Басни - Жан Лафонтен

90. Волк и Конь

(Le cheval et le Loup)

Весною раннею, когда

Сбежала вешняя вода

И поле травкой опушилось,

У Волка старого явилось

Желанье завтрак приобресть

(Ведь в мире каждый хочет есть),

И, выйдя в поле,

Он там, на воле,

Увидел чудного коня.

- О! Завтрак царский для меня!

Во мне забилось уж сердечко,

Одно лишь жаль, что это не овечка;

Ну, все ж попробую!

И вот

Он на себя роль доктора берет!

- Послушай, Конь! Ты, брат, наверно болен?

Я это вижу по всему!

Но я, как Иппократ, спасти больного волен:

Болезни все доступны моему уму!

В мои способности овечка даже верит!

- Ах, да! - промолвил Волку Конь,

В моем копыте веред

Меня измучил, как огонь!"

Волк, не жалея ценной шубы,

К копыту подошел... копыто осмотрел,

А Конь тем временем так дал копытом в зубы,

Что "Иппократ" на сажень отлетел.

-Ну,-с грустию подумал Волк,-за дело Волку

мука!

У всякого своя наука!

Того, что знает дровяник

Не сделает мясник.

В. Жуков.

Заимствована у Эзопа. На русский язык басня переведена Сумароковым ("Хромая Лошадь и Волк").

91. Земледелец и его Сыновья

(Le paisant et ses Fils)

Работайте, насколько хватит силы,

Не покладая рук! В работе-тот же клад.

Один крестьянин, будучи богат

И стоя на краю могилы,

Позвал детей своих, и так им говорит

Он без свидетелей, на смертном ложе:

"В наследственной земле богатый клад зарыт,

Продать ее - оборони вас Боже!

Не знаю сам я, где он скрыт;

Но вы, при помощи работы и терпенья,

Его найдете без сомненья.

Вы в августе, окончив умолот,

Немедленно перепашите поле:

Пускай соха везде пройдет,

Копайте, ройтесь там на воле,

Малейший в поле уголок

Пройдите вдоль и поперек".

Он умер. Сыновья все поле перерыли,

Искали там и сям. На следующий год

Оно дало двойной доход,

Но клада так в земле и не открыли.

Отец на свой особый лад

Им показал, что труд-есть тот же клад.

О. Чюмина.

Басня заимствована у Эзопа.

92. Гора в родах

(La Montagne qui accouche)

Родами мучилась Гора;

Земля вокруг дрожала.

Бедняжка простонала

С полудни до утра;

Рассеялася, наконец, и родила... мышонка.

Но это старая, все знают, побасёнка;

А вот я быль скажу: один поэт писал

Не день, не два, а целый месяц сряду,

Чернил себя, крестил, марал;

Потом, друзей созвав, пред ними прочитал...

Шараду.

Измайлов.

Заимствовано у Федра. На русский язык, кроме Измайлова, басню перевел Сумароков ("Гора в родах"). На тему басни В. Петров (1799) написал длинное стихотворение.

93. Фортуна и Дитя

(La Fortune et jeune Enfant)

Однажды на краю глубокого бассейна,

В кустах, склонившихся пред ним благоговейно,

Дремал ребенок после школьного труда...

Ведь детям ложе всякое кушеткой иль кроваткой,

Когда им сон смежит ресницы дремой сладкой,

Покажется всегда!

Гора в родах

Прохожий, увидав в опасности ребенка,

Шагов бы за двадцать, пожалуй, крикнул звонко,

Чтоб разбудить (и погубить!) дитя...

На счастье тут Фортуна проходила,

На колесе своем, как по ветру, летя,

Вплотную подошла, Малютку разбудила,

И молвила: "Прошу, мой крошка, об одном:

Будь осторожнее потом!..

Ведь если б ты упал, - смерть мне бы приписали;

А между тем была б виновна я едва ли

В оплошности твоей!..

Что ж было бы тогда, коль по вине моей

В бассейне ты лежал?!"

И с этими словами

Пропала за кустами...

Мы все случайности приписываем той,

Что сыплет нам с небес дождь счастья золотой...

И правильно, по мне, Фортуна говорила:

Толпа-ее одну во всем бы обвинила!

Кто век живет глупцом, тот видит корень зла

Лишь в том, что от него Фортуна прочь ушла;

Для мудрого ж она - наивна, простовата...

Короче: бедная пред всеми виновата!..

Аполлон Коринфский.

Содержание заимствовано из басен Эзопа и из сатиры французского поэта эпохи Возрождения Ренье (1573-1613).

94. Врачи

(Les Medecins)

У смертного одра

Какого-то больного

Весь день и ночь до самого утра

Все плакали, сказать не смея слова.

А Доктора между собой

Наперебой

Вели дебаты в час досуга,

Как приступить к лечению недуга?

"Припарки и компресс!" - настаивал один.

Другой кричал: "Тут нужно сделать ванны!"

И знает только Бог один,

К чему бы мог прийти их разговор пространный,

Когда бы не больной:

Смирясь пред грозною судьбой,

Он бросил мир болезни и печали,

Пока два Доктора о "способах" кричали.

Один из них, дорогою домой,

С упреком говорил: "Когда бы способ мой

Был принят, он бы жив остался".

"А я давно уж знал",

Другой сказал,

Что он одной лишь смерти дожидался!"

В. Жуков.

Содержание заимствовано из басен Эзопа.

95. Скупой и Курица

(La Poule aux oeufs d'or)

Скупой теряет все, желая все достать.

Чтоб долго мне примеров не искать,

Хоть есть и много их, я в том уверен;

Да рыться лень: так я намерен

Вам басню старую сказать.

Вот что в ребячестве читал я про Скупого.

Был человек, который никакого

Не знал ни промысла, ни ремесла,

Но сундуки его полнели очевидно.

Он Курицу имел (как это не завидно!),

Котора яица несла,

Но не простые,

А золотые.

Иной бы и тому был рад,

Что понемногу он становится богат;

Но этого Скупому мало,

Ему на мысли вспало,

Что, взрезав Курицу, он в ней достанет клад.

И так, забыв ее к себе благодеянье,

Неблагодарности не побоясь греха,

Ее зарезал он. И что же? В воздаянье

Он вынул из нее простые потроха.

И. Крылов.

Заимствована у Эзопа, у которого некая вдова начинает кормить больше курицу, чтобы получить от нее больше яиц, но курица зажирела и перестала нестись. На русский язык, кроме Крылова, басню переводили Тредьяковский ("Курица, несущая золотые яйца") и Сумароков ("Золотые яйца"). Комментаторы видят в этой басне Лафонтена намек на современных ему финансистов, отличавшихся стремлением к слишком быстрому обогащению.

Скупой и Курица

96. Осел со священной ношей

(L'Ane portant des reliques)

Нередко люди чтят лишь сан или одежду

И сыпят почести на крупного невежду.

Так, раз попал в неслыханную честь

Осел какой-то заурядный:

Случилося ему в процессии парадной

На собственной спине предмет священный несть.

Вот мой Осел заважничал, зазнался,

И видя, как кругом весь набожный народ

В священном трепете во прах пред ним склонялся,

И дым курильниц к небу поднимался,

Отнес к себе великий сей почет

И стал уже мечтать, как, наравне с богами,

Отныне будет жить он в золоченом храме,

И возвеличит сим весь свой ослиный род.

Но некий человек, Осла увидев заблужденье,

Сказал ему смеясь: "Тщеславное творенье!

Лишь только ношу ты до места донесешь,

Как тотчас же, поверь, в свой прежний хлев

пойдешь".

Г-т.

Заимствована из басен Эзопа. На русский язык басню перевел Сумароков ("Надутый гордостью Осел"). К ней близки по содержанию также басни Измайлова "Осел и Конь" и Хемницера "Осел в уборе".

Осел со священной ношей

97. Виноградник и Олень

(Le Cerf et la Vigne)

В один несчастный день

Олень,

Благодаря густому винограду,

Нашел себе спасенье и ограду

Он за листвой

Его густой

Невидим был охотничьему взгляду!

Опасность минула... И вот,

Мой скот

Давай, без всякого смущенья,

Глодать кору и листву огражденья...

Поднял он шум такой,

Что все охотники толпой

Назад вернулись и Оленя

Убили из ружья без сожаленья...

"И поделом!

Сказал безумец, умирая.

Я оскорбил меня же спасши дом,

Его услугу забывая!"

Не забывай,

И отдавай

Тому почтенье,

В ком ты нашел защиту и спасенье!

В. Жуков.

Содержание заимствовано из басен Эзопа и Федра.

Виноградник и Олень

98. Змея и Пила

(Le Serpent et la Lime)

Рассказывали мне: Часовщика соседка

(Подобное соседство, к счастью, редко),

Змея, из маленьких, не видя в мастерской

Себе поживы никакой,

Грызть начала Пилу стальную.

Невозмутимость ледяную

Храня свою, сказала ей Пила:

"Не по себе добычу ты нашла.

Возможно ли так ошибаться грубо?

Скорей, чем на единый грош

Ты сталь мою перегрызешь,

Последнего лишишься зуба,

О сумасбродная Змея!

Лишь времени зубов одних страшуся я".

Умы последнего разбора!

За исключеньем вздора,

Вы не годитесь ни к чему,

А потому

Зубами рвете все, что истинно прекрасно;

Но их позорный след пытаетесь подчас

На нем оставить вы напрасно:

Творенье гения для вас

Железо, сталь, алмаз.

О. Чюмина.

Из басен Эзопа и Федра. На русский язык басню перевел Сумароков ("3мея и Пила").

Змея и Пила