Кровь фей (СИ) - Райт Дамина

— Это верно, — заныл Аргален и демонстративно положил свою палочку на землю.

Лэннери, сощурившись, посмотрел на друга и встретил его твёрдый взгляд.

— Мы полетим в Долину, Саймен. Все вместе. И я распоряжаюсь, потому что Наставница прямо сказала мне: я займу её место.

— Вот как? — голос Ирлани сделался тонким и обиженным. — А экзамен, его результаты — это так, для того, чтобы мы просто повеселились? Ты или лжёшь, или чего-то недоговариваешь! К тому же… к тому же Школой должна руководить женщина, так было испокон веков!

Лэннери взглянул на неё, на Саймена, пожал плечами.

— Мы можем устроить экзамен прямо сейчас и определить победителя. Только я думал, что мы уже выросли, что наша цель — это не драться друг с другом за первенство, а предупредить фей на Флавастрии и вместе восстановить Равновесие. Хотите спать, отдыхать, жить как прежде? Я вам не мешаю! Только не жалуйтесь, если вдруг однажды утром проснётесь, а у вас в животах будут торчать булавки!

Выпалив всё это, Лэннери развернулся и улетел в Школу. Злость кипела в нём, не находя выхода, и в поисках сосудов для сока он чуть не перевернул все оставшиеся полки в триклии. Кто бы мог подумать — Саймен, именно Саймен! А ведь, как друг, должен был поддержать.

«А ты ещё говорила, что он смирился и расхотел становиться Наставником», — хмуро напомнил Лэннери Айе.

«Выходит, ошиблась», — чуть обескураженно ответила она.

Нашлась пара сосудов, которые слуги Мааль чудом не разбили. Лэннери как мог аккуратно подхватил один из них, а за второй взялась… Беатия. И когда успела так бесшумно подлететь?

— Я с тобой, — сказала она, почему-то пряча глаза. Послышалось шумное дыхание Аргалена, сердитое бормотанье Ирлани. С палочками своими посоветовались, что ли, и решили не поступать опрометчиво?

— Мы все с тобой, — уточнила Беатия, и, оглянувшись, Лэннери увидел у самого входа в триклию Саймена. Друг явно сожалел о своей нелепой выходке, и вид у него был виноватый.

Лэннери невольно улыбнулся, и внутри у него всё отпустило. Злость улеглась, как не было её.

— Тогда полетели!

С собой феи прихватили ещё несколько пустых блюд для сайкума, кувшинчиков для утренней росы, и всё это сгрузили в котомки, которые понесли на спинах. Аргален умудрился обнаружить в библиотеке несколько нетронутых свитков и прижимал их к себе, как величайшую драгоценность, не хуже палочки.

Аргеновая Долина встретила фей привычным шептаньем деревьев и плеском бегущей реки. Всякий раз, оказываясь здесь, Лэннери вспоминал своё детство. Голоса арген рассказывали сказки, и маленький Лэннери слушал их, ползая внутри кокона, ощупывая его и пытаясь найти дыру, чтобы просунуть туда руку. И выбраться на волю.

«А злодею тому вбили железные гвозди в руки, в ноги, в грудь, в лоб, и умер он в позоре и муках», — шептали деревья. Лэннери казалось, что он тоже умрёт в этом коконе — пока однажды его не вынули оттуда, и он не оказался перед крылатой женщиной, протянувшей ему руку:

— Добро пожаловать в Школу Белой Звезды, дитя.

И её строгое лицо смягчилось улыбкой.

Сейчас Лэннери вспомнил этот миг с щемящим чувством в сердце. Едва он почувствовал, что эта блёклая старая фея — его Наставница, едва её облик заиграл красками, и Лэннери узнал тайное имя, как тут же лишился всего этого. Несправедливо.

— Что случилось? Что случилось? — как будто ветер пронёсся по листве, и деревья беспокойно закачались, предчувствуя беду.

— Горе у нас, — помолчав, ответил Лэннери. Остальные феи стояли вокруг него, не проронив ни слова; Алая Звезда на небе постепенно тускнела, и близко подбиралась Чёрная.

— Горе? Да разве Хранительница не предсказала бы? — снова заволновались деревья.

У Беатии вырвался недобрый смешок, а Лэннери хмуро отозвался:

— Не предсказала. Серый голубь прилетел с утра, но только с предсказанием того, что в городке Эльма будет нарушено Равновесие. А вот что защитный купол нашей Школы будет разрушен, я ни от кого не слышал.

Деревья замерли, словно прислушиваясь.

— Шестеро учеников погибли, Наставница исчезла — скорее всего, черномаг забрал её с собой, — закончил Лэннери. Алая Звезда сверкнула в последний раз, начали сгущаться сумерки, и подумалось: хорошо бы прилечь здесь, на траву, среди желтянок и белоцветов, и заснуть. А наутро оказалось бы, что всё это — кошмар, навеянный черномагом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Аргены молчали. В темноте их кора сияла таким же призрачным светом, как палочки и крылья фей. Лэннери нетерпеливо ждал и хотел уже сам заговорить, когда листья зашелестели:

— Черномаг?

— Тот самый черномаг с ядовитой кровью?

— Мы знаем его!

У Лэннери часто забилось сердце.

— Может, вы и имя его знаете? Расскажите, прошу вас! Мы хотим найти его и уничтожить, чтобы он больше не тронул ни одну фею… и ни одного фея!

Но деревья разочаровали: имени черномага они не знали, где находится его логово, им тоже было неизвестно. То, что он явился с третьего из Благословенных Островов — Рубиастрии, — Лэннери и сам слышал. И тем не менее, он продолжал задавать вопросы и, наконец, выяснил вот что:

— У этого черномага есть какая-то цель. Он служит Мааль не просто так, чтобы потешить свою злую душу. И не для того, чтобы жить пятьсот лет. Он чего-то хочет, мы знаем, мы слышали…

— Возможно, ради этой цели он и похитил Наставницу? — Как ни странно, Лэннери стало чуть легче. Если злодей желает чего-то добиться от фей, вряд ли он станет убивать Наставницу и добавлять её труп к своей коллекции на стене.

Деревья посовещались и решили, что это вполне возможно. После чего вперёд выступила Беатия и обратилась к ним с неожиданным для всех вопросом:

— А вы случайно не знаете, кто придумал настой белокорня и почему мы должны были его пить?

Воцарилась такая глубокая тишина, что было слышно, как в глубине речных вод плеснула хвостом какая-то рыба.

— Настой белокорня создан Хранительницей, — наконец, ответили аргены. — А пить его по вечерам — традиция, установившаяся с древних времён…

— Понятно, — кивнула Беатия. — Значит, Хранительница. Видимо, она хотела охранить нас от правды.

Какова бы ни была неприязнь Лэннери к Беатии, ему понравилась эта маленькая речь, показавшая, что не он один осмеливался думать и говорить о Хранительнице и давать оценку её поступкам. А затем Беатия подняла сосуд, который держала в руке:

— Вы позволите нам собрать сок в ночное время?

— Да, конечно, позволим, — зашумели деревья. — Что вы теперь намерены делать?

Лэннери рассказал, пока остальные наполняли сосуды аргеновым соком. Тогда деревья предложили феям переночевать в Долине, отдохнуть, а потом, набравшись сил, лететь на Флавастрию.

— Мы примем ваше предложение с благодарностью, — слегка улыбнулся Лэннери. Всё-таки его желание поспать на этой мягкой траве сбудется. — В Долине безопасно, сюда нечисть не сунется.

— Это верно, — и деревья как будто легонько вздохнули.

Феи вынули блюда, налили туда аргеновый сок, чтобы застыл, и его можно было разрезать на квадраты. Когда сайкум был готов, Беатия и Ирлани разложили его по котомкам; в это же время Лэннери и Саймен снова наполнили сосуды. Когда котомки были наполовину полны, феи решили оставить место для кувшинчиков с росой.

— Утром, всё утром! — зевая, пробормотала Беатия и с помощью особенного таланта сотворила себе целое ложе из белоцветов. — Давайте спать!

Ложась неподалёку от неё, Лэннери слышал, как перебросились словами Ирлани и Аргален — она спрашивала, что в свитках, он ответил, что по счастливой случайности это именно те свитки, которые он прочитать ещё не успел. Значит, по дороге насладится чтением. Со стороны Саймена не донеслось ни звука.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лэннери не мог заснуть — ворочался с боку на бок, и ему мешали то заливистый храп Аргалена, то целые фразы, которые Ирлани произносила во сне, то редкие горестные вздохи Саймена. Наконец, Лэннери провалился в чёрный, беспросветный сон, а когда вынырнул из него, обнаружил, что Беатия сидит на своём ложе из белоцветов, обхватив колени руками, и тихонько напевает себе под нос.