принять звёздный дар. А потом на них напала нечисть — одноглазые птицы, посланные, вероятно, каким-то черномагом. Лейзану ударили по лицу, она упала, лишилась сознания… и знаете, что самое интересное?

Аргален сделал паузу, явно наслаждаясь всеобщим вниманием. Даже Беатия слушала его, раскрыв рот, а Ирлани потребовала:

— Ну, дальше говори! Что дальше?

— Ты же не хотела слушать, — поддразнил её Аргален, и Лэннери невольно улыбнулся — у этого безобидного толстяка тоже, оказывается, были зубы.

Ирлани скривилась, будто её заставили съесть что-то кислое.

— Я думала, ты опять какую-то скучную чепуху начнёшь рассказывать с датами и династиями правителей Островов!

— Ладно, так уж и быть, продолжу. Так вот, знаете, что самое интересное? Лейзана очнулась, и обнаружилось, что всё совсем иначе! Никакой слежки не было, девочка сразу приняла дар и крылья и полетела с феями, став Хранительницей. А та временная развилка, в которой Лейзана ела сыр, осталась только в её памяти!

Лэннери никогда ни о чём подобном не слышал и решил, что надо расспросить Белую Наставницу.

— Ей что, всё это приснилось? — удивилась Беатия.

— Не-ет! Это именно что был вариант будущего, который мог быть, но не случился, — объяснил Аргален. — Но почему Лейзана его увидела, прожила и прочувствовала, можно сказать — неизвестно. Ни у кого из фей нет дара предвидения, кроме Хранительницы!

Все согласились с ним, что это действительно странно и необъяснимо.

— Лейзана потом навестила фей Школы Золотой Звезды. Увидела одну из них, которая была вместе с ней на задании в несбывшемся варианте будущего. И что вы думаете? У той феи оказались точно такие же двойные воспоминания! Задание, слежка… а потом как и не было всего этого, просто жизнь и учёба в Школе Золотой Звезды, как обычно!

— А вскоре наступили Злые Времена, — задумчиво прибавила Ирлани, — верно?

— Ну как скоро — лет через двадцать. Думаешь, это всё взаимосвязано? — Лэннери заметил, как у Аргалена загорелись глаза, и умерил его восторг:

— Вряд ли мы что-то об этом узнаем. Хранительница не из тех, кто делится своими тайнами.

— Тоже верно, — хмыкнула Ирлани, видимо, утратив интерес к теме, а Беатия спросила:

— Так что насчёт сыра? В той временной развилке, в которой мы живём сейчас, Лейзана его попробовала или нет?

— Нет, — вздохнул Аргален. — Но воспоминания остались с ней на всю жизнь…

Все рассмеялись, и тяжёлые события прошлого утра стали казаться произошедшими в какой-то другой жизни. Фей ждали отдых, сайкум, кувшинчики с росой, подготовка к экзамену… Ирлани заговорила о том, как они с Альди устроят учебные поединки. Беатия расспрашивала Аргалена о том, что вкуснее — сайкум или человеческая еда. Только Саймен молчал и прижимал к себе сломанную палочку. Вопреки всему Лэннери надеялся, что Наставница сумеет помочь и вернуть Рейлу, и эта надежда грела его изнутри. Феи то останавливались, чтобы отдохнуть, то летели дальше, предвкушая встречу с Наставницей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот и Школа показалась на расстоянии длинного полёта*. Ирлани, державшаяся впереди всех, вдруг насторожилась.

— Я… что-то чувствую. Недоброе. Вы не замечаете?

— Что, наконец-то нашла след чёрной магии? — Но Беатии никто не ответил на её шутку.

Защитный купол вокруг Школы исчез. Она была всё ближе, и всё яснее Лэннери видел, что у дверей, на траве, среди белоцветов лежали маленькие сломанные фигурки. И стены Школы… они утратили свою сверкающую белизну. Лэннери разглядел тёмные пятна — кровь ли, грязь, неизвестно, — и закричал, срывая горло:

— Белая Наставница!

Он помчался вперёд на крыльях, а следом летели остальные.

Пахло смертью. Феи лежали неподвижно на примятой, истоптанной траве — обескровленные, похожие на тряпичных кукол… приколотые к земле булавками. Обезумевший взгляд Лэннери метался от одной к другой — вот Ферген с оторванными крыльями, вот Лейя с искажённым предсмертной гримасой, утратившим всю свою привлекательность лицом… где же Наставница?

— Альди! — Пронзительный крик потонул в слезах, когда Ирлани бросилась к телу подруги. Схватилась за огромную медную булавку, выдернула её и отшвырнула. — Альди! Кто, кто это сделал?! — прорыдала она.

Лэннери обернулся, посмотрел на белого как простыня Аргалена, на широко раскрывшего глаза Саймена, и, наконец, на Беатию. Она не плакала, не кричала, и на лице её застыло странное выражение.

— Может быть, Наставница внутри? — тихо прошелестел её голос.

Дверь Школы была выбита, в коридоре виднелись следы грязных сапог и звериных лап. След чёрной магии витал в воздухе, наполняя его, делая густым и тяжёлым. Лэннери сделал глубокий вдох и бросился в Школу. Лучше увидеть труп Наставницы сразу, чем тешить себя иллюзией, что она ещё жива. Сзади послышался шорох крыльев — это был Саймен.

— Они всё разрушили, всё испоганили… — прошептал он, глядя на распахнутые настежь двери библиотеки. Часть свитков была разорвана, а часть — сожжена. Убийцы сожгли бы и всю Школу, но её защищали древние чары, наложенные ещё при постройке здания.

В триклии был перевёрнут стол, разломаны несколько полок, разбиты стеклянные сосуды. На полу валялись блюда из-под сайкума и пустые кувшинчики — убийцы либо успели всё съесть, либо прихватили с собой. Лэннери искренне понадеялся, что в их гнусных животах фейская еда и питьё превратятся в яд. И сожгут негодяев изнутри, как пламя!

— Наставница! — Лэннери влетел в её комнату, где тоже было сломано и сожжено всё, что можно сломать и сжечь. Зацепился взглядом за разбитое чьим-то кулачищем окно, заглянул за перевёрнутую кровать и остатки комода.

— Лэн, — это был Саймен, паривший над порогом комнаты. — Её нет. Я думаю… он похитил её.

Лэннери развернулся и встретился с ним взглядом. Конечно, друг сразу понял, кто это мог быть — они ведь оба чуть не попались к нему в лапы.

— Зачем? Неужели… для коллекции?

Лэннери почувствовал — если он будет думать об этом, то начнёт рыдать и причитать на одной ноте, как Ирлани, чей голос доносился снаружи, или вовсе сойдёт с ума.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Полетели отсюда, Саймен! Скорее!

Для чего бы проклятый черномаг не похитил Наставницу, Лэннери найдёт его и отомстит. За каждую каплю фейской крови, за каждое оторванное крыло черномаг заплатит своей поганой жизнью!

И возмездие причитается не только ему. Потому что в Школу нельзя было проникнуть, не пробив брешь изнутри. А значит, среди тех, кого Лэннери считал друзьями, соперниками, соучениками — главное, своими, — завёлся предатель.