Ночь музеев - Ислам Ибрагимович Ибрагимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В это трудно поверить, но я пришел сюда за тем же что и вы господин руководитель. – мистер Фредерик поднес кулак ко рту и откашлялся, – забыл вас представить. Михаил Ильич знакомьтесь это мой верный подданный и помощник Вадим Олегович.
– Честь имею сударь. – Раскланялся вдруг дядя Вадим.
– Взаимно. – Кротко отвесил поклон Михаил Ильич, – я так понимаю ничто не мешает нам проследовать внутрь господа?
– Только после вас господин руководитель.
– Как вам будет угодно.
Глава восьмая.
Миновав входные ворота, они наткнулись на караульного, державшего мушкет в выпрямленной руке так что ствол едва доставал ему до плеча.
– Стоять! Кто вы такие? С какой целью идете? – Громко и отчетливо выпалил караульный.
– Нам нужен главный надзиратель, у нас весьма щекотливый вопрос. – Прощупывал почву господин руководитель.
– Главного надзирателя вам сегодня увидать никак не получится. Он сейчас в отлучке.
– С кем мы могли бы переговорить насчет одного заключенного? – Вмешался дядя Вадим.
– Сейчас уже слишком поздно, приходите завтра.
– Но мы по срочному делу. – Сказал мистер Фредерик.
– Послушайте, – начал Михаил Ильич со строгостью дирижера и выдержанного преподавателя, – я смею предположить, что главный надзиратель находится в данную минуту непосредственно на Дворцовой площади в качестве почтенного гостя дабы разделить с остальными вышестоящими господами удовольствие наблюдать и внимать концертной программе, составленной лично мною и мною полноправно одобренной. Меня зовут Михаил Ильич, я являюсь руководителем Петербургской филармонии и по весьма нелепым обстоятельствам наш дирижер, который должен был сегодня дать выступление, угодил сюда, где его заперли как преступника. Я требую немедленного вмешательства начальства, иначе молодой человек ваш ждут большие неприятности.
– Я… я не могу… вас пропустить…
– Это было последнее предупреждение молодой человек, если вам угодно и дальше паясничать, я сам доберусь до начальства и без вашей помощи.
– Постойте же… в другую сторону… в том крыле находится тюремная часть. – Указал караульный свободной от мушкета рукой и сделал этот жест так торопливо что фуражка на его кудрявых волосах скатилась набок.
Глава девятая.
По одному лишь мраку, опоясывавшему простиравшееся спереди здание можно было с легкостью убедиться в том, что тюремная часть расположена именно в этом бесцветном закоулке. Облезшие израненные стены, казалось, улыбались хитрой и беззубой улыбкой всякому смельчаку, вступившему в эти мрачные владения. Зарешеченные и запыленные окна вгоняли в тоску не менее зрелища отделившихся от бездыханных тел преступников голов, подвергшихся испытанию гильотиной. Надтреснутое окно на втором этаже с левого края посвистывало как спящий зверек разбудить которого значило распрощаться с жизнью. Даже запах и тот имел зловонный оттенок, а земля под ногами была вязкой и податливой как влажная глина в руках искусного мастера.
Входные ворота здания были заперты. Михаил Ильич постучал по ним три раза и каждый раз кольцо на его безымянном пальце издавало звонкий и неприятный звук соприкасаясь с твердой материей железных ворот. Резким движением раздвинулась узкая щель, из которой на незваных гостей был направлен недоброжелательный взгляд.
– Что вы здесь делаете? Кто вы такие? – Вопрошали эти твердые глаза взирая поочередного на каждого проходимца.
– Нам необходимо переговорить с начальником тюрьмы. – Сказал мистер Фредерик.
– Этого никак невозможно…
– Тогда с заместителем начальника. – Решительно перебил его мистер Фредерик, не ослабляя хватки.
– Кто вы такие? – Не унимался зрячий.
– Немедленно откройте нам дверь. – Вмешался Михаил Ильич.
– Я не имею права. – Ответил он, – кто вас сюда пропустил?
– Вам сказано позвать начальство, если вы сейчас же не выполните этого указания, то сами окажетесь за решеткой этого учреждения! – Повысил голос Михаил Ильич, не сдерживая очередного гневного порыва.
Щель стремительно задвинулась обратно. Пришлось прождать долгое время прежде, чем она раздвинулась вновь, и теперь оттуда выглянули совершенно другие глаза. Строгие по своей натуре, но не лишенные толики глупости эти маленькие на широком лице глаза взирали с недоумением, переходящим в замешательство на стоящих по ту сторону ворот троих джентльменов, в которых данный наблюдатель находил дурной замысел.
– Кто вас сюда впустил? Что вам угодно?
– Мы требуем начальника учреждения. – Произнес Михаил Ильич.
– Заместитель начальника Степан Владимирович Самойлов. Вы кто такие? Зачем пожаловали?
– Меня зовут Михаил Ильич Меньшиков, я являюсь руководителем Петербургской филармонии… как вам наверняка известно сегодня на Дворцовой площади состоится очень важное мероприятие, а именно концертная программа классической музыки в честь знаменитой ночи музеев, которая ежегодно проводится в нашем славном городе… Вышло так что дирижер, на которого мы все рассчитывали, находится у вас в заточении, и мы хотели бы попросить вас…
– Что же это, в самом деле у нас здесь сидит дирижер что ли? – Осведомился человек с маленькими глазами, сузившимися от хитрой ухмылки, – это который?
– Николай Фомич Андерсон. – Сказал мистер Фредерик.
– Ах, Андерсон… – поддакнул заместитель начальника, – никак не полагал что наш дебошир управляется с оркестром. Так что же это, мне его вам так и отдать без расписки?
– Если вас это конечно не затруднит. – Сложив руки вместе вымолвил Михаил Ильич.
– Если вас не затруднит, нет ну вы слыхали! – Повторил Степан Васильевич и расхохотался, – умора!
Михаил Ильич почувствовал такое смущение, какое нередко повергает своего владельца в глубокий конфуз тем самым обездвиживая язык.
– Значит вам смешно? – Спросил дядя Вадим с серьезностью присущей всякому отцу, намеренному воспитать, свое чадо не словом а силой.
– Что простите? – Не мог успокоиться заместитель начальника.
– Вы смеетесь, по-вашему, это смешно? – Напирал дядя Вадим.
– Да, меня действительно позабавила ваша просьба господа. – Ответил Степан Васильевич.
– По-вашему значит мы пришли ломать сюда комедию, валять дурака, гримасничать как шуты гороховые? – наступал дядя Ваня, – известно ли вам милостивый государь, где сейчас ваш собственный начальник? Он находится на Дворцовой площади и ожидает начала концерта. В каком настроении прибудет ваш надзиратель, когда узнает, что из-за вашей проказы возникло серьезное затруднение и пришлось подбирать в самый неподходящий момент другого дирижера, вам и тогда будет смешно? Что если Государь вдруг явится на представление и увидит полную неразбериху, с кого он взыщет в первую очередь? С нас, но мы с гордостью укажем на истинного виновника, который помешал концертной программе, да еще и высмеял нас за высказанную нами просьбу. Вот будет потеха, когда Государь явится по вашу душу и вышлет вас на каторгу. О, вы сомневаетесь, что он покажется сегодня? Весь город только и говорит о том, что Государь намерен
