Легенды Крыма - Народное творчество (Фольклор)

Весело праздновал весь Мисхор, гуляя на свадьбе молодой пары. Звенели смех и песни. И из соседних селений пришло много гостей на торжество. Спустились весенние сумерки на берег, мрак поплыл над морской гладью. И рожок чабана возвестил о том, что стадо возвращается. Поднялась со своей подушки в нарядных одеждах Азры и тихонько, не сказав ни кому и слова, вышла из хижины. Захотелось ей в последний раз посетить фонтан, откуда она ежедневно приносила воду. Взяла медный кувшин и спустилась к фонтану. Прислушиваясь к неумолчным вздохам морского прибоя и серебристому журчанию фонтана, погрузилась она в воспоминания о детстве. И не заметила Азры, чужих людей у фонтана. Ловкий прыжок, и забилось в сильных руках мужчин хрупкое тело девушки. Закрыли рот ей ладонью, набросили плащ на голову, скрутили так, что ни пошевелиться, ни звука издать она не могла. Бросились пираты во главе с Али-бабой к ладье. Покачиваясь на волнах, неслась фелюга Али- бабы к Стамбулу, когда на один единственный крик девушки, бросились близкие и жених. Тосковал весь Мисхор по украденной Азры, не только жених и отец с матерью. Зачах и любимый Азрой фонтан. Прежде весело журчал он, струею плотной сильной наполняя кувшин за кувшином. Теперь он давился редкими тяжелыми каплями – плакал горькими слезами осиротевший фонтан.

Между тем Али-баба привез Азры в Стамбул. Не успел он вывести на невольничий рынок плачущую девушку, как явились туда евнухи самого султана. Большую плату за невольницу получил купец Али-баба. А Азры стала наложницей наместника пророка на земле. Родила Азры мальчика, но не принес он утешения ее душе. Ровно год прошел с того дня, когда она была похищена. Поднялась Азры с сыном на угловую башню султанского сераля и бросилась в пучину Босфора. В тот же вечер печальная русалка с младенцем подплыла впервые к фонтану у берега Мисхора. Подошла к фонтану, простерла она к нему руки, играла со струями его, смачивала водою фонтана руки, гладила мокрые скользкие камни. Радостно журчал фонтан сильной струей била вода. Задумчиво смотрела русалка-Азры на родное село. А потом, тихо опустившись в волны морские, исчезала, чтобы через год вернуться сюда снова. И всегда ждал ее фонтан. Только в день посещения русалкой билась струею вода, во все остальные дни фонтан горько плакал.

Джанике из Кырк-Ора

Крепкие стены Кырк-ора, из крепкого камня построены, толстые стены, ничем не одолеть, и стоит крепость на горном плато. Ворота железные, замки, наверное, каждый больше пуда весит. Но было одно слабое место – не было водоисточника. Воду приходилось носить из колодцев. Два колодца снабжали крепость водой, но находились колодцы те за пределами города, родники располагались у подножия. Тайными тропами жители крепости спускались к колодцам и носили воду в крепость

На выступах скал были устроены пещеры, в которых воины находились для защиты троп и самих колодцев.

Был еще один колодец, представлял он собою вертикальную шахту, прорубленную из крепости в большую естественную пещеру, из стен которой сочилась вода

Еще в те времена, когда Крымом правили хазары, подошли к крепости враги, а хазары жившие в ней, ворота закрыли и стали держать оборону. Не смогли враги прорвать оборону и стали ждать, когда жажда вынудит осажденных сдаться. Долго пришлось вести осаду, но ничего не вышло – вода в городе была. И поняли захватчики, что город ни силой, ни осадой не взять, пока не выяснить, откуда воду берут горожане. Послали в крепость лазутчиков-купцов, и те выведали у добродушных жителей города их секреты. Той же ночью враги разрушили стенку пещеры, а возле колодцев устроили засады. Долго продолжалась эта борьба. Ушла из колодцев вода, поток воздуха испарил источники, а камни «выпили» воду в самой пещере.

Так крепость Кырк-Ор потеряла свою воду. Жители теперь тщательно собирали атмосферные осадки, копили воду в бассейнах, привозили ее в город на лошадях и осликах. Так и жили.

Отец и дочь, как день и ночь.Отец войну считает делом,А дочь готова всем помочь,Хоть была тихой и несмелой.

Пришла беда, ушла водаИ Джаныке о том узналаНосила воду бурдюкомО том узнали все потом:Когда на землю мертвою упала.

Хан Тохтамыш после поражения ряда поражений, некоторое время отсиживался в крепости Кырк-Ор. Добрым хана нельзя было назвать во времена удач, что тогда говорить о нем, когда он был раздражен неудачами. Говорили тогда, что был он рыжим, тело шерстью поросло, а зрачки поперек глаз стояли, не могло быть у человека таких глаз.

Несметно богат был Тохтамыш хан, только касаться руками тех богатств нельзя, липкие они от крови, по рекам которой пришли в сундуки хана.

Стерегли богатства Тохтамыша не только каменные своды подземных пещер, но и каменное сердце самого хана.

Тохтамыш никогда не повышал голоса, только шепотом говорил, но люди этого шепота больше громов небесных боялись

Никого не любил Тохтамыш-хан, а какой хан любовью своею разбрасывается? Разве может хан женщин любить? Тохтамыш требовал любви от жен своих, от сотен наложниц своих, в гареме живущих. Была у него в гареме среди пышнотелых красавиц девушка, звали ее Джаныке. И вправду, она была Джаныке – душевная. Добрая была, ласковая, как ребенок. Красивая была Джаныке. Только вот в груди у Джаныке сердце билось не так, как у всех, трепыхалось, как птица, готовящаяся к полету. «Вот наберется сил сердце и птицей выпорхнет из груди» – думала Джаныке. Не знала, глупенькая, что в груди у нее болезнь страшная поселилась, грозящая смертью в любое мгновение. Отца, матери у нее не было. Тохтамыш купил девочку в Бахчисарае, внизу и спрятал в своем гареме, растил для себякак голубя в клетку, и растил для себя, а чтобы люди не говорили плохого, дочерью назвал.

Все боялись Тохтамыша, и маленькая Джаныке тоже боялась. Придет в гарем Тохтамыш, спросит, как живешь? Живу, говорит Джаныке тихим голосом Большую рыжую руку положит хан на ее голову, а Джаныке, кажется, что вот-вот голова отвалится.

Однажды пришла беда на Тохтамыша. Крепость Кырк-ор окружило большое войско врагов. В большой барабан били, радостно кричали, понимая, что взятие крепости – дело времени. Знали враги: в крепости воды нет, а без воды не выжить людям. Знали враги, что им не нужно головами в камни стучать, стрелы в воздух пускать. Подождем, говорили, у нас времени много. Вода у нас, хлеб у нас, а Тохтамыш-хан сам своими руками железные ворота откроет, на шелковой подушке ключи вынесет и попросит: примите, все ваше, только живым выпустите! Так думали, так говорили враги. А за стеной Тохтамыш-хан диким зверем, загнанным в клетку казался; злой – подходить страшно.

Дни шли, вода кончалась, опустел и главный бассейн, в котором вода хранилась Со дна его ветер только пыль несет. Сухи и жарки небеса, и капли воды не дали. Скоро люди стали падать, как падают осенние листья. Пора и ворота открыть врагу, чтобы жизни людей спасти, но Тохтамыш боялся за свои сокровища, людей ему не было жалко. Он заставил их бросать камни вниз, на врагов, и злобно говорил своим людям:

– Думаете, я своими руками открою ворота? Если у меня камней не хватит, я ворота вашими головами забросаю.

Люди сначала боялись, а потом уже ничего не чувствовали, им было все равно. Без воды разве будешь жить?

Тихо в крепости. Не слышно голосов. Умирают люди. Первыми стали умирать грудные младенцы. Нет воды, из груди матери молока не выдавишь, Жалко было видеть их, беззвучно рты открывающих – чтобы закричать сил не хватало.

Джаныке в гареме дивилась: почему так тихо в Кырк-оре, почему никто ничего не говорит, почему даже собаки не лают? А евнухи в ответ только плечами пожимали: знали они, а сказать нельзя. Потом к Джаныке в гарем пришел мальчик – пастушок Али. Он пришел, смиренно опустил голову и сказал так:

– Слушай, Джаныке. Вот видишь, я мужчина, а не смотрю на тебя, пусть мои глаза не оскорбят тебя, девушку. Не бойся, выслушай меня, я ведь пришел от народа. Слушай, Джаныке, люди о тебе говорят, что никогда ты не сказала неправды, что твои розовые губы никого не обидели, дурного слова не сказали… Слушай, Джаныке, люди еще говорят, – дрожа от испуга, говорил Али, – что ты не дочь Тохтамыша, что ты наша, оттуда из Эски-Юрта, что тебя купил Тохтамыш. Если так, Джаныке, то, как же твое сердце терпит, как же ты народу не поможешь? Слушай, что я тебе скажу: там далеко внизу вода поет, пойдем…

Конец ознакомительного фрагмента.