Ирландский чай на опохмелку - Виталий Рапопорт

-- Одного достаточно. Параллель Горбачев-Хлестаков кажется тебе натянутой, но ты не торопись. Михал Сергеич не жулик, он получил более солидное образование, у него интеллигентная жена. Увы, эти достоинства, если к ним присмотреться, быстро блекнут, линяют. Московский университет конца сороковых был храмом коммунистического мракобесия, я это знаю из первых рук. Еще я задам тебе вопрос: какое юридическое образование можно получить в стране воинствующего бесправия? В мемуарах Горбачева никакая литературная правка не может скрыть культурного уровня добросовестного номенклатурщика. Жена вышла из того же МГУ, преподавала марксистско-ленинскую философию и эстетику. Горбачев ценил образование, даже второй институт закончил, сельскохозяйственный, но все свои знания получал из выжимок и справок, подготовленных секретарями. Как по твоему: читал он Соловьева или, скажем, Ключевского?

-- Не знаю, но мог и читать, ведь этих авторов при нем переиздали -впервые за много лет.

-- Неправда ваша, дяденька, не читал. Доказательство? В мемуарах они упомянуты только однажды, в связи с переизданием. Осиль он один том Ключевского, непременно похвастался бы, цитату привел или что-то в этом роде.

-- Скорее всего, ты прав.

-- Спасибо. В отличие от добрейшего Леонида Ильича, твой герой Горбачев не был казнокрад и мздоимец, во всяком случае нам такие его подвиги неизвестны. Зато Брежнев свято верил в однопартийную партию, верил в общественную собственность на средства производства, никогда на эти устои не замахивался. Горбачев на словах признавал эти догмы, но пришла лихая година -- он ими поступился.

-- Минуточку, товарищ профессор! Причем тут партийная польза? Как насчет общечеловеческих идеалов?

-- Это еще что за зверь? И тот, и другой были членами партии, все, что имели, получили от партии, всю свою сознательную жизнь карабкались по ее лестнице. Естественно поэтому их судить с партийной точки зрения.

-- А если бы Горбачев вышел из партии, как Ельцин?

-- Про этот маскарад мы еще будем иметь случай поговорить. Кроме того, он не вышел. Горбачев стоял у руля огромной машины. Машина завалилась в овраг, в этом немалая его вина или заслуга -- это как посмотреть. Конечно, машина давно буксовала на этом губительном склоне, и хлестаковское рвение Горбачева ускорило развязку, не больше. Управлять системой он мог только в пределах ее возможностей и, по невежеству, выбрал худший путь.

-- Значит, мог выбрать и наилучший?

-- Теоретически мог. Кабы знал.

-- Ты его знаешь?

-- Нет, не знаю. Не торопись меня укорять, что я к нему слишком строг. Я, однако, знаю, что в потемках разумные люди двигаются с осторожностью, вдоль стенки, они не прут напролом. Это станет яснее, когда перейду к конкретностям.

-- Ты несколько раз упомянул невежество Горбачева. Я понимаю, что он не Кант и не Спиноза, но на фоне своих предшественников...

-- Тут есть заковыка, специфически советская, тебе она в голову не приходила. Может, у его предшественников IQ был пониже, однако у них было перед Горбачевым преимущество. Они на протяжении многих лет проходили школу управления в Москве, знали все ходы и выходы, знали, что дозволено и главное чего нельзя делать ни в коем случае. Горбачев был выскочка, стал генеральным, пробыв в центре всего несколько лет, весь его опыт и кругозор были ставропольские.

-- Зачем же его назначили?

-- На любую систему бывает проруха. Принятый порядок старшинства сломался, система зашла в тупик. За три года померли три генсека, побоялись посадить за руль еше одного маразматика. Горбачев рванулся с места во весь опор, немедленно наломал дров. В попытке загладить, исправить тяжелые последствия он стал суетиться, нервничать и принес еще больше вреда. Началось дело с гонений на водку, это было в самом начале правления, всего через два месяца после назначения. В мемуарах он пытается свалить вину на других, которые неправильно выполняли верную директиву, но шила в мешке не утаишь: этот катастрофический просчет, скорее всего, предопределил все дальнейшие неудачи.

-- Что же плохого в том, что он хотел искоренить пьянство?

-- Боренька, золотце, один мой приятель говорил: в наше время наивный -- все равно, что глупый.

-- Упражняйся в остроумии по моему поводу сколько душе угодно, но я все равно не понимаю.

-- Странно, очень странно. Кстати, давно, лет десять с лишним тому в "Новом Русском Слове" появилась статья под хлестким название "Камо грядеши, товарищ Горбачев", где описывались фатальные последствия сухого закона во время первой мировой войны. Вряд ли Горбачев был способен усвоить этот урок. В наше время результаты тоже были удручающие: кампания обошлась миллиардов в 200. Водка была ключевой статьей бюджета; она, во-первых, давала огромный доход, а вдобавок выбирала у населения излишки денег, возникавшие из-за нехватки потребительских товаров.

-- Ты не ответил на мой вопрос. Что плохого в борьбе с алкоголизмом. Деньги -- другой вопрос. Тем более, что ущерб, приносимый потреблением спиртных напитков, обычно превышает доход от их продажи. Я помню такие цифры: потери 100 миллиардов в год, приход 50 милиардов, это для Америки.

-- Ах, Америка, Америка, прекрасная страна, где все гуляют и пьют без закуски... Господи, ты вроде умный и американски образованный, однако некоторые вещи у тебя просто за горизонтом.

-- Спасибо за комплимент. Премного польщен.

-- Не ершись, сие есть правда. Ты вынуждаешь меня сделать лирическое отступление насчет водки...

-- С интересом послушаю, будучи невежей в этом предмете. Интересно также узнать обстоятельства изобретения водки в России.

-- И ты повторяешь эту байку! Вижу, придется рассказать, только давай предварительно подкрепимся.

-- Водочки прикажете, ваше степенство?

-- Ограничимся чаем. Тем самым ирландско-индийским, ведущим происхождение от колониального проклятого прошлого. Ну вот, Бог напитал -никто не видал. Знаешь что, пока мы не углубились в историю, давай согласуем график. Дело в том, что я улетаю в воскресенье, хочу чтобы ты меня проводил. Не возражаешь?

-- Конечно, провожу. Какой может быть разговор.

-- Хорошо. Сегодня у нас четверг. Значит, на водку, горбачевские дела вообще и последующий период у нас остается два дня, сегодня и завтра, надеюсь уложиться. В субботу с утра мне надо сгонять на Три-Би...

-- Это еще что такое?

-- Брайтон-Бич, Бруклин, стыдно не знать. Это будет в первой половине дня, а потом мне хотелось бы с тобой в хороший кабак на ужин. Я наметил Four Seasons, как твое мнение?

-- Я там, признаться никогда не бывал. Место не из дешевых.

-- Неважно. Итак, водка. Кто и где ее изобрел, сказать невозможно. Водка -- это всего лишь спирт крепостью 40 -- 55% с некоторыми добавками для вкуса. Дистиляцию, отгонку спирта открыли в Китае в незапамятные времена, в начале нашей эры. В очередной раз китайцы не заметили возможностей своего изобретения. С порохом и сивухой можно было весь мир завоевать, но что ты с ними поделаешь, с китайцами. Известно, что в 10-м веке арабы использовали спирт для, сам понимаешь, косметики. Слово алкоголь идет от арабского алколь или алкуль, что значит эссенция, дистилат. Через сидевших в Испании мавров искуство самогоноварения перешло к монахам-алхимикам, а от них к широким массам, которые постепенно привыкли потреблять крепкие напитки. Но эти последние обычно были из категории бренди, курного вина из зерна или фруктов, некоторые из этих напитков потом выдерживались в дубовых бочках. Делалось это потому, что получаемый спирт содержал много сивухи и был на вкус противный. Пить первоначальный прозрачный продукт было трудно, разве что для медицинских целей. В 15-ом веке в Польше стали употреблять нечто, что мы сегодня называем водкой. В Россию она попала примерно в то же время: то ли через Новгород, то ли от генуэзцев. Первую водку на Руси гнали из вина. Во всяком случае, поэта и дипломата Джорджа Тубервиля, посетившего Москву при Иване Грозном, угощали медом и пивом. Водка считалась вульгарным напитком. Тубервиль заметил, что русские охочи до выпивки, даже стишок по сему поводу сочинил, он у меня записан в заветной тетрадке:

Drink is their whole desire, the pot is all their pride

The sobrest head doth once a day stand needfull of a guide.

Я бы это перевел так: выпивка -- все, чего они хотят, жратва -- вся их гордость, самая трезвая голова раз в день нуждается в заправке. Пожалуйста, не придирайся.

-- Я и не пытался

-- Умница. Тогда же, при Иване, появились кабаки, но первое время только для опричников. При Романовых кабаки с государственными целовальниками стали серьезным источником дохода для казны. Пьянство, конечно, процветало еще при варягах. Я этих тривиальностей повторять не буду. Перед войной 1914 года четверть доходов казны были от водочной монополии. Сухой закон, объявленный как временная мера на период мобилизации, сохранили на протяжении всей войны. Результаты были плачевные. Казна лишилась дохода, в котором отчаянно нуждалась, но это еще не все. У крестьян во время войны стало больше денег: из-за инфляции, а также потому, что им платили за сыновей, служивших в армии. В то же самое время исчезли две статьи расходов: водка и кожевенные изделия, которые шли на снабжение армии. У крестьян ослаб стимул продавать произведения своего труда, особенно хлеб. Как известно, февральская революция началась из-за недостачи хлеба в Петрограде. Это тогда, в 17-ом. Перепрыгиваем в 80-е годы. Доходы от водки продолжали занимать почетное место в госбюджете.