Секс - наставник по соседству (СИ) - Попова Любовь

— В такси? Еще нет.

— А если попрошу?

Включаюсь в игру, сама того не замечая, вспоминая как Тимур в ресторане учил меня флирту. Удивляй и манипулируй – вот его мантра.

— Да ты не… — Тимур замолкает, обнажая ровной ряд зубов и скользя по ним языком. – Неплохо, неплохо. Но это смотря, как ты попросишь.

— Я буду просить, — решаюсь положить руку на обтянутое брюками бедро и тут же отдергиваю руку, чувствуя, как оно моментом твердеет.

Не успеваю далеко руку убрать, потому что Тимур сильным движением опускает ее назад, придавливает, заставляя испытывать почти физические мучения.

По телу искрами бьет ток, а во рту неожиданно пересыхает. Господи. Это просто бедро.

Но оно такое твердое, словно там камень.

Такое же твердое, каким вчера был его питон в душе. А сейчас?

— Проси, да услышан будешь, — шепчет Тимур, наклоняясь, а я облизываю губы. Сама веду рукой ниже, трогаю ту самую коленку. – Не в ту сторону, Оксан. Но я тебя направлю.

Он тянет мою руку выше, пока мы как два соперника на ринге смотрим друг другу в глаза.

Я не вижу его цвет, не вижу, как широко раскрылся зрачок, я лишь вижу отблеск собственного желания, что плещется в крови пузырьками шампанского.

— Так?

— Выше. Не тормози, — тянет меня дальше, чуть сжимая пальцы, пока я наконец не ощущаю сквозь брюки явную выпуклость. Хочу убрать руку, но она в плену.

Он давит сильнее, сжимая челюсти. Просто часто дышит, давит пальцами, словно сломать хочет.

— Пальцами обхвати, — головой качаю, а он пальцами другой руки в щеки впивается, шепчет прямо в губы, дыханием сладким обдает, словно чаем горячим. – Обхвати, попроси меня достань его. Для тебя.

Пьянею кажется сильнее.

От прикосновений.

От голоса. От близости.

От пульсации, что щекочет кожу ладони.

Обхватываю пальцами, почти полностью, чувствую, как дергается от этого, как вибрирует, как меня саму дрожать заставляет.

Тимур морщится, словно ему больно.

— Тебе неприятно…

— Блять, нет, — убирает руку от лица, тянет внизу, копаясь в собственном ремне. Другой рукой мою держит, не дает убрать, в глаза смотреть продолжает, словно сетчатку хочет выжечь, словно след свой на мне оставить.

Я ахаю, стоит коже коснуться чего – то гладкого и твердого, словно дверную руку обернули шелком. Горячим влажным шелком.

— Вот так, сильнее, просто, блять, сжимай его. Води вверх вниз.

— А если сломаю?

Он выдыхает воздух и приближает губы, сокращая расстояние до жалких миллиметров.

— Попробуй, Оксан, сломай, — накрывает мой рот, проникая языком, буквально снося в мозгу остатки вопросов и запретов, вызывая дикое желание остаться в этом моменте как можно дольше.

Целоваться так словно душами обмениваться.

Трогать так, словно мне принадлежит.

Ехать и ехать в бесконечное удовольствие, от которого бурлит кровь и плавятся мозги.

И в тишине салона только внутренний голос восторженным визгом «Да! Да! Да! Еще! Еще!

— Приехали, — почти убивает меня водитель, а Тимур выругивается, убирая мою руку и застегивая ширинку. Хватает меня за ладонь и просто выволакивает из машины. Прохлада вечера остужает пыл, но только пока мы не оказываемся в лифте.

Тимур просто бросается на меня коброй, придавливая к металлической стене, стягивая ягодицы пальцами, причиняя боль.

Но я лишь мычу ему в рот, накрывая шапку из волос, словно интуитивно зная, как нужно делать.

Двери лифта открываются, и я оказываюсь в воздухе. Тимур легко несет меня из лифта, а мне остается только обхватить ногами его торс и держаться, чтобы не грохнуться голой задницей в собственном подъезде.

— Если кто – то увидит, — врывается непрошенная мысль

— Тебя все равно никто не узнает, — хрипит Тимур, открывая собственную дверь и наконец впихивая меня внутрь. Закрывает на щелчок замок и ко мне поворачивается. Именно в этот момент звонит телефон.

Я разочарованно стону, потому что на экране муж.

Точно, это же все, чтобы вернуть мужа, да?

Не ради собственного удовольствия, а чтобы познать, как нужно доставлять радость ему.

— Не отвечать, наверное? — спрашиваю с надеждой, сама еще неготовая принять решение. — Сейчас разборки будут.

Тимур вместо того, чтобы отобрать мой телефон или закончить наш вечер вдруг берется за верхние пуговицы своей рубашки и расстегивает их.

— Тимур?

— Тебе пора научиться разговаривать с мужем, а это важно. Разговаривать так, словно ты главнее. Словно тебя давно и качественно трахает другой мужик, — он разворачивает меня спиной, прямо к зеркалу в прихожей. В приглушенном свете он смотрится зловеще, особенно, когда его рука мягко, но требовательно накрывает мою шею под разрывающую тишину трель моего телефона.

— Ответь и говори. Очень интересно, что он тебе скажет.

— Но как, — шумно выдыхаю, когда его рука лезет под юбку и трогает давно мокрую промежность. Глаза прикрываю от скакнувшего давления. Кошмар, как это приятно.

— Как сможешь Поверь, после этого ни одна телка его больше не будет интересовать. Только ты…

Глава 17.

Только я. Только я сейчас ощущаю, словно проваливаюсь, словно скольжу по склону на горке.

— Да? – отвечаю, смотря в зеркало, на то, как Тимур прикусывает мою щеку, словно хочет сожрать. Оставляет влажный след.

— Оксана? – на той стороне взволнованный муж, словно после пробежки.

А я прямо сейчас на старте забега, совершенно не зная местность и когда будет финиш.

– Ты мне можешь объяснить, что это было?

— А что было? – дай мне сил понять, что он хочет.

Дай сил выдержать давление пальцев, которые теперь ощущаются как раскаленные угли.

Горячо. Влажно. Один уже внутри.

— Ты была! Такая, такая…

— Охуенная, — подсказывает Тимур, задирая полностью платье. Открывая вид на чулки и девственно чистый лобок с припухшими половыми губами, сквозь которые скользит длинный палец.

Я шумно выдыхаю, повторяя как мантру:

— Охуенная?

— Оксана! — Олег в шоке, да и я сама от себя. – Что за слова?

— Русские слова, у тебя есть получше?

— С чего вообще ты решила так вырядиться, как… Шлюха!

Я дергаюсь, внутри колотит от протеста, но Тимур в зеркале только головой качает, проникая пальцем все глубже. Скользит им, то полностью вытаскивая, то проникая обратно.

— Я могла бы стать твоей личной шлюхой, но ты выбрал тощую жердь, — подсказывает он на ухо, и я повторяю это слово в слово, тут же слыша возмущенный вздох и молчание.

— Оксана… Что ты там делаешь? Почему так дышишь?

Я качаю головой, не понимаю, что отвечать, не понимаю, как дышать, пока внутри скользят уже два пальца, пока рука на шее, сдирает узкое платье, давая выпрыгнуть груди.

Соски на ней буквально кричат о помощи, ноют, горят словно перцем смазанные.

Он стягивает один двумя пальцами, толкая из горло непроизвольный стон.

Отнимаю трубку от уха, кусая губы, пока коленки дрожат, а я опираюсь на комод, только чтобы не упасть.

— Что сказать?

— Оксана, — орет на той стороне Олег, проявляя ту эмоциональность, которая раньше в нем даже не проявлялась.

— Скажи, что ты перед зеркалом, — шепчет Тимур, лаская мочку уха твердыми губами, скользя по раковине языком. – Расскажи, что я с тобой делаю. Пусть думает, что я воображаемый друг.

— Каспер? – прыскаю со смеху, а он шлепает меня по попе, скаля зубы.

— Давай «Кейт», сделай так чтобы эктоплазма залила весь телефон твоего мужа, — он тут же накрывает мой рот рукой, когда я начинаю заливаться смехом, но он тут же теряется в пространстве, стоит раздаться звону пряжки ремня.

— Оксана! – слышу крик сквозь туман желания, что терзает низ живота, давит на нервные окончания.

— Алло! – отвечаю хрипло, пока Тимур терзает то один сосок, то другой, делая их тверже, больше, чувствительнее. – Ну что?

— Чем ты там занята? Что за звуки?

— Я стою у зеркала и смотрю на себя.