Ночь музеев - Ислам Ибрагимович Ибрагимов

высившийся предмет, и по огромным его размерам, по величественным стволам и разветвляющимся ветвям с яркими с одной стороны и мрачными с другой свежими листьями легко было предположить, что это был погибший обрубок целого дерева что словно кит, выброшенный из моря, лежал посреди дороги смиренно и безжизненно. Подойдя ближе, не оставалось никаких сомнений в том дерево было дубом.

Разглядывая величественное древо, Владислав Романович совсем не заметил, как к нему подобрался высокий худощавый мужчина, который, казалось, был взволнован до дрожи. Его словно пробирало от холода. Он озирался и глядел по сторонам точно что-то потерял и не заметив шедшего Владислава Романовича он едва ли не столкнулся с ним, но в последний момент дернулся, чуть не упорхнув вверх от испуга и отшатнулся назад. Оба остановились и неловко начали разглядывать друг друга. Преодолевая страшную робость и вместе с тем сложившуюся неловкость человек этот обратился к Владиславу Романовичу тонким болезненным голосом:

– Уважаемый… не видали ли вы… не видели ли… моего… моей шинели?

Владислав Романович был в неподдельном замешательстве. Он не смог выдавить из себя ни единого слова. Дрожащий, напуганный человек стоял с минуту в ожидании ответа, а затем судорожно, подталкиваемый незримой силой двинулся вперед как человек близкий к обмороку, который теряя равновесие и косясь вперед чуть ли не падает, переходя тем самым на бег, спасая в последнюю секунду свое равновесие. Обернувшись, Владислав Романович не увидел этого человека, более того, его и след простыл.

Мужики под руководством дворян тем временем обвязали дерево с головы до пят дабы общими усилиями взяться за конец веревок, сплетенных воедино и оттащить препятствующее проезду дерево. Ветви дуба трещали и ломались, листья падали и шуршали, дерево оставалось совершенно неподвижным. Далее решили распрячь лошадей и запрячь их в одну единую упряжку. Дуб начал поддаваться, но мешали опустелые кареты, пришлось отодвигать. Дерево зашаталось на месте, его нельзя было покатить из-за веток и сучьев, здесь на помощь пришли мужики, которые растопырили свои богатырские ладони и стали толкать деревцо изо всех сил.

Владислав Романович все это время стоял подле напудренных хорошеньких женщин в роскошных платьях, которые держали маленьких детей за руки или успокаивали проснувшихся и плачущих младенцев, находившихся на руках у нянь. Самые влиятельные из дворян были заняты делом и вскоре после его завершения вернулись к женам. Люди приступили рассаживаться по каретам, кучера принялись запрягать обратно лошадей. Вскоре длинная процессия тронулась и помчалась по освободившейся дороге. Один Владислав Романович казалось не знал куда податься и все так же стоял в нерешительности.

Все вокруг него пришло в движение, лишь его мечтательная натура безжизненно оставалась на месте. Его мысли сводились все к одному и его взгляд поспешил нагнать обращенные к небу мысли. Что мог узреть Владислав Романович? Череду ускользающей красоты. Мгновение, преисполненное светлого начала. Красочную, незыблемую жизнь, заложенную в дивном небе. Вереницу чудесного. Светлые тона, обволакиваемые мраком. Меняющуюся распростертую обитель, завораживающую пленительным сиянием. Непроглядную пучину, обвернутую незримой пеленой и пугающую невидимым оскалом.

Вдруг издали послышался неясный гул и рокот. Нельзя было разобрать ни единого звука. Казалось, что человеческую речь смешали с дьявольской трелью. Владислав Романович повернулся на звук, который происходил позади него, но то ли ночь была недостаточно светла, то ли существа исторгающие странные звуки находились слишком далеко вследствие этого вновь ничего нельзя было разобрать. Издали что-то надвигалось. Движение это напоминало пчелиный рой, сгустившийся на дороге. Очертания странно одетой толпы медленно прорисовывались вместе с близящимися и сопровождавшими их возгласами.

– Друзья мои не налегайте на скрипки, вам следует играть изнежено и аккуратно! Трубачи не бегите вперед паровоза, это я к тебе обращаюсь Васька, знаю ведь, что ты привык трубить на своих плаваниях чуть свет взойдет, но Боже правый слушайте же что я вам говорю! Иванушка? Куда запропастился этот хулиган? Иванушка говорил я тебе от меня ни ногой! Мой мальчик почему же ты так отстаешь?

– Мне тоже хочется поиграть на скрипке мистер Фредерик! – Едва сдерживал слезы Иванушка, попеременно играясь с длинными рукавами своей муфты которые свисали с его рук.

– Чуть позже мой мальчик, посмотри на своих друзей, у них сегодня очень важная задача вспомнить что такое музыка и как ее исполнять. Времени совершенно не хватает, если будешь себя хорошо вести тогда я скажу Катеньке чтобы она за тобой присмотрела, а заодно и дала тебе поиграть на скрипке под ее руководством.

– Здорово! Здорово! Спасибо вам Мистер Фредерик я честно-честно буду хорошо себя вести и от вас ни ногой!

– Вот и замечательно. Так Миша, снова вы балуетесь, я сказал вам повторять гаммы господа, а не устраивать арию!

– Мистер Фредерик, отчего же вы сегодня такой взвинченный? – Спрашивал Миша с улыбкой на лице.

– Сил моих нет друзья. Здесь не хватает моего дирижера, но как же мне быть?

– Андерсона? Так ведь его можно вызволить в два счета, всего-то накинуть пару рублевых стражам и обмолвиться с начальством, они дельные люди и в конце концов, нам ведь по веской причине этот Андерсон нужен. Давайте я схожу с вами мистер Фредерик и тогда его точно отпустят. – То был дядя Вадим, который надо признать, вынес из прошлого не только атлетичное телосложение, но и склад ума настоящего бандита.

– Да, пожалуй, стоит попробовать, но как быть с остальными? – Недоумевал мистер Фредерик.

– Васька! А, Васька! – повысил голос дядя Вадим, – Будешь за главного. Ваша задача добраться до… до куда мистер Фредерик? Ага, к Эрмитажу, слышал меня? Все.

– Мистер Фредерик, а мне куда? – Жалобно понизив голос спросил Иванушка поддергивая мистера Фредерика за платье.

– Мой мальчик, Катенька за тобой присмотрит, беги скорей к ней и проследи чтобы она правильно держала руку при движении смычком. Следи мой хороший за ее рукой, хорошо?

– Да, хорошо, да! – Радостно запрыгал Иванушка и ускакал через остальных прямиком к Катеньке.

– Ну пошли, с Богом. – Обратился мистер Фредерик к дяде Вадиму.

Владислав Романович последовал за ними.

Глава шестая.

– Мистер Фредерик, – начал дядя Вадим, – есть одна штука, которая не дает мне покоя, путь у нас далекий поэтому мне хотелось бы поделиться этим с вами.

– Что тревожит тебя мой мальчик?

– Понимаете ли… вы знаете меня, вам известно мое прошлое… мое темное прошлое, и оно-то губительно отражается на мне по сей день. Я как будто становлюсь прежним собой. Столько времени я потратил лишь бы избавиться от него, позабыть то, кем я был и с кем я был связан. Мне думается что если все вернется как встарь, то неизбежен будет мой позор. Я давно хотел озвучить вам свои мысли, но вы всегда были слишком заняты для такого бедолаги как я.

– Что ты, это совершенно