Время звёзд - Ирина Соколова

Придушив до нужной степени беспамятства, нападавший взвалил девушку на плечо и направился обратно. Или на руки взял. Ясно могу сказать только то, что следы глубже стали. Второй тем временем рылся в вещах. Забрал шкатулку и мешочек с травами.

Меня не было не больше часа, они не могли далеко уйти, тем более с бесчувственной девчонкой. Отгоняю не ко времени пришедшую в голову мысль. Она жива. Жива! Не стали бы с трупом так возиться.

Следы ведут к дороге, затем сменяются отпечатками копыт. Не меньше пяти коней. Вот Бездна! Так, ладно, мне нужна лошадь. Мрак, солнышко…

— Эй, Мрак! Фьюить! Мра-ак!

Чёрный конь вынырнул из темноты как призрак. Ткнулся тёплой мордой в плечо, фыркнул ободряюще.

— Мрак, умница, — зарываюсь лицом в густую гриву, — Какой же ты у меня молодец!

Я, как и эльфы, никогда не стреноживаю и не привязываю лошадь на привале. Преданный тебе конь не убежит. Собственно, я и уздечкой не пользуюсь, но это так, к слову.

— Пойдём Лерду спасать? — легко вскакиваю на конскую спину. Навык езды без седла — ещё одно из типично эльфийских умений. В обычной жизни я его всё же почти не применяю, но на возню сейчас просто нет времени.

Так, дорога здесь одна, в какую сторону они поехали я знаю. Свернуть некуда — в лесу нормальная лошадь ноги за минуту переломает.

Дальше была скачка. Попробованная кровь вела меня как намагниченная стрелка компаса. Лерда, сама того не понимая, здорово мне помогла. В крови, особенно относительно свежей, всегда есть стремление вернуться обратно в вены. Это её желание горит на губах, я чувствую пролившего её, чувствую разделяющее нас расстояние. Ближе, ещё ближе… Мрак уже тяжело дышал, покрывшись потом. Боевые рыцарские кони вообще-то не приспособлены к длительной скачке — быстро устают.

Когда до похитителей оставалось совсем немного, чёрные камни подвесок ощутимо похолодели. Останавливаю коня, мягко спрыгиваю на землю. Они рядом, всего в нескольких сотнях шагов. Остановились.

Недовольно морщусь. Не нравится мне всё это!

— Так, Мрак, будь здесь. Жди меня, мальчик.

Погладив коня по умной морде, бесшумно скрываюсь в зарослях. Вдоль дороги разрослись кусты орешника, за ними начинается смешанный лес.

Тихо, по-кошачьи, крадусь к месту их остановки, немного забирая вправо. Прячась в тенях, сливаясь с сумерками, словно бесплотный дух. Сотня шагов… пятьдесят… тридцать… Язык и губы все ощутимее ноют.

Я плохо вижу в темноте, но издалека замечаю среди деревьев покосившийся домишко, далеко в стороне от дороги. Судя по всему — давно нежилой. Впрочем, нет. Вон он, хозяин, пришпиленный стрелой к одной из стен оборванный старик. Плохо — запах крови напрочь отбивает все прочие. Окна не светятся, тишина почти зловещая. Но я точно знаю — они там.

Подхожу к самому краю освещённой звёздами поляны, застываю в тени низко нависших ветвей. Серьги и кулон уже буквально обжигают холодом, предупреждая о нешуточной опасности. Нет, напрямик мы туда не пойдём.

Осторожно обхожу избушку по кругу, по-прежнему держась в тени деревьев. Желания выходить на свет нет ни малейшего. Терпеть не могу очевидные ловушки — от них никогда не знаешь, чего ожидать!

Ни похитителей, ни Лерды, ни звука. Беззвучно рычу, как волк перед флажками — вроде бы и не опасно, но до неприличия подозрительно!

У задней стены привязаны лошади. Ни одна не стрижет ушами, не фыркает, не переступает с ноги на ногу. Даже дыхания не слышно. Странно. Мягко сказать!

Глубже втягиваю ноздрями воздух, но запах свежей крови перебивает все остальные. Меня непроизвольно передёргивает — не люблю смерть. Она уродлива, особенно такая. В этой жизни, к сожалению, не убивать себе могут позволить лишь немногие счастливцы, но мне это действо всегда казалось нарушением гармонии.

Пристально вглядываюсь в тёмные окна, пытаясь решить, что же мне предпринять.

В это мгновение изнутри донесся пронзительный женский крик.

— Пустите! Отпустите меня! Мори!

Этот голос я ни с каким другим не спутаю! В следующую секунду раздался звук удара и всё стихло.

Нет, надо уже на что-то решаться! Достаю из ножен клинки и делаю осторожный шаг вперед, готовясь в любой момент нырнуть обратно, в спасительную тень.

Два события слились во времени — ослепительная вспышка и щелчок арбалетной тетивы. Уклоняюсь, кожей чувствуя ветерок от пронёсшегося в волоске от шеи болта. Перекатываюсь вперёд, вскакиваю на ноги. Автоматически отбиваю мечом ещё один болт и тут же отскакиваю в сторону, пытаясь сориентироваться. Перед глазами непроницаемый мрак, обоняние напрочь отбито кровью. Прислушиваюсь. Нападавших четверо, они дышат, шуршат ногами по траве, глухо топают, подбегая ко мне. Слышу, как тихонько позвякивают их кольчуги. Арбалеты, кажется, только у двоих — они стоят чуть позади. Я не помню, чтобы кто-то выходил из избушки. Значит, неподвижно стояли вокруг неё, прикрытые заклинанием. Так, среди них всё же есть маг! Вот Бездна!

Что-то проносится над головой — надеюсь не заклинание — пригибаюсь. Топот ног — двое мечников, наконец, бросились в атаку. Слышу, как арбалетчики перезаряжают оружие.

Свист стали справа — уклоняюсь, одновременно выбрасывая назад левую руку. Кончик клинка рассекает упругую плоть, запах крови накатывает с утроенной силой. Короткий тонкий вскрик, человек откатывается назад, шипя от боли. А он невысок — попало по лицу вместо горла. Второй нападавший тоже отскакивает в сторону.

Тихо скрипнула дверь, кто-то выглянул из избушки и застыл на пороге. Его почти не слышно, но я замечаю. Искомый маг?

Стрела из арбалета навылет пробивает полу куртки. Кто это у нас такой меткий? Новый болт, прилетевший от его товарища, отбиваю в сторону лезвием кинжала. Нападавшие, даже раненый, одновременно бросаются на меня. Глухой стук отброшенного в сторону арбалета, шелест вынимаемой из ножен стали — один из стрелков меняет самострел на… м-м-м… прямой полуторник?

С относительно короткими кинжалами невозможно на равных рубиться против трех мечей. Приходится уклоняться, вертеться, «сливать» удары по лезвиям своих клинков и двигаться, двигаться, двигаться… Бой длиться меньше минуты, а кажется, словно несколько часов. Маг не может целенаправленно воздействовать на меня, но, видимо, как-то помогает своим сообщникам — движутся они чересчур быстро для людей. Непонятный шорох — на одном из лезвий повисает что-то мягкое. Камни леденеют — движением кисти отбрасываю нож в одного из нападавших, удачно отступившего. Тот самый, невысокий, я целюсь в лицо. Звук падения. Один из оставшихся с диким криком бросается ко мне, чтобы тотчас напороться горлом на оставшийся кинжал.