Мятный поросенок - Нина Бодэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Скажи спасибо, - добавила Анни, - что она в ухо тебе не съездила!
- А что я такого сделала? Не нагрубила ничуть, только попросила ребеночка подержать.
- Все равно довольно странно с твоей стороны. Она подумала, что ты психическая.
- Да почему?! Я вообще люблю возиться с маленькими, а у нас дома ни одного своего.
Анни пожала плечами:
- Если тебе младенцев не хватает, приходи ко мне домой и возись сколько влезет, всегда пожалуйста.
- Спасибо, - ответила Полл. - приду как-нибудь. Вот только у мамы спрошу...
Полл знала: мама ей этого не разрешит, но она надеялась, что Анни догадывается, что Полл это знает.
Два дня спустя Полл отправилась к Анни без разрешения. И в настроении самом гнусном.
Это был канун страстной пятницы, и мама готовила булочки. Она лепила их из дрожжевого теста - руки все в муке - и метила эти маленькие ржаные хлебцы тупой стороной ножа. И вот она выставила партию первого замеса к огню, чтобы поднялись, а сама пошла вымыть руки и миску. Всего на какую-нибудь минуту она отвернулась от булочек, но, когда снова глянула, их уже не было, ни единой. Ни даже крошек не осталось - только довольный пухленький поросенок, восседающий на тряпичном коврике перед огнем и улыбающийся во всю пасть.
- Ах чтоб ты пропал! - воскликнула мама, хватая метлу. - Курятник - вот твое мecтo!..
Полл услышала поросячий визг и выбежала в кухню. Джордж, который в это время сидел за столом и читал, поднял голову и проговорил спокойно:
- Он же не виноват, мама. Бедный малый, откуда ему знать, что этого нельзя?
- А ты, конечно, не мог его прогнать? Носом в книгу, как всегда!
- И тут не вижу преступления.
- Не вижу помощи ни от кого! И без этой балованной свиньи хватает с меня забот! Платье для мисс Дюваль еще не закончено, а тут!.. Мое терпение скоро лопнет!
- С пылу, с жару, как эти булочки... - проговорил Джордж, ни к кому не обращаясь.
Неразумная шутка, и она не помогла делу. Мама зловеще сжала рот, огрела Джонни метлой по заду и погнала его, отчаянно хрюкающего, в сад по длинной гаревой дорожке. А Полл бежала следом до самого курятника, протестовала:
- Но это же нечестно, мама, запирать его!
- Честно или нет, но здесь его место и здесь он останется!
- Но он же не нарочно. Ты положила булочки там, где он мог их достать. Может быть, он подумал, что их специально для него положили, на закуску.
- Выходит, я же и виновата? Что ж, пусть будет мне уроком! И правда, не смешно ли - позволять этой здоровеиной свинье хозяйничать в доме? Свинья есть свинья, отныне только так и буду с ней обращаться.
- Но он к такому не привык! Он привык, что с ним обращаются по - ч е л о в е ч е с к и!
Джонни смотрел на них из курятника, уши свесились на глаза, а в глазах, как показалось Полл, выражение такой тоски, уныния!..
- Он обиделся, - сказала Полл. - Обиделся до глубины души. Интересно, как бы ты себя чувствовала, если бы тебя сначала баловали, пускали к камину, а потом вдруг выгнали и заключили в темницу? О, это просто безжалостно, жестоко! Ты, мама, жестокая!
- Хватит, моя дорогая! Не желаю больше этого слышать! Полл сказала:
- Я тебя ненавижу.
Мама ответила хладнокровно:
- Будем считать, что я этого не слышала.
И Полл не решилась повторить эти слова. При ней, во всяком случае. И выпустить Джонни она тоже не посмела, хотя, когда мама ушла обратно в дом, Полл обследовала дверцу курятника и с радостью обнаружила, что задвижка совсем трухлявая, и если бы поросенок разок приложился как следует и там где надо, то оказался бы на свободе. Чтобы утешить его, она почесала ему хребет и шепнула:
- Бедный Джонни, хороший Джонни, а она - противная! Я ее ненавижу, я ее ненавижу на всю жизнь и никогда ни за что не прощу!
Это была сущая правда. Ненависть в ней раздувалась, как пузырь, вот-вот грудь разорвется. Ах, как бы она хотела уйти сейчас куда глаза глядят, чтобы никогда больше не видеть маму и не слышать! Папа уже ушел, не так ли? И теперь ясно почему. Не мог он больше оставаться с этим подлым, злобным человеком. Но ей-то куда деваться? Что ж, есть одно мecто - для начала.
- Я ухожу к Анни, да, вот куда я ухожу и, наверное, уже не вернусь никогда. И - будь что будет! - тут же и отправилась, уже под вечер. Оказалось, что это самое страшное путешествие за всю ее жизнь.
Одна только мисс Мэнтрипп видела, как она ушла. Старушка сидела у окна, гордая своей новой блузкой, и поджидала гостей. Она улыбнулась младшей мисс Гринграсс, которая пробежала мимо, и обратилась к своему любимому и единственному собеседнику, с которым толковала дни напролет, - к раскормленному дрозду по имени Крюгер:
- Взгляни, какое славное, прелестное дитя!
Полл ее и не заметила. Уставясь горящими глазами на дорогу, она бежала так, будто черти ее погоняли, пока город не остался далеко позади. Наконец, она перевела дыхание и почувствовала себя легче, будто собственную свою ярость тоже обогнала. А вот и городской дорожный мастер сидит на куче булыжников у обочины. Полл окликнула старика:
- Добрый вечер, мистер, как идут дела?
Она всегда ему улыбалась, заранее зная, каков будет ответ, потому что ответ бывал всегда одинаков:
- Да ну, дерьмей дерьма и вообще.
Похоже, что, кроме этих шести слов, он других и не знал. И нельзя было понять, какое значение он в них вкладывал, потому что, как говорила тетя Гарриет, он употреблял их по любому случаю. К примеру, дождь пошел, а он глянет в небо, натянет мешок на голову и объявит: «Да ну, дерьмей дерьма и вообще».
Полл засмеялась и побежала дальше, держась середины дороги, потому что в глубоких колеях, что по сторонам, можно было и башмаки оставить. При этом не спускала глаз с придорожных кустов - ведь там полно птичьих гнезд, а порой можно увидеть и куницу с детенышами, которые бегут за ней ровной цепочкой: хвостик - носик, хвостик - носик. По словам тети Гарриет, точь-в-точь как слоны в цирке, только помельче, конечно. Нет, сегодня такого везения не случилось, но, как раз когда она подходила к Колодцу невесты, фазан вылетел из-за кустов, хлопая крыльями и с таким жутким криком, что мурашки по спине.
«Удирай, старина фазан, покуда цел!» - подумала Полл, потому что увидела цыганский табор, расположившийся возле пруда. Две крашеных кибитки стояли на пороcшей травою дороге, как раз в том месте, где карета молодоженов сорвалась в воду. Всевозможная постирушка была развешана на кустах, кипел котел с варевом. Когда Полл бежала мимо, собаки залаяли и натянули свои цепи, а цыганки только проводили ее наглыми своими глазами, ни одна не улыбнулась. Полл не рискнула здесь задержаться, хотя охота, конечно: такая завидная жизнь, трапезы под открытым небом, никакой школы... Хоть бы глазком заглянуть внутрь одной из этих кибиток, потому что снаружи они очень заманчивые - поблескивают медью, занавески цветастые, уют и покой...
После них дом Анни показался сумрачным и нищим: маленький крытый соломой коттедж, ставленный сто или двести лет назад и осевший в сырой тени густо разросшегося леса. Сойдя с открытой солнцу проезжей дороги, Полл вступила на немощеную короткую тропу; воздух здесь был заметно сырой, холодный - Полл почувствовала себя совсем неуютно и чуть было не повернула назад, но тут увидела Анни в открытых дверях дома.
- А я, честно сказать, и не думала, что ты придешь, - сказала Анни.
И тут же убежала в дом, оставив подружку за порогом. Полл стало совсем неловко, но тут появилась мать Анни с детишками: один цеплялся за ее ногу, другой выглядывал из-за маминой юбки. Полл подумала, что эта женщина похожа скорее на их бабушку, чем на маму, но, когда она улыбнулась и пригласила Полл в дом, на лице ее читалось истинное дружелюбие.
Весь первый этаж состоял из одной только комнаты. Выложенный камнем пол был чисто подметен, на подоконниках горшки с геранью, но мебель скудная: стол, да стулья, да кресло с круглой спинкой у огня, а вместо каминного коврика - старый мешок. Ни книг, ни одной картинки на стенах, никаких таких безделушек, от которых в доме жилой дух и беспорядок. Все это казалось странным, почти пугающим. Ведь и у самых бедных людей должны же быть в доме какие-то вещицы, которые просто радуют глаз? Думая про это, Полл побаивалась взглянуть на Анни, а когда взглянула, подруга ей улыбнулась. И сказала, обращаясь к матери:
- Полл любит детей.
Сама она настолько в это не верила, что у нее это прозвучало, будто «Полл любит саблезубых тигров». Но мать ответила:
- Вот хорошо, что не все на тебя похожи, Анни. Иначе человеческое племя давно бы вымерло. На-ка тебе, Полли!
И она сунула в руки Полл того ребеночка, который сидел у нее на коленях. А когда он захныкал и стал тянуться обратно, она покачала головой и добавила:
- Скажу прямо, это очень кстати - сбыть его с рук хоть не надолго. Он с утра, как проснулся, капризничает, разбойничек эдакий. А ты, Анни, возьми нашего Арчи, и чтобы до ужина я вас не видела.
