Переписка с протоиереем Георгием Флоровским - Софроний Сахаров

Своей работой в университете я очень доволен. Стараюсь приобщить протестантскую молодежь к изучению святых отцов. В этом году меня звали беседовать в студенческие кружки — лютеране, епископалы и квакеры. Недавно служил и проповедовал в албанской церкви (Константинопольской юрисдикции).

Пишите и молитесь о нас.

С братским целованием и любовью

Ваш Георгий Флоровский

Письмо 17

О переезде в Англию. Об организации повседневной жизни. Трудности из-за нехватки времени на всех. О текущих делах

The Old Rcclory (Essex, England), 6 мая 1959 г.

ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ ГОСПОДb! Дорогой и глубокочтимый отец Георгий! Был глубоко обрадован Вашим пасхальным приветом, который я получил уже здесь, в Англии.

Вы, ясно, понимаете, что совершить на старости лет такой переезд, начать новую жизнь в новой стране, где мне все неизвестно, языка которой я совсем не понимаю, — не легко и не просто. Мы, то есть я и те, что со мною, мы сразу погрузились в пучину работы. Надо сделать чрезвычайно многое, чтобы наладить жизнь. Больших усилий стоила наша маленькая церковь внутри дома. Главную ее часть мы закончили (приблизительно) к пятнице перед Лазаревой субботой, и службы Страстной недели и Пасхальной совершали и совершаем в ней. Для нас это большой успех. Слава Богу.

Кроме того, необходимо было организовать повседневную жизнь: «кухню», огород, отопление, уборку дома, приведение в порядок комнат наших, уборку сада и прочее без конца. Все мы работали действительно до упаду. Спать мне приходилось нередко не более четырех часов в сутки.

Люди, наивные часто, стремились сразу же после нашего приезда (о котором написано было во многих журналах и даже говорили по радио в отделе внутренних известий) ехать к нам с визитами, с желанием видеть наши богослужения, устройство нашей «аскетической» жизни, наши «уставы», «порядки» и все тому подобное. Писали нам письма, ждали от нас нетерпеливо ответов, терзали нас всем этим. Я написал около двухсот писем за эти два месяца, но не погасил тем недовольства нами. Многие обижены моим невниманием. Я в ужасе.

Я в отчаянии от всего этого, потому что многие, в обиде своей, «мстят» нам, конечно недобрыми словами, неправильным истолкованием всего нашего поведения и прочее. Не исключена возможность, что некоторые нарочно «используют» столь трудное наше положение в смысле практическом, чтобы посеять нечто против нас. Но приходится часто против нашего желания проходить мимо всех обвинений, потому что иначе все будет не сделано и провалится.

Один местный священник, продавший нам этот дом, очень хороший человек, придя к нам во время наших работ, увидев свой дом в «таком ужасном состоянии», ушел глубоко разочарованный. Только вчера, придя снова и увидев нашу церковку, успокоился и переменился. Нельзя показывать людям что-либо незаконченным. Не способные видеть «конец» произведения но его началу, они испытывают только «шок». Так мне не хочется принимать пока почти никого, чтобы не оставлять неправильного впечатления в их сознании.

Мне казалось, что я написал Вам отсюда air letter[89], извещая Вас о моем переселении и о других некоторых делах. Не понимаю теперь, что произошло: потерялось ли письмо, или я «только хотел» писать Вам.

Сейчас пишу Вам простым письмом, чтобы послать вместе с тем копию одного, последнего по времени, отзыва на книгу. В нем очень хорошо выражено «онтологическое» понимание заповеди о любви к ближнему, к врагам и прочее. Также с весьма большим уважением автор отзыва говорит о Вас, как о выдающемся богослове православном на Западе. Отзыв этот производит впечатление, что он написан человеком, воспитанным на современной богословской литературе Европы, что не совсем обычно в Англии. Моя переводчица сказала даже, что в самом языке отзыва есть нечто, выдающее автора, скорее, как иностранца, хорошо владеющего английским языком, но не англичанина по происхождению. Я об этом судить не могу.

Позднее я постараюсь достать самый журнал этот и пошлю его Вам. Я живу в деревне (для Англии — «глухой деревне»). Издательство довольно тем, как распространяется книга. До сего времени продано 800 экз. Я не знаю, удовлетворительно ли это или мало?

Слышал я, что, после того как в печати, самой разнообразной, появилось столько разнообразных отзывов о книге, издание ее в Америке становится весьма вероятным. Поддержите это дело.

Отец Василий имел какие-то трудности с отцом архимандритом Николаем и вынужден был покинуть Оксфорд и поселиться в Лондоне. Во всех случаях «человеческих» конфликтов каждый видит свою правду, и всякий суд со стороны становится рискованным. Конечно, о. Николай, старик уже, не может быть гибким и «эластичным», и с ним жить, возможно, не просто. Я об этом слышал только от отца Василия самого.

Дело с его рукоположением в епископа до сих пор мне неясно. Я видел его месяц тому назад в Лондоне. Тогда он писал митр. Николаю о своих делах и ждал оттуда решения о себе. С тех пор я ничего нового из Лондона не узнал. Но это не значит, что ничего не произошло за это время. Таким образом, мои сведения — несколько «черствые», устарелые.

Если Вы приедете в Англию, то я всячески постараюсь облегчить Вам путешествие и к нам в Old Rectory. Будет для меня великой радостью принять Вас здесь. Дом большой. Сад большой. Место прекрасное. Тишина почти пустыни. Мы — на краю света. Если бы в материальном отношении жизнь была бы менее трудной, то все было бы действительно весьма благоприятно.

Я, как писал уже Вам, думаю сделать на Оксфордской конференции маленькое сообщение «О трех отречениях, необходимых для достижения совершенства у преп. Кассиана Римлянина и преп. Иоанна Синайского (Лествичника)». Если Вы сможете мне, как действительно знаток отцов, указать некоторые иные места у св. отцов, имеющих отношение к этому вопросу, то буду глубоко благодарен. Мне трудно ездить в библиотеки. Если у Вас сохранилась моя брошюра пофранцузски или по-русски «Об основах православного подвижничества»[90] (Des fondements de l'ascиse orthodoxe...), то там на стр. 8-9 — русск. и 6-7 — франц. Вы увидите, о чем я хочу говорить.

Мое благословение и наилучшие пожелания Ксении Ивановне.

Преданный с любовью

архимандрит Софроний

Дошло до меня смутное сведение о внезапной кончине архимандрита Андроника Элпединского, Индийского, но я не могу до сих пор получить подтверждения этому.

Ответное письмо

Поддержка в начинании. О распространении книги о Старце в Америке. О текущих делах

Cambridge (Massachusetts, USA),

23 мая 1959 г.

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Дорогой отец Софроний!

Только что получил Ваше письмо от 6 мая и очень обрадовался. О Вашем переселении только из него и узнал. Не огорчайтесь. Трудности и неприятности (непонимание и недовольство) очень часто только свидетельствуют, что начинание доброе. Храни Вас Господь. Когда устроитесь, напишите подробнее, кто же в конце концов с Вами поехал и как Вы налаживаете Вашу жизнь. Не знаю, удастся ли нам у Вас побывать, так как сразу же после конференции мы должны будем лететь домой — 27 сентября, воскресенье, так как 29-го, во вторник, у меня первая лекция в университете. Когда же мы сможем приехать в Англию, еще неясно. Конференция на Родосе заканчивается 29 августа, и затем мы остановимся на день-два в Афинах и поедем еще дня на два в Салоники, по приглашению митрополита Пантелеймона. Дальнейшее же еще не решено.

Автора присланной Вами рецензии я хорошо знаю, вернее, знал его до войны. Он — чистокровный англичанин. В свое время — до войны—он провел полгода в Сергиевском Подворье и выучился по-русски. Интересовался больше всего о. Сергием Булгаковым. Был деятельным участником Fellowship’а[91] свв. Сергия и Албания. Богословски он очень серьезно образован и, думаю, разбирается в вопросах духовной жизни. Орден, к которому он принадлежит, отличается сочетанием учености и молитвенности.

Книга и у нас распространяется хорошо. В одной греческой семинарии продано 50 экземпляров и заказано еще.

О теме Вашего предполагаемого доклада в Оксфорде подумаю и разыщу Вашу статью.

О смерти о. Андроника не слышал, вообще, мы совсем ничего не знаем о церковных делах да и газет не читаем никаких — ни русских, ни английских. Я его мало знал. В прошлом году он был проездом в Бостоне, но мы только поговорили по телефону.

Я знал, что о. Василий уже не в Оксфорде, но не знал причины. Он мне не писал с прошлой осени, после того как мы были вместе на конгрессе в Мюнхене.

Простите за сухое письмо. Занятия в университете кончились, но именно поэтому я должен теперь приводить в порядок запущенные дела — писать письма, дочитывать книги и т. д. Мысль рассеивается и не идет в глубину. А до отъезда в Европу — б июля — много нужно сделать и написать несколько докладов на лето.