Валашский дракон - Светлана Лыжина

Наверное, девица тоже увидела сквозь кусты, что её обнаружили. Она поползла в глубь своего убежища, но тут же остановилась, потому что шуршащие ветки, и к тому же ещё заколыхавшиеся, выдавали её присутствие слишком явно.

Чтобы не тратить время понапрасну, князь взял коня за повод и пошёл в заросли напролом. Конь следовал за хозяином очень неохотно, поэтому, как только Влад отпустил повод, животное повернуло обратно, производя страшный шум и треск. Именно такой шум и требовался для поимки девицы! Услышав его, селянка позабыла об осторожности и быстро поползла к противоположному краю зарослей, а там уже поджидал Влад, обежав вокруг кустов, чтобы схватить девицу как раз тогда, когда та выберется.

– Набегалась? – весело спросил государь, прижав к себе добычу левой рукой, а правой отбиваясь от кулачков, норовивших стукнуть его то по макушке, то по лбу, то по плечу.

– Пусти меня! – крикнула девица, продолжая воевать, хотя это не приносило пользы. – Я на тебя управу найду! Я стыда не побоюсь! Я жаловаться на тебя стану!

– А кому ты станешь жаловаться? – ещё больше развеселился Влад.

– Мой отец – деревенский староста. Он знает кому! – последовал ответ. – А если надо, я до самого митрополита дойду. Он у народа заступник перед разбойниками вроде тебя!

– Ишь, умная! Знает, кому жаловаться, – слово «умная» князь произнёс почти без иронии. – А жаловаться станешь на кого?

Девица перестала вырываться и махать кулаками, призадумалась:

– Ты говорил, что недалеко отсюда по дороге движется твоё войско.

– Да…

– Значит, ты предводитель войска?

– Да…

– Значит, я буду жаловаться на Штефана, Богданова сына, – вдруг произнесла девица. – Я знаю, что перед самой Пасхой он пришёл к нам с войском и был помазан на трон. Значит, ты и есть Штефан. Стану на тебя жаловаться митрополиту! И не посмотрю, что ты государь! Государь высоко, а Бог ещё выше!

Услышав о Штефане, Влад так захохотал, что чуть не упустил свою добычу. Стоило румынскому князю представить, как нарочито праведный друг охотится за девицами, так сразу одолевал смех.

– А вот на Штефана жаловаться не надо, красавица! – наконец выговорил Влад. – А то он на меня обидится. Решит, что я нарочно назвался его именем. Скажет: «Из-за тебя, самоуправца, обо мне дурная молва».

– Так ты – не он? – удивилась девица.

– Нет, – князь постарался придать лицу серьёзное выражение, чтобы отрицание не было принято за шутку.

Девица снова призадумалась, но тут же нашлась:

– Значит, ты один из Штефановых бояр.

Пожалуй, впервые за всю жизнь Влада поставили так низко:

– Один из бояр? – переспросил он и, уже окончательно сделавшись серьёзным, добавил. – Нет, я не боярин.

– Врёшь ты всё! Ты один из Штефановых бояр! – красавица снова принялась драться.

– Да нет же!

– Тогда говори, кто ты есть!

– Эй! Эй! Эй! – наконец, остановил её Влад. – Ишь, разошлась! Уже приказы раздаёт! Выбирай-ка вот лучше, как на коне поедешь – на холке или поперёк холки.

Девица сразу сникла и пробубнила:

– Поперёк холки не поеду.

Силы на махание кулаками у неё кончились, поэтому, когда румынский государь снова выехал на дорогу, где оставил свою свиту, девица покорно сидела впереди седла, как посадили, – свесив обе ноги слева.

Многие из бояр, бывших в свите, ухмылялись, а вот о том, что чувствовала ещё недавно весёлая ватага селян, которых князь тоже оставил на дороге, можно было только гадать, поскольку ватага куда-то делась.

– А где же они? – спросил Влад.

– Ушли, господин, – ответил боярин Молдовен. – Решили не дожидаться, пока мы все тоже захотим последовать твоему примеру. Они стояли и смотрели тебе вслед, а когда ты заехал в лес, скоренько пошли дальше по дороге, после чего скрылись вон за тем поворотом.

При слове «господин» селянка на коне у Влада шевельнулась, ведь такое обращение было в определённых случаях применимо и к государю. Она уже не знала, что думать.

– Молдовен, скажи ей, кто я, – попросил Влад. – Мне-то она не верит. Грозится, что будет молдавскому митрополиту жаловаться на Штефана.

– Он не Штефан, – подтвердил боярин. – Это Влад, сын Влада, господин Румынской земли. Мы сюда вместе со Штефаном пришли, а теперь домой возвращаемся.

– Слышишь, красавица? – ухмыльнулся князь. – Плохи твои дела. Молдавский митрополит Феоктист, которому ты хотела жаловаться, мне не указ.

Кажется, после таких слов девице захотелось спрыгнуть с коня и снова броситься бежать. Наверняка, девицу смущала и свита Влада, ведь большинство бояр там были его ровесниками, то есть людьми молодыми, и эти молодцы разглядывали добычу господина самым бессовестным образом.

Чтобы хоть как-то спрятаться от наглых взглядов, юная селянка уткнулась князю в кафтан и прикрыла лицо правой рукой. Девица напряжённо ждала, что случится дальше, а Влад меж тем обдумывал недавние слова Молдовена насчёт следования примеру.

Румынский государь вовсе не хотел, чтобы его люди тоже устроили охоту на местных крестьянок, поэтому переменил своё первоначальное намерение. Ещё несколько минут назад он собирался просто отвезти пойманную девицу к себе в лагерь, но теперь приготовился ехать совсем в другую сторону:

– А ты правду сказала, что твой отец – деревенский староста? – спросил Влад.

– Да, – всхлипнула пойманная. – Моего отца зовут Исак. Его все в округе знают и уважают.

– А как зовут тебя? Теперь ты знаешь, как зовут меня, поэтому скажи мне своё имя.

– Луминица.

– Ну, тогда, Луминица, показывай, как ехать к дому твоего отца.

– Туда, – старостова дочь на мгновение отняла руку от лица и ткнула пальчиком в направлении, откуда ещё недавно шла вместе с подругами и охранителями.

По пути Влад обдумывал, что скажет Исаку, поэтому задавал Луминице вопросы:

– Большая у тебя семья? Сколько человек?

– Семь. Отец, мать, брат, две мои старшие сестры, жена брата и я.

– А твои сёстры не замужем?

– Нет.

– А! Так они наверняка шли с тобой по дороге?

– Да.

– Ха! Получается, что я мог заметить их, но не заметил… Я заметил тебя.

Луминица ничего на это не сказала. Она отвечала только по необходимости – например, когда Влад на очередном перекрёстке спрашивал:

– Теперь куда?

Девица стыдилась даже возвращения в родную деревню, понимая, как будет там встречена, и, разумеется, эти предчувствия оправдались, потому что все жители от мала до велика высыпали из домов на улицу, указывая на всадников и, в особенности, на того, кто вёз старостову дочь. Слышались приглушенные смешки, а иногда кто-нибудь в толпе ехидно крякал: «Да уж!» Мальчишки пронзительно свистели, но смолкли, когда всадники им пригрозили, потому что громкий свист беспокоил лошадей.

Свита Влада остановилась перед домом старосты, и лишь сам Влад, по-прежнему везший Луминицу, и боярин Молдовен въехали во двор через приоткрытые ворота, после чего старостова дочь, которую никто больше не удерживал, спрыгнула на землю и с плачем бросилась к матери, стоявшей на крыльце дома вместе с остальной семьёй. Не подлежало сомнению, что русый бородач на крыльце был глава семейства, безбородый юноша рядом – сын, а некая молодая женщина, выглядывавшая из дверей – жена сына.

Румынский государь не стал вылезать из седла, но в остальном повёл себя вежливо:

– Доброго дня хозяину дома, – произнёс он, обращаясь к бородатому селянину. – Дай Бог тебе и твоим родичам всех благ на этом свете. Значит, ты и есть здешний староста, которого зовут Исак?

– Добрый день, господин, – с поклоном ответил селянин. – Если ты искал Исака, то это я. А ты кто будешь?

– Влад, сын Влада, в здешних землях гость заезжий, следую к себе в отчину и дедину.

– Что же привело тебя ко мне, господин Влад?

– Да вот, увидел по дороге твою дочь, приглянулась она мне. Потому и приехал, – видя на лице старосты непонимание, гость продолжал: – Я знаю, Исак, что у тебя три дочери на выданье. Это большие расходы отцу, ведь для каждой нужно хорошее приданое. Я помогу тебе в твоей беде – заберу младшую дочь без приданого. За неё не бойся, она станет жить в богатстве, окруженная почтительными слугами. Мало того – это принесёт пользу всей вашей общине. Я вижу, ваш храм уже обрастает мхом, а ведь постройка эта деревянная. Значит, с подновлением медлить нельзя. Вот почему, если мы с тобой договоримся, я сделаю пожертвование вашему приходу, достаточное, чтобы вы могли построить новый храм. Ну? Что скажешь?

Деревенские жители меж тем облепили забор старостиного дома с трёх сторон. Любопытные стояли вдоль плетня так плотно и вытягивали шеи вперёд так сильно, что Исак, наверное, забеспокоился, как бы ограда случайно не оказалась снесена. В то же время он задумался о судьбе Луминицы. Староста, судя по всему, посчитал речь пришлого господина уважительной и был согласен с тем, что младшую дочку надо пристроить, да и храм давно пора обновить. Но, с другой стороны, Исак понимал, что в уважительной речи не было ни слова о свадьбе.