Басни - Жан Лафонтен

Храни тебя Господь открыть на миг хоть дверь

Тем, кто не скажет нашего пароля,

Хотя б тебя и начали просить!

Пароль же будет: волчья сыть!"

Как раз во время разговора

Там проходил случайно Волк,

И речь Козы услышав, взял все в толк.

Коза, конечно, не видала вора.

Она ушла, а Волк уж тут как тут.

Переменивши голос, объявляет

Он: "волчья сыть", и ожидает,

Что дверь ему сейчас же отопрут.

Однако же Козленок осторожен

(Он знал, что здесь обман возможен),

И крикнул, посмотревши в щель:

"А лапка у тебя какая?

Просунь сюда... Коль белая, тогда я

Открою дверь,-иначе-прочь отсель!"

Волк поражен донельзя. Повсеместно

Давным-давно известно,

Что белых лап у Волка не сыскать.

С чем Волк пришел, с тем обратился вспять.

Какую б горестную долю

Козленок бедный испытал,

Когда б поверил он паролю,

Который Волк случайно услыхал.

Предусмотрительность двойная

Нужна везде... Не вижу в ней вреда я!

В. Мазуркевич.

Басня вошла в сборник Эзоповых басен французского лирика Коррозе (1560-1568); а также в книгу басен Невеле (XVI в.) "Эзопическая мифология".

76. Волк, Мать и Ребенок

(Le Loup, la Mere et l'Enfant)

Другого этот Волк напомнил мне,

Погибшего в злой западне.

Послушайте как было дело.

Одна семья крестьянская владела

Большою мызою, стоявшей в стороне.

И в чаяньи себе наживы,

Надеясь, что ему кой-что перепадет,

Волк караулил у ворот,

Смиряя хищные порывы.

Тут выходящими из мызы видит Волк:

Овец, ягняток непорочных,

И поросят молочных,

И, наконец, индюшек целый полк.

Пожива хоть куда; но что желать без толку?

Вдруг за стеной он слышит детский крик

И Мать грозит отдать Ребенка Волку,

Когда не замолчит он в тот же самый миг.

Голодный хищник без зазренья

Спешит богам вознесть благодаренья;

Но в попечениях о детище своем,

Мать снова говорит, спеша утешить чадо:

"Не плачь, дитя мое, не надо;

Пусть Волк покажется-сейчас его убьем!"

- Как? - молвил тут баранов истребитель,

Мне говорят то так, то сяк.

Мне доказать вы не хотите ль,

Что я, по-вашему, дурак?

Но дайте срок, и я дождусь потехи,

Пусть только мальчуган пойдет сбирать орехи.

Едва слова он эти произнес,

Как вышли люди. Сколько было силы,

Остановить его цепной старался пес;

Потом откуда-то явились колья, вилы...

- Ты что здесь делаешь? - был учинен допрос.

Волк, не таясь, ответил на вопрос.

- Спасибо! - мать воскликнула. - Ужели

Я сына для того качала в колыбели,

Чтоб утолил собой он голод твой?

Бедняга был убит без сожаленья,

И волчью лапу с головой

Владелец этого селенья

Повесил с надписью такою у дверей:

"Достойным господам Волкам на поученье:

Не придавать угрозе матерей,

Пугающих детей своих, значенья".

О. Чюмина.

Заимствована у Эзопа. Басня находится в изданном в Париже в 1583 г. сборнике басен Philibert'a Hegemon'a.

77. Ответ Сократа

(Parole de Socrate)

Сократ себе построил дом.

А как мудрец ко всем делам способен,

То вышел домик тот хоть тесен, да удобен;

Лишь роскоши не виделось ни в чем.

Вот критики постройку обступили,

И всякий открывать в ней недостатки стал:

О мелочах различно все судили,

Но общий голос был, что домик слишком мал,

Что негде в нем ни встать, ни повернуться,

И что великому такому мудрецу

Такая конура совсем уж не к лицу.

"Где примешь ты друзей, коль все они сберутся?"

Кричали старику. И молвил тот в ответ:

"Друзьям всегда сердечный мой привет,

Но я боюсь уже не наслаждаться днями,

Когда и этот дом, как он ни мал,

Наполнится действительно друзьями!"

О мудрый грек! Ты истину сказал

И дружбы верный смысл обрисовал ты метко:

О ней частенько всяк из нас слыхал,

Но видел друга-очень редко.

Г-т.

Заимствована из Эзопа ("Socrat ad Amicos").

78. Старик и его Сыновья

(Le Vieillard et ses Enfants)

Послушайте рассказ фригийского раба!

Он говорил, что сила в единенье,

Что сила всякая в отдельности слаба,

И если сделал я в рассказе измененье,

То вовсе не затем, чтоб, завистью томясь,

Я добивался той же громкой славы,

Нет, просто описать хотел я ваши нравы.

Ведь Федр, лишь к почестям стремясь,

Нередко увлекался славой;

Но я ее считаю лишь забавой.

Итак, вернусь к рассказу поскорей,

Как поучал отец своих детей.

Старик прощался с жизнию земною

И обратился с речью к Сыновьям:

"Вот тонких прутьев пук, скрепленных бечевою;

Сломайте-ка его, а я попозже дам

Вам объясненье, в чем тут дело".

Пучок взял Старший брат, - усилия напряг

И возвратил, сказав: "Нет, не сломать никак!"

Пучок взял Средний брат уверенно и смело,

Но - тот же неуспех! И Младший брат не мог,

Как оба старшие, переломить пучок.

Потратили они и труд, и время тщетно,

Из прутьев ни один им не пришлось сломать.

"Бессильные! - сказал с улыбкой чуть заметной

Отец. - Ужели ж мне пример вам показать?!"

- Он шутит! - порешили дети.

Но нет, Старик бечевку развязал,

Рассыпал прутья эти

И каждый без труда в отдельности сломал.

"Вы видите! Вот сила единенья!

Так будьте же дружны! Пусть сблизит вас любовь".

У ложа Старика стояли все в смущенье,

Но, чуя смерть свою, заговорил он вновь:

"Пред Вышним Судией сейчас готов предстать я

В стране, где ни вражды, ни лжи, ни злобы нет.

Прощайте, милые, и дайте мне обет,

Что будете всегда вы дружно жить, как братья".

Рыдают Сыновья; в печали каждый брат

Хранить завет отца навеки обещает;

Прощается Старик с детьми и умирает.

В наследство Сыновьям (отец их был богат)

Досталося имущество большое,

Да только жаль, расстроено оно;

И бедным Сыновьям с тех пор не суждено

Пяти минут побыть в покое:

Здесь теребит сосед, там лезет кредитор,

Тут просто жалоба, а там судебный спор.

Сначала всем троим удача улыбалась,

В союзе дружеском был твердый их оплот,

Но дружба тесная недолго продолжалась;

Их сблизило родство, разъединил - расчет.

Тщеславье, злоба с завистью и сплетней

В их отношеньях стали все заметней.

Сначала спор, затем раздел,

А враг как раз лишь этого хотел;

Вновь кредиторы налетели,

Ущерб наносят в каждом деле,

И каждый промах, ложный шаг

Подстерегает хитрый враг.

В суде ждет братьев пораженье,

Но братья продолжают спор

И делают в каком-то ослепленье

Друг другу все наперекор!

Один решает так, другой решает эдак,

И напоследок

Они узнать принуждены,

Что этою враждой вконец разорены,

И тут, хоть поздно, вспомнили с тоскою

О прутьях, связанных одною бечевою.

Р. Мазуркевич.

Содержание заимствовано у Эзопа и Плутарха.

79. Оракул и Безбожник

(L'Oracle et l'Impie)

Безумье полагать, чтоб жители земли

Ввести в обман богов могли!

Что в лабиринте душ среди изгибов скрыто,

Их взору вещему заранее открыто;

Все ведают и видят все они,

Что смертный утаить надеется в тени.

Язычник некий (он в иные дни

Наверно бы припахивал горелым)

Условно веровал в богов,

Как тот, кто, движимый одним разлетом смелым,

В том случае, принять наследие готов,

Когда от этого убытка не находит.

Он к Аполлону в храм приходит

И говорит: "Живое ль то, что я

Держу в руке, иль лишено дыханья?"

Меж тем в руке держал он воробья,

Готовясь задушить несчастное созданье

Иль выпустить его, и бога ввесть в обман.

Но Аполлон постиг его коварный план

И молвил он: "Живым иль без дыханья,

Но воробья давай, и впредь,

На зло себе, не прибегай к обману,

Пытаясь мне расставить сеть:

Я вижу издали и издали достану".

О. Чюмина.

Из Эзопа.

80. Скупой, потерявший свое богатство

(L'Avare qui a perdu son tresor)

Хотел бы я спросить Скупца,

Который страстно и сердечно

Одни лишь деньги копит вечно

С начала жизни до конца,

Ничем буквально не согретый:

Какая польза в жизни этой?

Да никакой!.. Я знал Скупого...

Он жизни ждал себе второй,

Чтоб насладиться снова

Своей несметною казной.

Но в том-то, видите ль, и дело,

Что (слух прошел со всех сторон)

Не он,

А им казна его владела!

Гулял ли он, иль приходил домой,

Сидел ли скромно за едой,

Иль шел ко сну, людьми забытый,

Он мыслью занят был одной

О месте том, где деньги были скрыты.

Туда так часто он ходил,

Что кто-то как-то проследил

И обокрал казну Скупого!..

Скупец, конечно, зарыдал,

Захныкал, застонал,

Произнести не в силах слова...

"Чего ты плачешь, милый друг?"

Его спросил один прохожий.

"Ах, у меня... Великий Боже!..

Украли с деньгами сундук!.."