Заноза в драконьей лапе - Диана Хант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какой уж теперь Художник… Они у меня все кисточки отобрали, изломали все, до последней. Над холстами надругались, вандалы… Краски вылили… Как вспомню… нет, не могу вспоминать… Горько! Горько! Ааааа! Оооооо!
У меня, вопреки утверждению Андерсена, о том, что русалки не плачут, аж в глазах защипало, так жалко стало рыбонька… А он продолжал стонать и плакать, вцепившись плавниками в золотые прутья:
– Спасай, хозяйка!.. Я ж тут зачахну… От голода и холода. А без красок с кисточками мне и вовсе не жить. Уууууу…
– Маришка! Не верь ему! Беги!!!
– А ещё от тоски. Ты первая, кто со мной заговорил за последнюю тысячу лет… Больше одиночества я не выдержу… просто не выдержу… Всякому терпению предел есть, а мой досуха выдоен… ыыыыыыыы….
Из круглых рыбьих глаз покатились жемчужинки, забарабанив по поднявшемуся к самому моему хвосту полу.
Глава 6
– …Не успела, дурёха-рыбёха… Прозевала, растяпа!.. – Затихал бабулин голос где-то вдалеке. – Икринка мокрохвостаяяяя… что ж ты бу… с не… де…
Однако мне уже было не до её восклицаний.
Из Сокровищницы меня выбросило, зажатую в кольце плечистых акселератов, их, видимо, бабуля и именовала тритонами.
– Ваш приказ выполнен, Владыка Аолфей, – прогудели русалы. – Пленница доставлена.
– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста! Чёйта сразу пленница?
В абсолютной, гулкой тишине моя справедливая ремарка прозвучала до того звонко, что сама невольно поёжилась.
Пленители мои расступились, расплылись в стороны, почему-то избегая на меня оглядываться.
За их мощными торсами вырисовался круглый зал, огромный, в традициях русалочьей архитектуры – в форме грота. Сверкающий, переливающийся немыслимыми, попугайскими оттенками: блистали златом-серебром стены, блистали камнями-кристаллами ложи в форме раковин-жемчужниц, но ещё больше блистали русалочьи хвосты, плавники, одежды… Русалок было много, ярких, пестрых, гипертрофированно прекрасных. Но даже они меркли на фоне возвышающегося посреди зала-грота трона.
И того, кто восседал на нём.
Внушительная ширина плеч. Мощный торс. Яркая, пышная грива волос. И взгляд. Пронзительный! Проникающий в душу, в самые глубины глубин.
Это, должно быть, и был тот самый Владыка Семи Морей. Аолфей, в чью Сокровищницу я наведалась под чутким руководством своей прапрапра…
Трон с восседающим на нём Тритоном плавно опустился, заняв место среди других, куда меньше и изящнее. На них, свесив хвосты, уже сидели русалки, почти все знакомые причём. На безупречных лицах застыло почтение напополам с благоговением, полные обожания взгляды устремлены на морского Владыку.
– А, это вы, гостеприимные мои… А где эта, которая на устрицу похожа… А вижу-вижу, вот и ты.
К свободному трону-стулу на витой ножке скользнула та самая белокурая злыдня и уселась с таким царственным видом как будто всё это её не касается.
– Подойди к Владыке… – шёпотом дала совет красноголовая сирена, однако не так-то просто оказалось ему последовать, ввиду того что меня буквально пригвоздило к месту тяжёлым, въедливым взглядом.
– Оставьте! – Властным жестом остановил главный Тритон сирен, которые уже намерились под руки вести меня к трону.
Легко соскользнув со своего седалища, он рванулся мне навстречу. Сам. И замер, обжигая дыханием в каких-то паре метров. С напряжением вглядывался в моё лицо. Даже руку к щеке протянул, словно хотел потрогать, но в последний момент передумал.
– Здравствуйте, – решила я проявить вежливость.
Брови Тритона сошлись у переносицы, лицо дёрнулось в болезненной гримасе.
– Ты не Фионэль, – изрёк он глухо.
– Не-а, – покачала я головой. – Будь я ей, я бы знала.
– Кто же ты?
Я пожала плечами.
– Марина. Марина Бананкина, тьфу, Баранкина…
Вздрогнув, замерла. Вроде как назвала своё имя, только получилось текучее «Мариэль». А фамилия и вовсе смазалась. Пристальный взгляд Владыки завораживал, манил, утягивал в какой-то немыслимый, гипнотизирующий водоворот.
– Мариэль… – Повторил он ещё более глухо. – Ты понимаешь, почему ты здесь?
6.2
Я покачала головой.
– Если честно, не вполне. Могу предположить, из-за того, что мурен пораскидала немножко. Но, с другой стороны, как покидала, так и спасла.
– Чтооо?!
– Хм. Не мурены, значит… Обгрызки наябедничали, да? На торг обиделись? Ничего не знаю, торг был честный. Ну, разве что не успела пока расплатиться по их векселю.
– Ты… торговалась с обгрызками?
– Ещё как торговалась! За свою законную добычу, между прочим.
– Хватит! – убедившись, что завладела всеобщим вниманием, моя главная похитительница объявила: – Она помогла дракону. Спасла его!!!
– Чтоооо-о?!!
Воцарилась такая тишина, что аж уши заложило.
– Это… правда?!
– Ну да. – Не стала я запираться. – Но не помоги я ему, он бы утонул, как пить дать. Не бросать же его было. Жалко.
Тритон грохнул появившимся в исполинском ручище посохом.
– Уходи!
Обескуражено пожимаю плечами.
– Хорошо, уйду. И не то, что бы я к вам сюда напрашивалась…
– Все Семь Морей! Весь Океан отныне закрыт для тебя! Ты изгнана!
– Святотатство! – Неслось возмущённое со всех сторон. – Она помогла дракону!
– Пусть уходит!
– Убирается!
– Она не может быть одной из нас!
…Вот и спасай после такого красивых голых мужиков. Слава их морским богам ещё за свою приняли, не поняли, что я как бы на рыбьих правах, попаданка… А то б ещё к этому обстоятельству доколебались… что-то уж больно они воинственные для сказочных русалок.
– Ну, так я пошла?
Он снова протянул руку. И вновь не донёс. На какую-то долю мгновенья в наливающихся бурей очах мелькнуло что-то… не поддающееся никакой дефиниции, никакому описанию… Просто что-то такое… гулкое… непонятное… Вся душа от этого какой-то невыразимой грустью наполнилась. Больше, куда больше чем от последовавшего вслед за тем грозного возгласа…
– У х о д и !
– Убирайся!!!
Посохом мне указали на воронку в потолке. Молча. И я уже успела проделать
