Басни - Жан Лафонтен

Обманчивость, морям природну,

Он скоро испытал: лишь берег вон из глаз,

Как буря поднялась;

Корабль разбит, пошли товары ко дну,

И он насилу спасся сам.

Теперь опять благодаря морям

Пошел он в пастухи, лишь с разницею тою,

Что прежде пас овец своих,

Теперь пасет овец чужих

Из платы. С нуждою, однако ж, хоть большою,

Чего не сделаешь терпеньем и трудом?

Не спив того, не съев другого,

Скопил деньжонок он, завелся стадом снова

И стал опять своих овечек пастухом.

Вот некогда, на берегу морском,

При стаде он своем

В день ясный сидя

И видя,

Что на Море едва колышется вода

(Так Море присмирело)

И плавно с пристани бегут по ней суда:

"Мой друг! - сказал.- Опять ты денег захотело,

Но ежели моих - пустое дело!

Ищи кого иного ты провесть,

От нас тебе была уж честь.

Посмотрим, как других заманишь,

А от меня вперед копейки не достанешь".

Баснь эту лишним я почел бы толковать;

Но как здесь к слову не сказать,

Что лучше верного держаться,

Чем за обманчивой надеждою гоняться?

Найдется тысячу несчастных от нее

На одного, кто не был ей обманут,

А мне, что говорить ни станут,

Я буду все твердить свое:

Что впереди - Бог весть; а что мое - мое!

И. Крылов.

Заимствована у Эзопа. Кроме Крылова, на русский язык басня переведена Сумароковым ("Пастух-мореплаватель").

63. Муха и Пчела

(La Mouche et la Fourmi)

В саду, весной, при легком ветерке,

На тонком стебельке

Качалась Муха, сидя.

И, на цветке Пчелу увидя,

Спесиво говорит: "Уж как тебе не лень

С утра до вечера трудиться целый день!

На месте бы твоем я в сутки захирела.

Вот, например, мое

Так, право, райское житье!

За мною только лишь и дела:

Летать по балам, по гостям:

И молвить, не хвалясь, мне в городе знакомы

Муха и пчела

Вельмож и богачей все домы.

Когда б ты видела, как я пирую там!

Где только свадьба, именины,

Из первых я уж верно тут.

И ем с фарфоровых богатых блюд,

И пью из хрусталей блестящих сладки вины,

И прежде всех гостей

Беру, что вздумаю, из лакомых сластей,

Притом же, жалуя пол нежной,

Вкруг молодых красавиц вьюсь

И отдыхать у них сажусь

На щечке розовой иль шейке белоснежной".

"Все это знаю я, - ответствует Пчела.

Но и о том дошли мне слухи,

Что никому ты не мила,

Что на пирах лишь морщатся от Мухи,

Что даже часто, где покажешься ты в дом,

Тебя гоняют со стыдом".

"Вот, - Муха говорит, - гоняют! Что ж такое?

Коль выгонят в окно, так я влечу в другое".

И. Крылов.

Крылов в значительной степени отступил в этой басне от подлинника, заимствованного у Федра, заменив даже муравья пчелой, но смысл басни остался тот же. Тредьяковский перевел ее почти буквально ("Муха и Муравей").

64. Садовод и Помещик

(Le Jardinier et son Seigneur)

Какой-то Садовод-любитель,

Не городской, но сельской житель,

Имел прекрасный огород,

А рядом с ним возделанное поле.

Садовод и Помещик

Немало он убил и денег, и хлопот,

Чтоб разрастался сад в спокойствии и холе.

Для этого всю землю он обнес

Живым плетнем из виноградных лоз

И посадил в саду испанские жасмины

(Букет из них Марго дарил он в именины),

Капусту, тмин, щавель... И эту благодать

Вдруг дерзкой заяц начал истреблять.

Решил к Помещику Садовник обратиться.

"Вот, - говорит, - проклятый зверь!

Повадился ходить ко мне теперь;

Ни палок, ни камней, ни сети не боится,

Ну, просто чародей!"

"Какой там чародей?

Помещик возразил. - Да будь он сатаною,

Не поздоровится шутить ему со мною.

Его я отучу от этих штук, ей-ей!"

"Когда ж?"

"Хоть завтра; медлить нет причины".

И вот является с толпою слуг своих.

"Хозяин!.. Закусить!.. Подай-ка нам дичины...

А это дочь твоя? Есть у нее жених?

Поближе подойди, красавица... Ну, что же

Ты дочь не выдаешь?.. Негоже, брат, негоже!

Тряхни своей мошной".

Пошучивая так, красотку он ласкает,

Сажает рядышком с собой,

Ей нежно ручку жмет, платочек подымает.

Слегка противится садовникова дочь,

Но, видимо, от барских ласк не прочь.

Отца ж досада разбирает.

Меж тем кутеж идет... На кухне шум и гам.

"Вот окорок!.. Не стар?.. На вид весьма приличен".

"Позвольте поднести его, мой барин, вам".

"Возьму с охотою: к подаркам я привычен..."

Едят все взапуски... Толпа нахальных слуг,

Собаки, лошади-запасы истребляют.

Хозяин сам не свой - берет его испуг.

Тут пьют его вино, там дочь его ласкают.

Но вот окончен пир... А шум еще сильней,

Все суетятся и хлопочут,

Труба гремит, рога грохочут,

Не жалко им ничьих ушей...

Но что за грустная картина?

В плачевном виде огород.

Прощай, щавель! Прощайте, грядки тмина!

Все, что хозяйка в суп кладет!..

Вот заяц найден,- с гиканьем и ревом

Заставили его покинуть дом;

Он под капустным спрятался кочнём,

Но спасся в щель, иль попросту в пролом,

Устроенный в плетне садовом

Толпою слуг, чтоб впопыхах

Из сада выехать удобней на конях.

Твердит Садовник: "Что ж, господская забава!"

Но кони, гончие и дерзких слуг орава

Наделали таких непоправимых бед,

Каких не причинить всем зайцам во сто лет.

Вы, мелкие князья, решайте ваши споры,

Не обращаясь к сильным королям.

Зачем их в ваши вмешивать раздоры

И допускать их к вашим городам?

В. Мазуркевич.

Заимствована у Эзопа.

65. Осел и Собака

(L'Ane et le petit Chien)

Зачем насиловать природу:

Себя нельзя переменить,

И неуклюжему уроду

Едва ль возможно ловким быть.

Однако редко тот, кого судьба ласкает,

Врожденный свой талант умело применяет.

Пускай не служит вам образчиком Осел,

Который, ради полученья

Хозяйского расположенья,

К хозяину ласкаться подошел.

Он про себя раздумывал: "Ужели

Собачку ждет и ласка, и хвала

За то лишь, что она с хозяйкою мила?

Меня же, бедного Осла,

Побои только ждут; обидно, в самом деле.

А в сущности, что делает она?

Лишь лапку подает - вот весь талант Собачки.

За что ей сыплются хозяйская подачки.

Работа эта, право, не трудна,

И если только в этом дело,

Его я выполню умело".

Проникнутый намереньем таким,

Осел к хозяину подходит неуклюже,

Копытом стоптанным своим

Его ласкает, и к тому же

Еще ревет, да как! Мелодией такой

Он скрасить, знать, хотел поступок дерзкий свой.

- Ого! вот нежности! Эй, палку мне скорее!

Хозяин закричал. - Запел ты невпопад!

Пришлось запеть Ослу совсем на новый лад

И положить конец своей плохой затее.

В. Мазуркевич.

Заимствована у Эзопа.

66. Война Крыс и Ласок

(Le Combat des Rats et des Belettes)

Не менее Котов самих

И Ласок храбрая порода

Врагом крысиного народа

Всегда была, и между них

Наверно бы опустошений

Она наделала больших,

Когда бы двери их владений

Так узки не были везде,

Что помогало им в беде.

В одну несчастную годину

Обилен был крысиный род,

И на врага в тот самый год

Свою громадную дружину

Повел крысиный царь Крысяк.

Но не дались враги впросак:

Взвились знамена боевые,

И Ласки двинулись в поход;

Кипели схватки роковые,

Но был неведом их исход;

Тускнели всюду луговины

От крови доблестной дружины.

Крысиный род, в конце концов,

Лишившись множества бойцов,

Понес повсюду пораженье.

Напрасно грозный Крохобор,

И Хлебный Тать, и Кусобор

Врагов своих в пылу сраженья

Пытались выдержать напор;

Смятение царило в стане,

Бежали в страхе с поля брани

И командиры, и бойцы,

Князья же все легли на месте.

Спасались в норы беглецы,

Забыв о долге и о чести.

Вся эта мелкая орда

Простых людишек без труда

Пролезла в узенькие норы,

Но в них застряли господа:

Из перьев пышные уборы,

Носимые на страх врагам,

Размеры шлемов их и касок

Их сделали добычей Ласок:

Не встретилось отверстья там,

Достаточно широкой щели,

Куда б они пройти успели,

И Крыс значительных тела,

Подобно листьям, без числа,

Усеяли собою поле.

Помехой служит поневоле

Чрезмерно пышный наш убор

И причиняет замедленье.

Вся мелкота с давнишних пор

Привыкла ждать себе спасенья,

В нору юркнув без затрудненья;

А те, которые крупней,

Застрянут в ней.

О. Чюмина.

Из Федра. Басня эта создавалась под несомненным влиянием героическо-комической поэмы "Война Крыс и Лягушек", которая приписывалась Гомеру и которая послужила образцом Жуковскому в его "Войне Мышей и Лягушек"; имена Крохобор и Кусобор суть переводы греческих из этой поэмы.

67. Обезьяна и Дельфин

(Le Singe et le Dauphin)