Территория Альфы - Ирина Субботина

Я начал часто приезжать в стрипклуб. Не для того, чтобы поглазеть на женщин, а просто посидеть в клубе у приятеля: попить кофе, пообщаться с ним.

Всё там было как обычно: приглушённый свет, музыка. Посетители ели, пили. Девчонки выступали, а потом проходили и собирали деньги. В зале не было сцены, шест находился в углу, и там танцевали девочки.

Отсутствие сцены создавало ощущение квартирной вечеринки. Такого междусобойчика, на котором присутствовали свои парни и их подружки. Никакого пафоса, никаких подобострастных взглядов на танцовщиц. Может, потому меня и тянуло в этот клуб. Всё там было как-то по-домашнему.

Возможно, так мне легче было переносить отсутствие Сары.

Вообще интересно наблюдать за женщиной, которая свою сексуальную энергию выбрасывает не для конкретного мужчины, а просто от переизбытка. Такая женщина похожа на оставленный заведённый автомобиль с мощным двигателем. Вот стоит он, хозяина не видно. Искушение страшное. Хочется воспользоваться – хотя бы круг прокатиться. На этом сходство заканчивается.

И если у оставленного на время автомобиля есть хозяин, то женщина с переизбытком сексуальной энергии себе не принадлежит. Такая может увлечь, на такой даже можно сломаться, но не по её вине. Такой необязательно идти работать в стриптиз, хотя вся её органика подразумевает именно тот ход мыслей и действий, который реализуется в стриптизе. За этим мужчины приходят в клуб. Но, к сожалению, подобных девчонок там и не было.

Обыкновенные, милые, молодые, раздевающиеся. Симулянтки. Но претензий к ним никаких – это работа, и им платили за работу, а не за их сущность.

Но я оценил одну девушку. Мне понравилось, как она танцевала – грациозная, с шармом. У неё была шикарная попа, и она всегда выходила в вечерних платьях с небольшими сексуальными разрезами.

Когда я приезжал в клуб, я платил ей деньги за то, чтобы она не раздевалась. Так мы на фоне моей причуды и познакомились – я был единственным клиентом, желавшим, чтобы она оставалась в одежде. И, что было ожидаемо, я её заинтересовал.

Танцовщицу звали Валей.

В прошлом она была гимнасткой. Свою работу в клубе считала временной и относилась к ней даже с некоторым смущением. При этом выступала лучше всех девушек – остальные трясли сиськами и голым задом. Это банально. А Валя танцевала не вокруг шеста, как все, а использовала его, как партнёра в танце.

Почему именно она? Потому что была не как все. Двигалась иначе, внешность с изюминкой.

Её славянские и узбекские предки, соединившись, сделали её похожей на кошку, гибкую телом, с миндалевидными глазами зелёного цвета. Это завораживало. Она и вела себя, как кошка. Захотела – подошла, захотела – без объяснений ушла. Мне было интересно наблюдать за ней.

Кошка, она ведь, если прошла рядом да ещё и потёрлась, сразу оставляет ощущение мягкости, доступности. И даже если не проявила наглости и не залезла на колени, а маячит где-то рядом, она всё равно завладела вниманием. Ей хочется протянуть руку и сказать: «Кис-кис, иди сюда».

Кошки – удивительные существа, которых сразу, без прелюдий, приглашаешь общаться на равных. А потом ещё и упрашиваешь их, мол, кис-кис, иди, посиди с нами. Трудно представить, чтобы корова или коза получили такое предложение. И собака не вариант – она своим детским поведением тут же сделает себя центром компании. И только кошка способна не нарушить атмосферу, а наоборот, придать ей статус таинственности. И простоты. Вот такую кошачью энергию излучала Валя.

Я пригласил её в гости, она мне отказала. Сказала, что с мужчинами не встречается, потому что лесбиянка. Встретив такое откровенное признание в первый раз, я заинтересовался вдвойне. Это было так неожиданно, так забавно и выглядело так неправдоподобно, что мы, ещё раз совместно переварив эту информацию, решили дружить.

И мы с Валей действительно подружились.

Конечно, меня занимал вопрос её сексуальной ориентации. Не то чтобы мы об этом постоянно говорили, нет, скорее, именно об этом не говорили вообще. Но Валя сама мне рассказала, что долгое время прожила с женщиной. У неё были когда-то мужчины, но давно, и о своих отношениях с ними она говорила неохотно. А я и не настаивал.

Но мне всё равно было интересно понять психологию лесбиянки. Я просто не въезжал, почему такая звезда, как я, не востребована рядом с этой женщиной. Мне было непонятно, почему ей, тоже звезде, мужчина, как утверждала она сама, просто по определению не нужен.

Я не верил, что можно так бесцеремонно обманывать природу. Ходить на четвереньках и утверждать, что так удобно. Но знать, что удобнее и быстрее перемещаться на двух ногах.

К тому времени мои интересы в авиации были полностью исчерпаны. Я прошел подготовку на пяти типах воздушных судов, наша авиашкола переживала расцвет. Но в одночасье, решением чиновников, полёты запретили. Мячково огородили проволокой. Люди потеряли свои рабочие места, техника ржавела. Я прекратил всякую деятельность, связанную с авиа-школой.

С тех пор летал только за рубежом, на любых типах воздушных судов, в том числе и L-29. Там это можно делать, а у нас – нет.

Моё юношеское увлечение астрономией стало следующим хобби. На земле, купленной в Подмосковье, где несколько лет назад я построил для себя небольшой загородный дом, заканчивалось строительство обсерватории.

Я пригласил Валю в гости посмотреть обсерваторию, посмотреть на звёзды и Луну. Она согласилась. И мы поехали.

На даче меня ждал неожиданный сюрприз – там оказалась приехавшая без приглашения Сара. На тот момент наши с ней отношения угасали, лично я не видел никакого их продолжения, но, возможно у Сары имелось своё представление обо всём происходящем между нами.

К счастью, никакого конфликта не случилось, Валя сама захотела уехать, и водитель отвёз её в город. Мы с Сарой остались. Это, кажется, была наша последняя ночь.

Встреча с Сарой на даче никак не повлияла на наши отношения с Валей. Мы по-прежнему оставались хорошими друзьями, продолжали общаться в рамках клуба, иногда вместе обедали.

Как-то, находясь в клубе, она не вышла выступать. Мне сказали, что у неё истерика. Оказалось, она только что узнала о трагедии – погиб парень, которого она когда-то любила, а возможно, продолжала любить и до сих пор. Я видел её настоящие слёзы. На это было больно смотреть.

Позже Валя рассказала мне, что когда-то была девушкой этого погибшего парня из какой-то там известной группы. Когда в его жизни случилась слава, следом появились наркотики, мотоцикл, гульба. Он бросил её, и для неё это была жуткая трагедия.

И, может быть, поэтому она потеряла интерес к мужчинам. Придумала себе отношения с женщиной, за которыми долгое время пряталась от самой себя.

Спустя какое-то время Валя стала моей девушкой. Она оказалась самой настоящей натуралкой, с нормальными сексуальными потребностями, просто запутавшейся в предыдущих отношениях с мужчиной. В её жизни всё стало на свои места.

Я и предполагал, что так должно было случиться. Пусть не со мной, а с кем-то другим, но она должна была вернуться к своей женской природе.

Почему я? Наверное, смерть её героя-любовника освободила её сердце не только от чувства к нему. Но и от тех страхов, которые он ей оставил. А я был в этот момент рядом. И подхватил её.

С Валей мы просто встречались. Это были спокойные отношения. Не в интимном плане, – в этом она была настоящая звезда, сияла мощно. Всё спокойно было до секса и после него. Валя вообще ничего не выясняла, ни на что не претендовала. У неё был несколько мужской подход к отношениям. Она просто радовалась тому, что с нами происходило здесь и сейчас.

У меня тоже никаких серьёзных планов относительно Вали не было. Потому мы ничего и не меняли. Она оставалась работать в клубе, я приходил любоваться ею. А свободное время мы проводили вместе. Я наслаждался её обществом, её роскошным телом, готовностью быть нужной мне и даже где-то и в чём-то услужить. Но не она нужна мне была.

Я был благодарен ей за то, что она звучала в моей жизни спокойным фоном, пока я тихо отсиживался и думал о том, как же мне дальше жить.

У мужчин и женщин разная мотивация к действию. Для женщины момент разочарования может стать началом любой деятельности – творческой, политической, социальной; всё зависит от среды обитания, от возраста женщины, от количества полученного негативного опыта. Разочарованный мужчина мало на что способен в принципе. И чтобы не выпасть из обоймы, в поддержку ему нужна женщина. Конечно же, ещё не разочарованная, а следовательно, как правило, молодая.

Вале на тот момент было двадцать шесть. Всем моим девушкам, когда-то состоявшим со мной в отношениях, было от двадцати шести до двадцати восьми. Я не выбирал их по такому критерию, но как-то само собой получалось, что именно с девушками этого возраста у меня складывались союзы.